Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Генри махнул нам рукой. Мы снова поцеловались.

— Я люблю тебя больше всех на свете, — шепнула я, прижавшись губами к ее щеке, и вышла из машины.

Генри снял с плеча фотокамеру и передал ее мне. Наверно, хотел, чтобы я выглядела как американская туристка. В парике и в огромных черных очках я чувствовала себя полной идиоткой, но зато Генри был доволен…».

Самолет с Викторией Федоровой на борту оторвался от земли в девять часов утра. В тот момент ни она сама, ни ее мать, да и никто другой еще не знал, что Виктория вернется в Советский Союз не через три месяца, а спустя долгие годы. Но вернемся в конец марта 75-го.

Эльдар Рязанов продолжает в поте лица снимать фильм, который станет его лучшим творением, — «Иронию судьбы». Съемки идут в бешеном ритме, практически без выходных, с утра и до глубокого вечера. В одном из павильонов «Мосфильму» были построены декорации двух квартир — Жени Лукашина и Нади Шевельковой, — в которых и велись съемки. В те мартовские дни снимали эпизоды из начала фильма: Лукашин пытается объясниться в любви своей невесте (Ольга Науменко); Лукашин засыпает в чужой квартире; Надя находит в своей постели Лукашина и поливает его водой из чайника; Надя пытается объяснить Ипполиту (Юрий Яковлев), что не знает Лукашина. Вспоминает Б. Брыльска:

«Однажды гримерша, готовя меня к очередным съемкам, сказала: «Барбара, сегодня у вас будет потрясающий партнер — Юрий Яковлев. Его любят все советские женщины». Ее слова меня заинтересовали. Пришла на площадку, жду Яковлева. Появился Юра. Я посмотрела и подумала: «Наверное, у женщин Советского Союза со вкусом что-то не то…». Яковлев прекрасный артист, но как мужчина он меня совсем не взволновал. Готовимся снимать сцену поцелуя. Чувствую, что Яковлев слишком эмоционально настроен. Я иду к Рязанову и голосом, не терпящим возражений, говорю: «Эльдар, что хочешь делай, но с Яковлевым я целоваться не буду!». Тот успокоил: «Не переживай. Я сниму вас с затылка, губ видно не будет».

Возвращаюсь на площадку, а Юра мне говорит: «Барбара, давай целоваться, надо порепетировать. Надо, чтобы все было естественно». Я ему в ответ: «Юра, ты не волнуйся. Целоваться не будем». Он здорово тогда на меня обиделся…».

Тем временем хоккеисты сборной Советского Союза, готовящиеся к предстоящему в начале апреля чемпионату мира и Европы, проводили время на тренировочной базе в Нрвогорске. Причем настроение у спортсменов в те дни было, скажем прямо, не самым лучшим. А причиной этому стала недавняя поездка в Чехословакию, где наши ребята сыграли два матча (18–19 марта) с национальной командой этой страны в рамках турнира на приз газеты «Известия». Обе игры советские спортсмены, что называется, «слили»: 1:6 и 2:4, после чего чехословаки стали во второй раз обладателями почетного приза (в первый раз это произошло в 1970 году). Когда наши хоккеисты вернулись на родину, их ждал отнюдь не теплый приём. Уже спустя пару дней после возвращения игроков сборной вместе с их тренером Борисом Кулагиным вызвали на Старую площадь, в отдел спорта ЦК КПСС, где пропесочили по первое число. И назад в Новогорск хоккеисты возвращались в подавленном состоянии. В этом же автобусе находился и тогдашний корреспондент газеты «Спортивная Москва» Александр Львов, которому главред газеты дал задание взять интервью у кого-нибудь из игроков. Далее послушаем его собственный рассказ о событиях того дня:

«Уже в автобусе было ясно: настроение у ребят не для газетной беседы. А Володя Шадрин — давний мой дружбан — прямо заявил: «Зря ты, Саня, с нами катишь. Не тот момент, чтобы интервью давать…».

