Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Все разом замолчали, а Лауден от неловкости готов был провалиться под стол. Но уже через секунду он первым нашел достойный выход из неловкой ситуации. Он сказал: «Вы жалуетесь на отсутствие прогресса. Но ваши молитвы услышаны. Россия только что сделала гигантский шаг вперед. Из компетентных источников стало известно, что Борис Буряца принят в Большой театр — теперь весь мир будет так же восхищаться вашей оперой». Шутка Лаудена сработала. Первой громко рассмеялась Галина, которая нарочито обняла продюсера и расцеловала его в обе щеки. А затем раскрыла свою маленькую сумочку из крокодиловой кожи и, достав из нее десятикопеечную монету, протянула Лаудену со словами: «Такая шутка должна быть оплачена. Это старинная русская традиция». Чуть позже из этой же самой сумочки Галина извлекла античные золотые часики и отдала их продюсеру с просьбой передать их своей супруге.

Примерно около двенадцати ночи гости стали расходиться. Последним уходил Лауден. Борис вызвался проводить его до машины. Когда они спускались по лестнице, он вновь стал жаловаться продюсеру на свою судьбу: «Ты думаешь, она любит меня? Если любит, то как черный паук-холостяк. Она словно обвила меня своей паутиной. Ты помнишь, я представил тебя ее дядюшке. Она поставила его следить за мной. Его фамилия Цвигун, он большая шишка в КГБ. Какой же он, черт побери, зануда!.. Все время я вынужден играть с ним в карты. Он любит карты и не любит проигрывать, а игрок никудышный. Вот мне и приходится все время ему поддаваться. Короче, я сыт по горло такой жизнью!».

На следующий день Лауден улетал из Шереметьево в Лондон. За несколько минут до того, как в самолет начали запускать пассажиров, к продюсеру внезапно подошел средних лет мужчина (это был шофер дочери генсека Валерий) и вручил ему роскошный букет гвоздик. «Эти цветы для вашей жены с сердечными пожеланиями от Галины Брежневой!» — сказал незнакомец и удалился.

Тем временем в преддверии праздника 8 Марта, когда советские граждане буквально сбивались с ног в поисках чего-нибудь вкусненького, кондитеры столицы изобрели новый деликатес — торт «Птичье молоко». Создательницей этого изделия выступила мастер-кондитер ресторана «Москва» Надежда Ивановна Испольнова. Торт представлял собой прямоугольник весом 1,3 килограмма и был изготовлен из яичного белка, заваренного сахарным сиропом с добавлением сливочного масла. Поверхность «птичьего» глазировалась и украшалась шоколадом.

Едва появившись на свет, торт «Птичье молоко» сразу угодил в разряд элитных, опередив других своих собратьев типа «Гусиных лапок», «Сувенира», «Журавушки» и др. Достать «Птичье» можно было только с боем. Кстати, едва в «Вечерней Москве» появилась заметка о появлении на свет этого торта (номер от 1 марта), как тут же в фирменный магазин ресторана «Москва» «Кулинария», что на улице Горького, 53, выстроилась километровая очередь.

В то время как москвичи давились в очередях за тортами и другими деликатесами, диссидент Анатолий Марченко продолжал томиться в тюремных застенках, а именно — в СИЗО номер 1 города Калуги. После того как его жестоко избили надзиратели за отказ «катать пальчики» (снимать отпечатки пальцев), Марченко поместили в камеру, где кроме него находились еще двое подследственных: карманный вор из Ленинграда с восемью судимостями за плечами и инженер из Калуги, укравший у своей родственницы 300 рублей. Оба сокамерника были мужиками невредными, что для Марченко стало фактом немаловажным.

С того самого момента, когда Марченко арестовали (с 25 февраля), он держит голодовку. Дается она ему с трудом, поскольку оба его сокамерника так рубают тюремную баланду, а после нее и свои домашние харчи, что у них аж челюсти хрустят. Но Марченко крепится и старается в такие минуты не смотреть на своих соседей. Правда, это не всегда удается.

