Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

«Я развернул на столе большую карту Европы, простирающуюся аж за Урал. На ней было нанесено все известное нам советское и западное ядерное оружие с дальностью действия, выходящей за рамки собственно поля боя. Наряду с местами размещения и числом различных систем вооружений на карте была обозначена и дальность их действия.

Брежнев последовал моему примеру и велел своему помощнику Александрову тоже развернуть на столе большую карту Европы. Обе карты — неудивительно! — были очень похожи по структуре, если и не в деталях. Обе имели грифы секретности…

Когда я на карте гостя показал ему, почему меня так беспокоят ракеты СС-20, Брежнев рассердился. Может быть, обсуждение деталей было для него слишком сложным, а может, он был зол, что зашел слишком далеко, — во всяком случае, с какими-то раздраженными словами он смахнул свою карту рукой со стола. Александров поднял ее и отложил в сторону. Я же отдал Брежневу свою карту, попросив его проверить дома обозначенные на ней данные. Атмосфера переговоров оставалась дружеской, хотя по делу мы так и не пришли к согласию…

Большой обед, данный федеральным президентом В. Шеелем в замке Аугустусбург, и ответный обед, данный Брежневым, предоставили многим немецким гостям блестящую возможность близко увидеть советского лидера… Тот, кто имел возможность наблюдать за ним вблизи, мог подметить интересные человеческие черты. Например, то, как Брежнев умел пить. Он пил — в том числе и во время еды — водку из фужера; по его едва заметному знаку личный камердинер подходил и подливал ему в фужер из плоской бутылки, которую он носил в кармане. Или, например, как дисциплинированно он подчинялся запрету на курение. Он превратился в пассивного курильщика и неоднократно просил меня закурить сигарету, дым которой затем с наслаждением вдыхал. Или, например, нескрываемое любопытство, с каким Брежнев хотел узнать, каким образом достигается столь хорошее состояние сельского хозяйства, а также маленьких городов и населенных пунктов, что он успел заметить во время длительных автомобильных поездок…»

Между тем эта поездка Брежнева оказалась одной из самых насыщенных по части разных ЧП. Так, во время официального обеда, который устраивал в честь высокого гостя Г. Шмидт, охране Брежнева поступил сигнал, что на их подопечного готовится покушение. Некто неизвестный позвонил по телефону и сообщил, что при выходе из Редута (здание, где проходил обед) Брежнев будет убит выстрелом из винтовки. Сотрудникам «девятки» пришлось тогда применить свой метод, чтобы скрыть от наружного наблюдения выход из Редута Брежнева, посадить его в машину и быстро увезти из резиденции.

Много позже стали известны подробности и другой провокации, предпринятой против Брежнева. Западногерманская разведка (БНД) поставила своей целью узнать всю подноготную о состоянии здоровья советского лидера и предприняла для этого необычный метод. Зная о том, что Брежнев остановится в гостинице «Петерсберг», немцы специально оборудовали внутренности его туалета так, чтобы иметь возможность извлечь экскременты генсека и тщательно их исследовать. Говорят, именно эти анализы позволили Западу узнать о том, что Брежнев серьезно болен.

А теперь вновь перенесемся в Прагу, на хоккейный чемпионат. 6 мая там играли фавориты: хозяева турнира сборная Чехословакии против советской сборной. Сказать, что матч вызвал небывалый ажиотаж, значит ничего не сказать: интерес был суперогромный. Вся Чехословакия только тем и жила, что надеялась на то, как их сборная «опустит» русских.

