Владимир Мавродин - Рождение новой России

Он сам хотел сделать все и делал не хуже искусных голландских мастеров, Петр посещал дома ремесленников, особенно тех, кто побывал в России, семьи мастеров, работавших в это время в Москве. Нигде не раскрывая своего инкогнито, он с удовольствием ел и пил под простой черепичной крышей маленьких чистеньких домиков.

Но нерасходившаяся толпа любопытных раздражала Петра. 15 августа он выехал в Амстердам, где и остановился в гостинице Геерен-Ложемент. 16 августа Петр принимал участие в торжественном въезде прибывшего сюда «великого посольства», смешавшись с толпой второстепенных его участников.

19 августа Петр присутствовал на фейерверке, устроенном в честь посольства Ост-Индской компанией. Петр получил приглашение работать на верфях Компании, которая предоставляла ему дом и специально закладывала фрегат. Петр со свойственной ему импульсивностью немедленно, ночью же, лишь только погасли огни фейерверка, уехал в Саардам, забрал свои вещи и вернулся на «Ост-Индский двор».

На верфях застучал топор «царя-плотника». Петр работал наравне с другими. Один голландский купец, пожелав увидеть Петра, обратился с просьбой к корабельному мастеру, и тот обещал показать царя. Купец пришел на верфь. В это время несколько рабочих несли тяжелое бревно. Мастер крикнул: «Питер, плотник заандамский, чего же ты не пособишь этим людям нести?». Петр подставил свое плечо и понес бревно вместе со всеми. Купец был вне себя от изумления.

Четыре месяца Петр проработал на верфях Ост-Индской компании и бывал очень недоволен, когда его выделяли из среды других рабочих, трудящихся на верфи.

В Голландии Петр учился также математике, астрономии, рисованию, посещал мастерские, мануфактуры, музеи, бывал у художников и ученых, собирал различные инструменты и ценности. Он скупал ружья целыми партиями, набирал «охочих» мастеров, изучал анатомию и хирургию. Петра интересовало все: «и как родятся алмазы, изумрут и коральки, и всякие каменья», и что «младенец женского пола мохнат весь сплошь», и как слон, «который играл миноветы, трубил по-турецки, по-черкесски, стрелял из мушкатанта и делал симпатию с собакою», и что «животные от многих лет собраны и нетленны в спиртах, мартышки, звери индейские, змеи предивные, лягушки, рыбы дивные, крокодилы».

Он «видел стекло зажигательное, в малую четверть часа растопит ефимок», «птицу превеликую, без крыл и перья нет», «трубу зрительную, которой смотрят на месяц и звезды», смотрел на луну и убеждался в том, что на ней «есть земля и горы», побывал в цирке, у иезуитов, у капуцинов, в еврейских синагогах, в молельнях квакеров. До всего ему было дело, всюду он был вхож, все его интересовало.

Когда же князья Шаховские, Нестеров и Леонтьев стали порицать его поведение, Петр решил сослать их в Батавию и Суринам. Царь был так же скор на расправу, как и на все другие дела.

Петр встречался и с рядом политических деятелей, беседовал с купцами и промышленниками. Круг его познаний в области международных отношений, «коммерции и мануфактур» все время расширялся. Мысль о войне с Турцией, о выходе к морю не покидала его.

Петр неоднократно пытался склонить к союзу против Турции Голландию, обещая ей привилегии в торговле с Россией, но усилия Петра были тщетны: Голландия опасалась союзницы Турции — Франции.

В Голландии Петр встретился с английским королем Вильгельмом III Оранским. Здесь же посольство получило письмо от датского короля (по поводу избрания польским королем Августа II) и от правительства Швеции (в связи с ожидавшимся приездом Лефорта в Стокгольм). В Голландии принимали послов — польского, австрийского, испанского, шведского. Отсюда Петр посылал Григория Островского в «шклавянскую землю» для набора матросов-славян. Петр принимал участие в большой дипломатической игре и хорошо разбирался в международной обстановке. Так, например, по поводу Рисвикского мира Петр писал: «Дураки зело ради, а умныя не ради для того, чтобы француз обманул, и чают вскоре опять войны». Чутье не обмануло Петра — война вскоре возобновилась.

«Великое посольство» превращалось в Посольский приказ, но только с местопребыванием в Голландии.

Петр не забывал и о внутренних делах Руси. В письмах к Ромодановскому, Нарышкину, Виниусу он давал советы, приказывал, требовал, извещал. Из своей дали Петр руководил страной.

Хорошо зная нужды России, Петр прежде всего нанимал мастеровых людей и матросов. Интересно отметить, что среди нанятых Петром в Голландии матросов большинством были славяне, в том числе украинцы и русские, которых бог весть как забросила судьба в далекую землю голландскую. Были тут и «цесарские подданные», и подданные султана из западных и южных славян, и бывшие «полонянники» откуда-нибудь из-за Киева или Путивля, ушедшие от «турской неволи». Встречались русские из Прибалтики, в частности из земель, отошедших к Швеции по Столбовскому миру. Так, например, пять первых нанятых матросов носят имена: Юрий Францев, Марк Дубровников, Антон Степанов, Лука Николаев, Петр Николаев. Среди петровских мастеров, нанятых в Голландии, — Иеронимов, Совик, Ковач, Приверов, Матолин, Родовеник, Юрьев, Марков, Антонов, Остоков, Симонов, колыванцы из русских — братья Михайловы, украинцы Дмитриев, Круз, Думенский, донской казак Семенников, «шведы», т. е. русские подданные шведского короля — Лаптухин и Тимофеев и др.

Вскоре Петр начал тяготиться Голландией и стремиться в Англию, где кораблестроение успело достигнуть еще больших успехов, чем в Голландии.

Получив от своего мастера Геррита Клааса Пооля свидетельство о мастерском знании кораблестроения, в январе 1698 г. Петр был уже на пути в Англию.

11 января Петр прибыл в Лондон. По своему обыкновению уклоняясь от толпы, «с гордой застенчивостью, разжигавшей любопытство», он тайком пробрался на барке в отведенный ему небольшой дом адмирала Бэнбоу в Дептфорде на берегу Темзы. 14 января, переодетый в скромное платье, в небогатой карете приехал к нему Вильгельм III Оранский, английский король. Через день Петра посетил принц Георг Датский.

Впрочем, в высших кругах Лондона Петра почти не замечали, но он в этом и не нуждался.

Петр усиленно собирал сведения о флоте, о «навигацкой» науке, осматривал Портсмутские верфи, Вульвичский арсенал, где «отведывал метания бомб», катался по Темзе. Он работал на королевской верфи в Дептфорде, побывал в Оксфордском университете, интересовался его организацией и остался «зело доволен тем путешествием». Наблюдал учебное морское сражение, в котором его поразили огромные трехпалубные корабли, ездил в обсерваторию, осматривал монетный двор, Тауэр.

Петр посетил и английский парламент. Ограниченность королевской власти и многоречивость членов парламента ему очень не понравились, хотя он отметил, что «весело слушать», когда подданные открыто говорят своему государю то, что думают.