Тим Вейнер - ЦРУ. Правдивая история

Правящие круги Клинтона утверждали, что свидетельства, собранные для того, чтобы осуществить удар по объекту в Судане, были железобетонные. Сначала они утверждали, что в Аль-Шифе располагалась фабрика по производству оружия, которая работала на бен Ладена. На самом деле это оказался фармацевтический завод, и его связь с бен Ладеном тут же бесследно испарилась. Тогда они заявили, что это была часть иракской схемы по распространению оружия нервно-паралитического действия. Но у иракцев попросту не было газа VX, который бы использовался в военных целях, что и подтвердили проверки инспекторами Организации Объединенных Наций. А компонент VX, обнаруженный в образце почвы в Судане, вполне мог оказаться средством от сорняков…

В общем, это дело представляло собой предположение и вывод, связанные многоточием. Ничто не подтверждало решение нанести ракетный удар по Аль-Шифе. « Это было ошибкой », – сказал Дональд Петтерсон, американский посол в Судане с 1992 по 1995 год. «Администрация оказалась не в состоянии отыскать неопровержимые доказательства, что на этой фармацевтической фабрике производится химическое оружие. У администрации, конечно, имелись основания для таких подозрений, но, чтобы совершить акт военных действий, что и представлял собой вышеупомянутый ракетный удар, должны быть неопровержимые доказательства». Его преемник, посол Тим Карни, высказался более сдержанно: « Решение о бомбардировке Аль-Шифы продолжает традицию действовать на основании неадекватной разведки в Судане ». Таким образом, антитеррористическая атака администрации Клинтона оказалась, мягко говоря, неподготовленной.

Три недели спустя Тенет встретился с лидерами американского сообщества разведки. Они согласились, что должны произвести «существенные изменения» в способах сбора, анализа и обработки информации. Если этого не сделать, то результатом станет «катастрофический провал разведки» . Встреча состоялась 11 сентября 1998 года…

Если ЦРУ не сможет перестроиться, притом весьма скоро, то «через десять лет мы окажемся не у дел , – сказал Тенет автору книги в октябре, во время своего первого официального интервью в качестве директора Центральной разведки. – Если наши возможности останутся на прежнем уровне, то мы не добьемся того, чего должны добиться».

С 1991 года агентство потеряло более 3 тысяч своих лучших сотрудников – а это около 20 процентов шпионов со стажем, аналитиков, ученых и технических экспертов. Ежегодно выставлялось за дверь примерно 7 процентов сотрудников из состава секретной службы. В целом это равнялось потере приблизительно тысячи опытных шпионов, и на службе в ЦРУ оставалась тоже примерно тысяча. Тенет знал, что в будущем не сможет принять никаких эффективных мер, имея в своем распоряжении столь слабые силы на линии фронта.

«Настанут времена, когда нам придется мчаться во весь опор, чтобы пытаться нагнать события, которых мы не предвидели, – не потому, что кто-то халатно относится к своим обязанностям, а потому, что происходящее вокруг слишком сложно и запутано, – сказал он. – Есть надежда, что мы построили безупречную разведывательную систему, и эта разведка, как ожидается, не только проинформирует вас о тенденциях и событиях, но и в каждом случае ответственно сообщит вам, когда – в какое время и в каком месте – эти события произойдут». ЦРУ само давно создало эту надежду и ожидание. Это была иллюзия. «Ничего, мы еще сможем удивить», – сказал Тенет.

Он взялся за общенациональную охоту за талантами, с болью в душе осознавая, что битва за восстановление ЦРУ займет много лет, потребует многих миллиардов долларов и многих тысяч новых сотрудников. Это была отчаянная борьба со временем. Требуется не менее пяти – семи лет, чтобы превратить новичка в оперативного руководителя, способного к работе в горячих точках планеты. Урожденные американцы, которые проявляли желание окунуться в иностранную культуру и обладали способностями для работы в ЦРУ, представляли собой редкое явление. Шпион должен уметь «применять обман и манипуляцию и знать, как использовать непорядочность в своей работе , – сказал в интервью Джеффри Смит, генеральный консул ЦРУ в середине 1990-х годов. – Руководство агентством должно всегда заботиться о поиске необычайно редких личностей, обладающих талантом выживать в этом обманчивом и манипулятивном мире и удерживать на плаву свой собственный нравственный балласт». Поиск, вербовка и удержание таких эксклюзивных умов были работой, которую раньше никогда не выполняли.

С годами ЦРУ стало проявлять все меньше склонности нанимать к себе на службу « людей неординарных и эксцентричных – тех, которые, возможно, не любят носить костюм и галстук и не всегда пляшут под общую дудку , – сказал Боб Гейтс. – Различные проверки, которые мы заставляем проходить кандидатов, – психологические тесты и тому подобное, создают немало трудностей для попадания в агентство тех, кто, возможно, обладает блестящими и порой уникальными способностями». Как следствие своей культурной близорукости, ЦРУ неправильно оценивало окружающий мир. Очень немногие его сотрудники могли читать или, тем более, говорить на китайском, корейском, арабском, хинди, урду или фарси – языках, которые в совокупности считают родными более 3 миллиардов человек, то есть половина населения планеты. Можно, наверное, по пальцам пересчитать тех, кто когда-либо торговался на арабском базаре или посещал отдаленную африканскую деревню. Агентство оказалось не в состоянии послать «азиатского американца в Северную Корею, которого бы тут же не разоблачили как выходца из Канзаса. То же самое касалось чернокожих афроамериканцев или тех же американцев арабского происхождения», – сказал Гейтс.

В 1992 году, когда Гейтс был директором Центральной разведки, ему захотелось взять на службу американского гражданина, детство которого прошло в Азербайджане. «Он бегло говорил по-азербайджански, но английским владел не очень, – вспоминал он. – Таким образом, его кандидатуру отвергли, поскольку парень не прошел тест по английскому. Когда мне доложили, я чуть с ума не сошел. Я сказал: у меня здесь тысячи людей, которые могут писать и говорить по-английски, но нет никого, кто владел бы азербайджанским. Скажите, что вы наделали?»

Агентство взялось прочесывать американские города и пригороды в поисках детей иммигрантов и беженцев, юношей и девушек, выходцев из первого азиатско-арабского поколения иммигрантов. Объявления печатались в этнических газетах по всей территории Соединенных Штатов. Урожай получился скудным. Тенет знал, что агентство в предстоящие годы либо выживет, либо погибнет и все будет зависеть от его способностей спроектировать в смышленых молодых умах концепцию международных интриг и интеллектуальных авантюр. Но свежие силы являлись только частью программы «исцеления» ЦРУ. Вербовка новых кадров так и не решила фундаментального вопроса: может ли ЦРУ взять к себе на службу человека, в котором будет нуждаться в предстоящие пять или десять лет? Агентство не знало, насколько извилист его путь в будущем и куда он может завести. Но ясно было одно: в нынешнем состоянии прогноз на выживание у ЦРУ был крайне неблагоприятным…