Вспоминает А. Марченко: «Только однажды я позавидовал еде моих Соседей: на обед ко второму им дали по соленому огурцу. Не то чтобы они возбудили у меня аппетит, чтобы мне вообще захотелось есть; нет, вот именно огурца захотелось. Казалось, я слышу, как зубы соседей с хрустом прокусывают кожицу; я ощущал во рту намек на вкус соленого огурца, его аромат, и это дразнило меня невероятно. Но слюну глотать и тут не пришлось: ее просто не было. Рот сводило от сухости, губы потрескались, и я с них скусывал или снимал пальцами полоски сухой кожи. Часто пил — утром, даже нехотя, несколько глотков воды непременно…».

Во вторник, 4 марта, Марченко вызвал к себе начальник тюрьмы, который попытался в вежливой форме объяснить арестанту, что он ведет себя неразумно и неправильно, что в его положении есть другие пути и выходы кроме голодовки. Начальник заявил, что неправильная позиция, которую занял Марченко, лишь усугубляет положение, а не исправляет его. Арестант в свою очередь рассказал начальнику, что в его учреждении тоже далеко не идеальные порядки. «Меня, к примеру, недавно у вас избили», — сообщил Марченко. — Причем не за драку, не за буйство… А всего лишь за неподчинение, которое, кажется, должно наказываться иначе?».

В ответ на это заявление начальник сделал вид, что удивился. Он достал лист бумаги, ручку и попросил Марченко назвать конкретные должности тех, кто его избил. Дескать, мы обязательно их накажем. Врал, конечно, о чем его гость прекрасно догадывался.

5 марта в рамках розыгрыша Кубка европейских Чемпионов по футболу встретились в Мюнхене гранд европейского футбола «Бавария» и ереванский «Арарат». Чуда не произошло: хозяева победили со счетом 2:0. Матч показывали по 1-й программе ЦТ в 21.50 по московскому времени, и одним из зрителей был композитор Дмитрий Шостакович, который с юности являлся ярым футбольным болельщиком. Игру он смотрел в номере 106 гостиницы «Европейская», куда приехал несколько дней назад из Репина вместе с женой Ириной. Сей переезд был осуществлен с одной целью — в городе на Неве композитора должна была лечить известная женщина-экстрасенс, о целительских возможностях которой ходили легенды. Говорили, например, что простым прикосновением руки эта женщина делает якобы целебные ожоги. Сам Шостакович называл ее «колдуньей».

Другая знаменитость — популярный актер театра (ленинградского БДТ) и кино Ефим Копелян — вот уже почти два месяца находится в больнице, что в Мельничьих Ручьях под тем же Ленинградом. Попал он туда прямо накануне премьеры многострадального спектакля «Три мешка сорной пшеницы»: дома почувствовал себя плохо, и осмотревший его врач поставил диагноз — инфаркт. После двухмесячного лечения Копелян пошел на поправку, и врачи собирались его выписать сразу после мартовских праздников. Но, увы…

Вспоминает жена актера Л. Макарова: «6 марта я навестила его в больнице. Он был бледен, но ни на что не жаловался. В больнице было довольно холодно, неуютно, и я ему сказала: «Слушай, поедем домой, хватит тебе здесь лежать». Он говорит: «До конца лечения немножко осталось, я доживу здесь, сейчас пообедаю, отдохну». Я передала ему теплые ботинки, поменяла белье. И он пошел провожать меня на автобусную остановку. Это было в три часа дня. А вечером, спустя три часа после нашего расставания, возвращаюсь домой. А у подъезда — почти вся труппа и врач наш из БДТ. Говорит осторожно: с Фимой хуже стало. Тут я глянула на Стржельчика. Он стоял молча, весь какой-то… И я все поняла… Фима умер от второго инфаркта… Ему было шестьдесят два года…