Борис Акунин - Любовь к истории (сетевая версия) ч.10

4. Протест обрел новое дыхание. Кризис преодолен. Вчера на Болотной в воздухе витало предчувствие победы. Вокруг меня почти все, девяносто процентов, были молодые. Я отказался выступать на митинге, потому что старый и пахну нафталином. Пускай у них получится то, что в свое время не получилось у нас.

Вы эти фото, конечно, уже видели. Но не могу отказать себе в удовольствии .

5. Навальный был молодец. Больше всего лично мне понравилось в его речи, что он отказался от искушения использовать людей обманным образом. Сказал: я звал вас сюда не для «майдана» и значит, ни к какому «майдану» призывать не буду.

Очень не хватает честности в политике. Думаю, что на давешнем концерте Вячеслав Петкун выразил общее чувство, когда сказал Навальному: "Лёша, только гадом не окажись".

6. Еще про Навального. Ну, если наши держиморды теперь вздумают его сажать, будет дело под Полтавой, дело славное, друзья. Я вчера на Болотной как-то очень плотно это ощутил.

Весьма глупо будет даже давать ему условный приговор, исключив тем самым из поля легальной политики. Столько энергии, влияния и харизмы выводить в неконтролируемую зону просто опасно.

7. В прошлом посте я писал про то, как ставить «отметку» московским выборам. Вношу коррекцию, внесенную низкой явкой. По количеству проголосовавших за «жесткую» оппозицию (официальная цифра 630.000) вроде бы получается «трояк», но по проценту (официально 27,2, на самом деле видимо несколько больше) выходит «пятерка», так что ставим твердое «хорошо».

8. В общем, с новым этапом общественно-политической жизни, дамы и господа.

Давайте верить в себя и в то, что страна у нас не пропащая. По вере коемужды и воздастся.

Всё, в следующий раз с удовольствием напишу не про политику, а про что-нибудь мирное.

15 сентября, 10:53

Я уже несколько раз раскрывал вам этот шкафчик писательской кухни: откуда что растет, не ведая стыда (в случае беллетристики — стыда заимствования); как рождается идея романа или сюжетного хода. Правда, в ходе работы первоначальная, подлинная история сильно изменяется, иногда до неузнаваемости, но что-то все-таки остается.

Впрочем судите сами. И впредь не говорите, будто сюжет «Сокола и Ласточки» чересчур сказочный.

Есть у меня такой замаскированно грустный роман о всех кораблях, ушедших в море, о причастном тайнам старом попугае, а главным образом о некрасивых девочках, мечтающих о прекрасном принце, который приплывет под алыми парусами, разглядит за неказистой внешностью настоящую тебя и после этого уже не захочет смотреть ни на кого другого, и ты спрячешь своего принца от всех соперниц на необитаемом острове, где можно не терзаться ревностью и где никто никогда вас не разлучит.

Началось с того, что я наткнулся, кажется у Алданова, на упоминание о диковинной судьбе одного принца по имени Иоганн-Сальватор, то есть «Спаситель».

Всё, про роман забудьте. Буду рассказывать про принца.

Среди разветвленного семейства Габсбургов встречается много колоритных персонажей, но Иоганн-Сальватор принц Австрийский, Венгерский, Богемский и Тосканский, пожалуй, заткнет за пояс всех своих родственников.

Он родился в 1852 году и в юности был себе эрцгерцог как эрцгерцог, ничего особенного. Разве что проявил недюжинные способности к музыке, писал вальсы (чуть ли не вместе с Штраусом) и даже балеты — разумеется, под псевдонимом, чтоб не ронять августейшего достоинства. Под псевдонимом же писал и задиристую публицистику необычного для такой персоны демократического звучания.

Взгляд смелый, а губы пухлые — опасное сочетание .

Иоганн-Сальватор был человеком на редкость разносторонним, поскольку кроме музыкального и литературного дара проявил еще и военный. Наша дореволюционная «Военная энциклопедия» характеризует его так: «По общему отзыву, І. былъ однимъ изъ лучш. г-раловъ австр. арміи и однимъ изъ честнѣйшихъ, образованнѣйшихъ и умнѣйшихъ принцевъ нашего времени».

В 27 лет он уже фельдмаршал-лейтенант .

В австрийской армии той эпохи к нижним чинам относились как к безгласной скотине и быдлу, эрцгерцог же попытался провести кардинальную реформу, делая ставку на воспитание и образование солдат. За это Иоганна-Сальватора очень любили в армейских низах и очень не любили в верхах. В конце концов, поняв, что с реформой ничего не выйдет, принц совершил нечто совершенно непринцеобразное: швырнул Францу-Иосифу свой орден «Золотого руна», высшую награду империи, отказался от чина, от титула, даже от фамилии «Габсбург» и стал именоваться просто «Иоганн Орт» (Орт — название его фамильного замка). После этого ему, конечно, пришлось навсегда покинуть пределы Австро-Венгрии.

Замок Орт. Обратите внимание: на острове .

Это, так сказать, одна из версий бунта в августейшем семействе. Есть и другая, менее гражданственная, но не менее красивая.

Сразу после разрыва с императором Иоганн Орт женился на простой девушке, балетной танцовщице Милли (Людмиле) Штубель. Будучи эрцгерцогом он этого сделать не мог — император ни за что бы не дал своего согласия. А господин Орт, лицо частное, был волен поступать по велению сердца.

Младые прелести Людмилы

Дальше начинается совсем прекрасное.

Герр Орт выучился на капитана дальнего плавания и получил шкиперский патент, после чего купил корабль (только вот не с алыми парусами) и уплыл с юной фрау Орт на край земли, в Уругвай. Там зачем-то сменил всю команду и отправился еще дальше, в просторы Тихого океана.

И больше влюбленных никто никогда не видел. Корабль «Маргарита» вышел из Монтевидео и исчез. В биографиях год смерти бывшего принца значится под вопросом: 1890(?).

Я, конечно, понимаю, что вероятней всего малоопытный Руслан утопил судно вместе с Людмилой и экипажем где-то в опасных водах близ мыса Горн. Но так хочется надеяться, что на самом деле всё у них было заранее спланировано и получилось по задуманному.

Присмотрели укромный островок, затерянный среди бескрайнего океана; набрали команду из таких же искейпистов; благополучно поселились в своем раю; жили там долго, счастливо и ни о чем никогда не жалели.