Томас Эсбридж - Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю

Существовала большая и явно выраженная разница между подходом и стремлениями Нур ад-Дина в 1140-х годах и его деятельностью в 1160-х. Сравнение с методами и достижениями его отца Занги весьма показательно. Но вопрос поставлен, и разъяснение необходимо. Учитывая контекст и сложности человеческого характера, ждать однозначного ответа, в котором Нур ад-Дин будет или пламенным воином джихада, или всего лишь обычным своекорыстным человеком, вряд ли стоит. Точно так же, как первыми крестоносцами двигала смесь набожности и элементарной алчности, Нур ад-Дин вполне мог понимать и использовать политическое и военное значение поддержки религии, одновременно являясь набожным человеком. Являясь быстро возвысившимися турецкими военачальниками в ближне- и средневосточном мире, все еще поддерживаемом арабской и персидской элитой, Зангиды, должно быть, испытывали острую нужду в социальной, религиозной и политической легализации.

В XII веке идея возрождения исламского джихада охватила Левант, и этот процесс многократно ускорился при Нур ад-Дине. В 1105 году, когда проповедник из Дамаска аль-Сулами восхвалял достоинства священной войны, отреагировали немногие. В конце 1160-х годов атмосфера в Дамаске и Алеппо изменилась — Нур ад-Дин вполне мог взрастить и вдохновить религиозное рвение. По крайней мере, он понимал, что теперь идея, подчеркивающая духовную важность борьбы против врагов суннитского ислама, найдет восприимчивую аудиторию.

Значительную часть 1160-х годов конфликт между зангидским исламом и левантийскими франками велся вокруг Египта, поскольку обе силы стремились установить свой контроль над Нильским регионом. Используя стратегические термины, можно сказать, что господство над Египтом могло позволить Нур ад-Дину эффективно окружить Утремер: контроль над Алеппо и Дамаском уже был обеспечен, и добавление Каира могло сместить баланс власти на Ближнем Востоке в пользу эмира. Разделение между суннитской Сирией и шиитским Египтом давно подрывало любую надежду на организацию совместной попытки нанести решающий удар латинянам. Если преодолеть этот раскол, ислам впервые после начала Крестовых походов оказался бы объединенным.

Сказочное богатство Нила не могло не привлекать. Ежегодные разливы великой реки давали непревзойденное плодородие пахотным землям в дельте. Если выдавался хороший год, в Египте появлялись внушительные излишки сельскохозяйственной продукции и богатые доходы. Регион получал выгоду и от торговли между Индийским океаном и Средиземным морем, поскольку главный сухопутный маршрут, их соединявший, проходил через Египет. Популярный у итальянских и византийских купцов Нильский регион стал одним из крупнейших мировых торговых центров.

О Египте в эпоху Крестовых походов часто пишут как о мусульманской территории, но это не совсем так. Регион действительно был завоеван в 641 году во время первой волны арабской исламской экспансии, но арабская правящая элита по большей части была сосредоточена в двух крупных центрах: портовом городе Александрии, основанном Александром Великим 1500 лет назад, и новом поселении Фустат, созданном арабами в дельте Нила. В других местах преобладало местное коптское христианское население. За века копты подверглись арабизации в части культуры — например, приняли арабский язык, но принятие ими исламской веры шло намного медленнее. Даже в XII веке существовал немаленький коптский класс крестьян-христиан.

Начиная с 969 года Египтом правила шиитская династия Фатимидов, которая отделилась от суннитских правителей Багдада — Аббасидов. Фатимиды построили грозный флот, с помощью которого смогли занять главенствующее положение в средиземноморском судоходстве. Они также основали столицу к северу от Фустата, которую назвали Каиром. В ней правил шиитский халиф («преемник» пророка Мухаммеда). Он бросал вызов суннитскому халифу Багдада. К XII веку окруженный высокой стеной Каир стал политическим сердцем Египта. Здесь свидетельством колоссального богатства Фатимидов стали два роскошных дворца халифа — в них были экзотические зверинцы и толпы придворных евнухов. В городе также имелась мечеть X века Аль-Ажар, известная как центр мусульманской схоластики и теологии, а в конце канала, идущего к Нилу, на маленьком острове Рода располагался нилометр — тщательно градуированная конструкция, которая позволяла точно измерять разливы великой реки и предсказывать урожай.

Каир стал резиденцией Фатимидов, но древняя Александрия сохранила статус центра египетской экономики до эпохи Крестовых походов. Расположенный на побережье Средиземного моря, к западу от дельты Нила портовый город — обладатель одного из чудес света Фаросского маяка — был очень удобен для развития торговли предметами роскоши, такими как специи и шелка из Азии, которые везли по Красному морю и далее в Европу. Один латинянин, живший тогда в Палестине, заметил, что «люди с Востока и Запада стекались в Александрию, ставшую общественным рынком для обоих миров».

К началу эпохи Крестовых походов власть Фатимидов над Нильским регионом заметно ослабла. В основном страной управлял главный администратор халифа — визирь. После смерти визиря аль-Афдаля в 1121 году и эта политическая система оказалась существенно поколебленной, и вскоре Каир охватили интриги. Череда заговоров и жестоких убийств в конце концов поставила Египет Фатимидов на колени. Как заметил мусульманский хронист, «в Египте должность визиря стала призом для сильнейшего. Калифы были скрыты, и визири стали фактическими правителями. Мало кто получал эту должность без интриг, борьбы и подобных средств». Из-за политической нестабильности в Нильском регионе начался упадок, некогда грозный флот Фатимидов гнил у берега. Неудивительно, что правители Сирии и Палестины начали считать Египет заманчивой целью. [161]

В начале 1160-х годов Египет все глубже погружался в хаос. К 1163 году формально власть принадлежала одиннадцатилетнему мальчику — халифу аль-Адиду (1160–1171), а визирем был прежний правитель Верхнего Египта Шавар. Он пришел к власти в начале 1163 года, но уже через восемь месяцев был свергнут своим арабским управляющим Дирхамом. Шавар сбежал в Сирию и, как многие узурпаторы до и после него, Дирхам «предал смерти многих египетских эмиров, чтобы очистить земли от врагов». После десятилетий распрей страна практически лишилась правящей элиты. В таком ослабленном состоянии Египет был в высшей степени уязвимым перед хищническими аппетитами своих мусульманских и христианских соседей.