Бруно Глогер - Император, бог и дьявол: Фридрих II Гогенштауфен в истории и сказаниях

Низвергнутый кайзер писал королям и князьям Европы, что и им грозит опасность тирании духовных властей. «Мы призываем Бога в свидетели, что в Наши намерения всегда входило вернуть священников любого ранга, но прежде всего высших чинов, в состояние раннего христианства. Тогда священники видели ангелов, блистали чудесами, исцеляли больных, воскрешали мертвых и побеждали королей и князей не оружием, а святой жизнью. Теперь они погрязли в наслаждениях и забыли Господа, ведь благочестие гибнет от чрезмерных богатств. Забрать у клириков вредные сокровища – это дело любви».

Но вернемся обратно в Германию, где ландграф Генрих Распе как раз собрался вписать небольшую главу в немецкую историю. Ландграфство Тюрингия занимало тогда часть гессенских территорий (вокруг Марбурга и Фрицлара), а также пфальцграфство Саксонию, Фогтланд и Остерланд. Действительным ландграфом Генрих Распе стал только с 1242 года, а до того правил как регент при старшем сыне святой Элизабет, ландграфе Германе II. В 1239 году его брат Конрад стал магистром Ордена немецких рыцарей и передал уже ставшему совершеннолетним Герману территории, которые раньше были под его управлением. В этом явно угадывалось было намерение удержать за собой остаток наследства. Невольно хочется спросить: «Имел ли он на это право?» Современник ответил бы на этом строками из стихотворения, написанного к крестовому походу 1229 года знаменитым поэтом Фрайданком: «Я знаю, что дети князей – враги старших наследников». Однако и небольшой частью отцовского наследства ландграф Герман не мог долго наслаждаться. Хотя он был помолвлен с дочерью императора Фридриха II, Маргаритой, но уже в 1239 году женился на дочери новоиспеченного герцога Брауншвайг-Люнебургского, не встретив при этом никаких возражений императора. Маргарите было тогда всего десять лет, и еще никто не знал, что ее сын Фридрих I (маркграф Мейсенский и ландграф Тюрингский) однажды после падения дома Штауфенов сыграет в пророчествах об императоре важную роль. Герман, ее неверный жених, сразу начал активно править с Гессене. Со всем вдохновением своих 16 лет он пошел против дворянских междоусобиц, что тут же принесло ему немало врагов. Уже в 1242 году он был отравлен. Убийство осталось безнаказанным.

Генрих Распе, который теперь имел полное право называть себя ландграфом был причастен к смерти своего племянника. Для того чтобы святая чудотворная Элизабет не разоблачила убийцу или убийц, Германа нельзя было хоронить рядом с ней в Марбурге. По приказу нового ландграфа погребение перенесли в монастырь Райнхардсбрунн, где находился фамильный склеп рода.

После того как Генрих Распе с помощью отравления стал ландграфом, он, возможно, надеялся посредством другого убийства стать королем и императором. Когда он откупался от участия в крестовом походе перед посланцами Папы 25 000 марок серебром и в мае 1246 года от лица нескольких церковных князей выдвинул свою кандидатуру на выборах нового короля в Файтсхёххайме под Вюрцбургом, ему явно были сделаны предложения устранить императора.

В рамках широкого заговора должны были быть устранены император, король Энцио и Эццелино да Романо, повелитель Вероны и Тревизанской марки. В марте 1246 года посол от графа фон Касерта, зятя Фридриха II, сообщил новость, которая сперва была воспринята как совершенно невероятная: император и Энцио должны быть убиты уже на следующий день. Императорский двор переехал тогда на зимние квартиры на тосканское побережье, в Гроссето. Невероятные природные катаклизмы (солнечное затмение и кровяной дождь) и бегство ближайшего доверенного лица Фридриха якобы усугубили подозрения. Срочно проведенное расследование вскоре показало, что многие чиновники высокого и высшего ранга – генеральные викарии, подеста Пармы и даже сицилийские генерал-капитаны – были замешаны в подготовленном Папой покушении. Угрозы и обещания, сделанные курии, не долго оставались без действия.

Главой заговора был Тибальд Франциск, подеста Пармы и много лет генеральный викарий, которого подбил на измену родственник Папы, Орландо ди Росси, считавшийся верным императору. Тибальд сразу поспешил на Сицилию, чтобы с помощью могущественных друзей организовать там восстание. Однако население, разгневанное слухами о смерти Фридриха, при приближении императора пошло против крайне опасных для них возмутителей спокойствия. Уже вскоре те были заперты войсками Фридриха в Капаччио, крепости в южной Кампании. Летняя жара вынудила изнывающих от жажды мятежником к капитуляции. Среди почти 150 пленных был и Тибальд.

Очень часто задавался вопрос, почему предводители заговора, люди, особенно хорошо знавшие Штауфена и его разнузданную жестокость, захотели вручить себя его мести. Вельможи, о которых Фридрих без сомнения с неподдельным глубоким сожалением писал, что вырастил их как сыновей, поднял из грязи, осыпал почестями и посвятил в свои самые тайные мысли, после такого предательства могли рассчитывать только на самые ужасные муки. Зашитые вместе с ядовитыми змеями в мешки, некоторые были брошены в море, других до смерти таскали по камням. Быть сожженным или повешенным считалось легкой формой казни. Тибальд Франциск был ослеплен и изувечен, а затем, прикрепив ему на лоб найденную у мятежников папскую грамоту, его таскали из города в город, пока смерть не избавила несчастного от мук. К аргументам, с помощью которых Фридрих открыто заклеймил Папу как зачинщика плана убийства, принадлежал следующий: епископ Бамберга после своего пребывания в Лионе якобы объявил, что низвергнутый с трона Штауфен вскоре умрет позорной смертью от рук своих друзей. На это пророчество Генрих Распе, прозванный с мая 1246 года «поповский король», очевидно надеялся слишком сильно. Через несколько месяцев после его выборов – до коронации дело, вероятно, не дошло вовсе – он даже смог победить Конрада IV, но только потому, что непосредственно перед «битвой королей» при Франкфурте (24 июня 1246 года) две трети войска Конрада, примерно 2000 рыцарей и пехоты, под командованием швабских графов перешли на сторону противника. В то время как 46 графов и примерно 600 рыцарей попали в плен, Конрад IV нашел под стенами Франкфурта убежище и защиту, пока из Лотарингии и Бургундии не подошли деблокирующие войска.

Благодаря решению Фридриха передать управление Италией самим итальянцам, многие швабские феодалы чувствовали себя обманутыми, так как их лишили выгодных и почетных должностей. Король Конрад, от которого не так легко было получить дарственную грамоту, как и от его злополучного сводного брата Генриха (VII), будучи правителем государства находился в тяжелом положении. Если бы покушение на императора и его ближайших паладинов удалось, все герцогство Швабия должно было быть разделено между сподвижниками папы. В качестве задатка перебежчикам было выплачено 6000 марок серебром. Однако большинство немецких князей все еще не хотели идти на риск и выжидали. Конрад был для них еще «daz kint», чьи приказы значили бы не много, если бы непосредственно за ними не стоял авторитет отца. Фрайданк уже раньше сказал по этому поводу: «Князья как ослы: без хлыста от них ничего не добьешься».