Игра началась с бешеных атак хозяев на ворота Третьяка. Наши ребята хоть и были готовы к подобному, но все равно подрастерялись: столь мощно атаковали чехи. На 8-й минуте Черник открывает счет. Однако спустя восемь минут Балдерис восстановил равновесие, чем оказал своим коллегам неоценимую услугу — они воспряли духом. И уже спустя минуту Первухин забивает вторую шайбу. Над стадионом имени Фучика повисла тягостная пауза. «Неужели и здесь, у себя дома, мы проиграем русским?» — думал в эти минуты каждый. Но советские хоккеисты сами упустили нить игры из своих рук. Во втором периоде наши ребята стали неоправданно грубить, чем облегчили сопернику дело. На 22-й минуте, после удаления Фетисова, тот же Черник сравнял счет. Четыре минуты спустя Балдерис повторил ситуацию первого периода, забив свою шайбу после гола Черника. Но последний стал поистине героем той игры. За четыре минуты до конца второй двадцатиминутки он сравнивает счет — 3:3. А через минуту Глинка впервые в этом матче выводит хозяев поля вперед.

Трудно сказать, о чем говорили в раздевалках своим подопечным тренеры команд, но приблизительный смысл этих установок мог быть таким: чехословацкие наставники требовали от своих игроков собранности, выдержки, наши настраивали игроков на решительный штурм. В итоге более восприимчивыми к словам тренеров оказались чехословацкие спортсмены. Уже на пятой минуте заключительного периода Штясны увеличивает разрыв — 5:3.

А еще через четыре минуты Эберман окончательно хоронит надежды советской сборной, забив шестую шайбу. И хотя через полминуты Лутченко сумеет сократить разрыв, но спасти игру нашим ребятам так и не удается. Как пишет В. Третьяк, «у меня после этой неудачи такое ощущение, будто я чего-то недоделал, будто безвозвратно ушло что-то важное. Положа руку на сердце, могу сказать, что две из шести пропущенных шайб (третью и пятую) я, наверное, мог взять…»

Заканчивается официальный визит Брежнева в ФРГ. 7 мая генсек посетил Гамбург и оттуда должен был самолетом вылететь обратно на родину. Но этот полет едва не завершился трагедией. Как вспоминает М. Докучаев, «когда самолет с Брежневым и главными членами советской делегации выруливал 1с взлетной полосе, буквально перед ним без предупреждения осуществил посадку громадный транспортный самолет ВВС США. Это произошло в то время, когда нашему самолету было дано разрешение на взлет и когда в воздушном пространстве над аэродромом не должно было находиться других летательных аппаратов. Катастрофа была предотвращена только благодаря бдительности командира корабля А. Г. Майорова и членов его экипажа…»

В воскресенье, 7 мая, покончила с собой жена советского дипломата Аркадия Шевченко Леонгина (Лина). Как мы помним, месяц назад Шевченко сбежал на Запад, поставив всю свою семью под удар. Его сына, тоже дипломата, отозвали из Швейцарии, от жены отвернулись практически все ее подруги. Не ладилась и жизнь у младшей дочери дипломата: долгое время она устраивала на даче отца веселые компании, была в центре внимания, а затем в один момент стала изгоем. Лина больше всех переживала свалившуюся на их семью беду. Однажды она позвонила своей подруге и попросила: «Если что-то случится со мной, не оставляйте Анечку». Смысл этой просьбы стал ясен вскоре: в середине апреля Лина попыталась наложить на себя руки. Однако в доме в этот момент оказалась ее мать, которая сумела спасти дочь от смерти. Но от своей идеи жена дипломата так и не отказалась. В начале мая она под каким-то предлогом отослала мать к родственникам и, оставшись одна, довела задуманное до конца. Утром в день самоубийства она написала короткую записку своей дочери. В ней были такие строчки: «Дорогой Анютик… Я не могла поступить иначе… Врачи тебе все объяснят… Жаль, что мама не позволила мне умереть дома… Может быть, моя смерть тебя как-то вразумит, наставит на путь истинный и поможет одуматься». Положив листок на самое видное место, Лина прошла на кухню, где налила в кружку немного воды. Вернулась в спальню, вскрыла упаковку со снотворным (60 таблеток) и отправила все таблетки в рот, запивая водой.