Но работа есть работа. Плюс партзадание: газета, в которой я в ту пору работал, была органом того самого гришинского горкома, который городом правил. Ну и заработать, конечно, немного хотелось. Жизнь-то была гонорарная…

На базе громовая тишина. Идет переваривание цековских наставлений. К Мальцеву подошел: «Извини, — говорит, — давай до лучших…». К Петрову сунулся, к Михайлову — то же самое. И тут навстречу… Анатолий Карпов — самый шахматный в мире чемпион. Он к матчу с Фишером здесь же готовился.

Я к нему — так, мол, и так, Анатолий, давайте хоть с вами о хоккее, о мировом первенстве. Повезло. «Давайте, — как-то растерянно говорит он. — А что надо-то?». Тут мой спутник — фотокор Сергей Войков — подсуетился: «А вы на бильярде играете?» — спрашивает. «Да так, не очень, — признается чемпион, — но если надо — попробую».

Ладно, думаю, с хоккеем не вышло, хоть кадр с Карповым интересный привезем. А заодно и Фишера им попугаем. Заходим в бильярдную. А там Валерий Харламов шары в одиночку гоняет. Ну уж Валерка подвести не должен! «Давай, — говорю, — браток, для истории мы вас, двух гениев, щелкнем». — «Что за проблема, — говорит Борисыч, — давай щелкай». И кий Карпову подает. Тот берет его с толстого конца и к столу. Потом сообразил, что по-другому надо, примерился и по шару аккурат попал. А тот возьми да и в одну из шести луз и упади.

— Артист! — отреагировал Харламов. — Несдобровать Фишеру!

А затем аккуратно и свой шарик через весь аршин положил. Ас! Потом ребята подошли. Шутки посыпались. Стали высчитывать, кто кому из двух гениев бутылку должен ставить, кому за ней бежать…

И сразу как-то потеплело. И про ЦК позабылось…».

Спустя несколько дней наша сборная отправится в Швецию, где проведет два оставшихся матча в рамках все того же турнира на приз «Известий» с национальной сборной этой страны. Одну игру наши выиграют 7:4, другая закончится вничью 3:3.

В эти же дни актриса Театра имени Маяковского Мария Бабанова находилась в больнице. Как мы помним, актрисе стало плохо еще в конце октября прошлого года прямо в театре (она играла, в спектакле «Дядюшкин сон» и на сцене у нее случился гипертонический криз). Бабанову определили в больницу на Лосиноостровской улице, где тамошние врачи-гематологи привели ей в порядок кровь для предстоящей операции. Но операция должна была состояться в другом месте — в больнице в Измайлово, куда Бабанову перевели 19 марта. Через неделю хирург Владимир Александров сделал ей операцию, тяжелее которой мало что есть в этой сфере. Бабанова знала об этом, однако за несколько минут до начала операции поразила докторов своей выдержкой. Когда Александров, войдя в палату, приветствовал ее словами: «Мы еще сыграем, Мария Ивановна!», она коротко ответила: «В ящик!». К счастью, ее шутка не оправдалась и уже через несколько дней она пошла на поправку.

В среду, 26 марта, в театре «Современник» состоялась премьера спектакля «Эшелон» по пьесе Михаила Рощина. Между тем мало кто из пришедших в тот день в театр зрителей мог догадываться, что одна из исполнительниц главной роли актриса Нина Дорошина едва не сыграла «в ящик» благодаря этому спектаклю. Случилось это во время показа «Эшелона» для узкого круга лиц. Отыграв первые сцены, Дорошина убежала за кулисы, где решила промочить горло водичкой. Схватив со стола стакан, она опрокинула его в себя. А там вместо воды был нашатырь, который помощник режиссера приготовил для себя, чтобы унять волнение. В результате актриса сожгла слизистую, после чего ее немедленно увезли в больницу. Спектакль, естественно, отменили. К счастью, ожог оказался несильный, через некоторое время голос у Дорошиной восстановился и она смогла сыграть премьеру.