Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Лидер столичной рок-гругагы «Машина времени» Андрей Макаревич в те дни все еще пребывал под впечатлением просмотра мультика «Желтая подводная лодка». Фильм потряс его настолько, что иногда опускались руки: было ясно, что достичь битловских вершин ему с коллегами все равно не удастся. Самоедство Макаревича было понятным, но справедливым лишь отчасти: для советских слушателей песни «Машины времени» значили не меньше, чем песни «Битлз» для английских подростков. Поэтому все концерты «машинистов» (их в группе было четверо: Андрей Макаревич, Александр Кутиков, Алексей Романов и Сергей Кавагое) проходили при постоянных аншлагах. Как вспоминает А. Макаревич:

«Мы постоянно играли на сейшенах, и известность наша росла. Сейшены происходили по налаженной схеме: кто-то из устроителей звонил мне, сообщалась дата, место и условия оплаты. Платили тогда немного — от ста до двухсот рублей на команду. Часа за два до начала мы собирались на базе — тогда это был клуб швейной фабрики «Красная Роза» — и ловили автобус или рафик. Транспортные услуги обходились в пять — десять рублей. Мы забрасывали наш аппарат в транспортное средство и ехали на место. Помню басовую колонку немыслимых размеров с портретом тогдашнего звукорежиссера Саши Катамахина прямо на фасаде. Она постоянно не влезала в автобусную дверь, и однажды мы в отчаянии отпилили от нее верхнюю часть прямо в процессе погрузки на глазах у изумленного водителя. Сейшены устраивались в институтах, домах культуры, особой любовью пользовалась «Кормушка» — крохотная студенческая кофейня в районе Каширки. Была она очень маленькая, денег там платили совсем ничего, но было там на редкость уютно и надежно: студенты сами заправляли всеми делами, и сейшены у нас практически не срывались. О других местах сказать этого было нельзя.

Итак, мы приезжали на точку и затаскивали аппарат внутрь, продираясь сквозь толпу, — слух о сейшене летел впереди нас, и проворная московская «система» спешила попасть внутрь до того момента, когда дружинники в повязках начнут проверять билеты. Билет являл собой обыкновенную открытку с какой-нибудь новогодней чепухой на лицевой стороне и самодельной печаткой на обратной. Почти всегда находился умник, который накануне изготавливал такую печатку (благо дело было нехитрое), и количество билетов удваивалось…

Вскоре после начала концерта, как правило, в зале появлялась либо насмерть перепуганная администрация заведения, либо милиция, либо товарищи в штатском, и сейшн благополучно заканчивался. Музыка обычно останавливалась поворотом рубильника, и музыкантам предлагали пройти в отделение, то есть в «легавку». Их уводили под восхищенные взгляды фанов. Если сейшн удавалось доиграть до конца и никто не обламывал — это считалось большой удачей… В «легавке» всех рассаживали поодиночке и по очереди уныло пытались выяснить, кто организовал халтуру, продавал билеты и где деньги. Первый раз было страшновато, потом мы привыкли…».

В те апрельские дни в одном из центральных столичных магазинов — ГУМе — произошло дерзкое преступление. Случилось оно аккурат перед закрытием магазина — в 20.50. Кассирша отдела культтоваров должна была сдать дневную выручку, однако проявила беспечность: сложив в чемодан 11 тысяч рублей, она поставила его на прилавок, а сама отвлеклась на реплику какой-то из продавщиц. А когда вновь повернулась к чемодану, того уже и след простыл. Выбежав из-за прилавка, кассирша успела заметить, как впереди, расталкивая толпу покупателей, к выходу метнулся мужчина в синей куртке. Кассирша бросилась к телефону.

Уже спустя минуту после совершения преступления на пульт дежурного 117-го отделения милиции поступил сигнал о происшедшем. Милиционер тут же связался с ближайшими постовыми, дежурившими возле станции метро «Площадь Свердлова» и гостиницей «Метрополь». В те часы там дежурили два тезки — Анатолий Илюшин и Анатолий Гринюк. Дежурный передал им приметы преступника: мужчина в синей куртке с чемоданом в руках.

Первым заметил грабителя Илюшин: тот пытался перебежать на красный свет улицу от гостиницы «Москва» в сторону «Метрополя». Поскольку расстояние до нарушителя было приличным, Илюшин связался по рации с Гринюком и сообщил ему о подозрительном субъекте. Гринюк двинулся навстречу. Когда синекурточник увидел перед собой милиционера, он в первую секунду растерялся. Но затем взял себя в руки и как ни в чем не бывало пошел навстречу. На вопрос «Что в чемодане?» попробовал отшутиться крылатой фразой из популярного фильма: «Золото-бриллианты». Однако когда Гринюк предложил ему пройти с ним в отделение, улыбка тут же сползла с лица незнакомца. А дальше произошло вот что. Переложив чемодан из правой руки в левую, незнакомец сделал неожиданный выпад вперед и попытался достать стража порядка кулаком в челюсть. Но тот сумел среагировать на удар: перехватил руку преступника и, сделав подсечку, опрокинул его на землю. В этот миг к месту происшествия подбежал и напарник Гринюка Илюшин, с которым они на пару и скрутили грабителя. Как выяснилось чуть позже, им оказался 19-летний житель Калинина, причем ранее судимый.

Между тем в ФРГ продолжается чемпионат мира и Европы по хоккею. Начав его с победы над командой США, наша сборная и в следующих играх не сбавляла оборотов, щелкая как орехи всех своих противников. Так, финны были повержены со счетом 8:4, поляки — 13:2, чехи — 5:2, шведы — 4:1. 12 апреля в чемпионате начался второй тур, и наши ребята вновь встретились с американцами. Неожиданностей не произошло и на этот раз — наши победили, да еще с разгромным счетом 13:1! После этого практически ни у кого уже не оставалось сомнений в том, кто именно станет чемпионом мира и Европы.

В тот день, когда наши хоккеисты встречались с американскими, диссидента Анатолия Марченко по приговору суда отправили по этапу в Сибирь (как мы помним, суд дал ему четыре года ссылки). Вот как об этом вспоминал сам А. Марченко:

«12 апреля — День космонавтики, и Калуга, «историческая колыбель космических полетов», отмечает его как свой престольный праздник. С утра на эту тему надрывались все репродукторы, а их полно. Хочу отвлечься и не могу, наверное, от злости. Передают интервью, документы, воспоминания о Гагарине, все прослоено громкоголосой оптимистической музыкой. Вот включают запись с космодрома 12 апреля 1961 года (мне тогда было 23 года, и я сидел на семипалатинской пересылке на пути в Тайшет).

Сквозь шум и треск из космоса слышится голос Гагарина:

— Поехали!

Дверь камеры распахивается, на пороге улыбающийся надзиратель с моей личной карточкой в руке:

— Ну, Марченко, поехали!

Остается собрать свое барахлишко: мыло, пасту, носки, учебник английского языка.