Фёдор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди

Вечером 23 октября по Центральному телевидению транслировался концерт из Колонного зала Дома союзов, приуроченный к 50-летию популярного композитора Арно Бабаджаняна. В концерте принимали участие многие известные исполнители, каждый из которых спел несколько песен юбиляра. Зрители, которые в тот вечер собрались в зале и у экранов своих телевизоров, получили массу удовольствия. Между тем они и не подозревали, что во время выступления одного из молодых исполнителей за кулисами царила настоящая паника, а сам певец после концерта от пережитого на сцене едва не загремел в больницу. Имя этого певца сегодня известно всем — Лев Лещенко. О том, что произошло в тот вечер, мой следующий рассказ.

Лещенко никак не рассчитывал выступать в юбилейном концерте: во-первых, по причине своей молодости, во-вторых — в его репертуаре звучала всего лишь одна песня Бабаджаняна — "Голубая тайга". Кроме этого, он только что вернулся с гастролей по Германии и мечтал об одном — хорошенько выспаться. Однако перед самым концертом заболел один из исполнителей. Поэтому Лещенко чуть ли не в приказном порядке вызвали к руководству оркестра Гостелерадио, где он работал, и заставили впрячься в это мероприятие. Ситуация оказалась сложной — за три дня Лещенко должен был выучить три новые песни: "Песню о Ленине", "Ребят позабыть не смогу" и "Приезжай на Самотлор". Однако Лещенко не стал сильно себя утруждать: тексты выучил с первого раза и провел всего лишь одну репетицию, да и то — с клавирами. В итоге получил то, что и должен был получить.

За минуту до своего выхода на сцену певец с ужасом осознал, что не может вспомнить ни слова из "Песни о Ленине". Он обратился за помощью к редактору, но тот, очевидно, решил, что у Лещенко обычный предконцертный "мандраж", и стал успокаивать: "Да ладно, не паникуй, все обойдется". Напряжение снял руководитель оркестра Юрий Силантьев, который сообщил Лещенко, что текст песни у него записан в партитуре. У певца отлегло от сердца. Но ненадолго. Едва он вышел на сцену, как выяснилось, что в партитуре текста нет. Видимо, аранжировщик вместо авторского текста использовал так называемую "рыбу" — набор бессмысленных сочетаний слов. Ноги у Лещенко стали ватными. Шутка ли? Полный зал людей, телевидение снимает, а тут такой конфуз с песней про вождя мирового пролетариата! В последней надежде спасти положение певец обернулся к оркестру, наплевав на всякие приличия (поворачиваться к зрителям спиной — неэтично): "Ребята, у кого есть текст песни? Кто знает первые слова?" Но те его уже не слышали, поскольку начинали играть вступление.

В течение нескольких секунд певец стоял на сцене ни жив ни мертв, тупо глядя в переполненный зал. Из прострации его вывел гневный шепот Силантьева: "Пой, твою мать!" И Лещенко запел ту строчку, которую помнил: "Солнцем согреты бескрайние нивы, в нашей душе расцвела весна, слышим песни заводов и пашен…" И не в силах придумать ничего нового, обреченно повторил: "В нашей душе расцвела весна!" Далее в дело вступил хор, который бодро подхватил: "Ленин с нами…" Пока пел хор, Лещенко успел вспомнить еще несколько строчек из второго куплета, а потом вновь пошла импровизация. Зритель в зале, естественно, ничего не знал, поэтому всю эту ахинею воспринимал как должное, но за кулисами творилось невообразимое. Кто-то хватался за голову, кто-то на чем свет стоит ругал певца, а кто-то злорадно потирал руки, надеясь, что после такого провала молодому дарованию наконец-то перекроют кислород.

Лещенко тем временем благополучно закончил "Песню о Ленине" и перевел дух… Он надеялся, что следующей песней исправит положение, поскольку "Голубую тайгу" он знал назубок. Но и тут случилось неожиданное: ведущая концерта Светлана Моргунова, перепутав очередность песен, объявила "Приезжай на Самотлор", которую Лещенко знал не лучше "Песни о, Ленине". Начался новый кошмар, который усугубился от того, что Силантьев с перепугу задал оркестру бешеный темп. Лещенко пришлось импровизировать в два раза быстрее прежнего выступления. Как вспоминает сам певец, он до сих пор не понимает, как они с оркестром выпутались из той безумной ситуации. Вероятно, свою роль сыграл опыт работы на автопилоте.

Две следующие песни Лещенко исполнил на должном уровне, поскольку тексты знал хорошо. Затем, откланявшись, деревянным шагом ушел за кулисы. И там произошел срыв. Сначала у певца отнялась правая рука, следом онемела правая половина лица. Понимая, что "Дело швах" — в таком состоянии до своего дома в Чертанове он один не доберется, Лещенко тут же позвонил своему родственнику и попросил срочно приехать на машине к Дому союзов. Тот примчался буквально спустя несколько минут, однако добирались до места назначения они больше часа, поскольку Лещенко в дороге стало плохо.

Недоброжелатели Лещенко не пытались "раздуть" вселенский скандал, и карьера молодого певца на этом не завершилась. Сам же Лещенко с тех пор дал себе зарок: никогда не выходить на сцену с "сырым" материалом, не подготовившись к концерту досконально.

24 октября Борис Бабочкин записал в своем дневнике следующие строчки: "Пришла уже старость, и она оказалась не такой уж страшной, как казалось раньше. Во-первых, у старости оказалось одно преимущество — прошел страх смерти. Я помню, что в молодости ужас перед возможной, неизбежной смертью в некоторые моменты совершенно подавлял меня. Я вдруг начинал точно понимать, что это произойдет со мной, именно со мной, и мне становилось так страшно, что я не знал, что делать, куда бежать, кинуться, скрыться. Сейчас это чувство страха ушло от меня совершенно. Я уже столько раз, в сущности, был "там"…

Вторая неожиданность — конец потребностей в физических наслаждениях — не так уж огорчает. Это — как бросить курить. Конечно, иногда покурил бы, но раз нет — так нет. Это не мучает.

Больше заставляет задумываться второе: как это так — к старости остаться без друзей. Я одинок. Мои друзья умерли или превратились во врагов. Раньше считалось, что с Царевым мы друзья. И это продолжалось много лет…

Сейчас нет у меня злее врага, чем он. И чем лучше его дела, чем выше его положение (а куда уж выше) — тем больше его зависть. И мне его ненависть и зависть хоть и очень опасна, но она доставляет мне и какое-то удовольствие: значит, все-таки я не мерзавец и, значит, есть все-таки чему завидовать…"

В те же дни в "Комсомольской правде" появилась небольшая заметка, которую сопровождала фотография: женщина ведет по улице льва. Льва звали Кингом, более года назад он был забракован в бакинском зоопарке и подлежал усыплению, но семья Берберовых вызвалась вылечить его и поставить на ноги. Эксперимент удался — Кинг действительно выздоровел и к моменту появления упомянутой заметки весил уже 120 килограммов. Несколько дней назад он отправился в Ленинград, чтобы принять участие в съемках художественного фильма. Это будет не последняя работа знаменитого льва в кино — в последующем он снимется еще в нескольких картинах, в том числе и у мэтра отечественной кинематографии Эльдара Рязанова. А потом произойдет леденящая душу история: Кинг нападет на человека, а молоденький лейтенант милиции Александр Гуров (в будущем — известный борец с мафией) застрелит его из табельного пистолета. Но про этот случай читатель обязательно узнает в моем дальнейшем повествовании. А пока вернемся в октябрь 71-го.