Евгений Тарле - Сочинения. Том 3

Нашествие 1814 г. и падение Империи нанесли новый, тяжкий удар промышленности Лиона, а благими последствиями крушения континентальной блокады и окончания войны фабриканты еще не успели воспользоваться в 1814 и 1815 гг. и в эпоху Ста дней опять умоляли возвратившегося императора о новых милостях [32] Ср. Нац. арх. F 12 1583. (3 avril 1815), № 442. .

Общий ход дел в шелковой промышленности во всей Империи характеризуется такими цифрами, которые дает министр мануфактур и торговли:

Но для нас интереснее замечания, которыми сопровождается эта цифровая картина (относящаяся к совокупности тех департаментов Империи, где вообще существует шелковая промышленность). Чем объясняется падение производства во вторую половину 1810 г.? «Прекращением сношений с Соединенными Штатами, утратой рынков сбыта в Греции и на Леванте вследствие войны, запрещением, сделанным в России» [33] Нац. арх. F 12 1602. Rapport général sur la situation des fabriques et manufactures de soieries en France . . Дальше, в первую половину 1811 г., сбыт продолжает круто сокращаться: «… последствия войны последовательно закрыли все внешние рынки сбыта для шелковых фабрик». Но во вторую половину 1811 г. стали сказываться «отеческие меры помощи фабрикантам, предпринятые правительством», и сбыт несколько поднялся. Позволение ввозить из Германии колониальные товары в обмен на шелковые материи, лиценции и условия, на каких они давались (обязательный вывоз шелковых материй), восстановление торговых сношений с Америкой — все это подняло шелковую промышленность, и если общий итог второй половины 1811 г. хотя значительно лучше, чем в первой половине того же года, но все-таки не в ожидавшейся степени, то только потому, что департаменты Генуэзский и Рерский не пользовались милостями [34] Там же. , оказанными Лиону и старофранцузским департаментам вообще, и итальянские и немецкие подданные Наполеона, занимающиеся шелковой индустрией, наглядно увидели, что император очень хорошо различает своих подданных по категориям. Наконец, хотя 1812 год открылся при благоприятных предзнаменованиях, судя по результатам первого триместра, но министерство отмечает, что не все обозначенные станки находились в «постоянном действии» и что сбыт в Германию уменьшился [35] Там же. — Отметим, что в этом общем подсчете министр считает, что в Империи шелковой промышленностью занимаются 13 департаментов. Он здесь посчитал два департамента (Сезию и Зюйдерзее), пропущенные в документе Etat général (1812 г.), печатаемом в приложении. .

Таково было, или, вернее, таким представлялось императору положение вещей в шелковой промышленности накануне кровопролитных войн 1813–1814 гг., нанесших именно этой отрасли производства новый, весьма тяжкий удар. Правда, даже представляя императору эти цифры, министерство делало обычную оговорку, что здесь посчитаны лишь «главные заведения», но в данном случае, при ничтожном участии деревни в шелковом производстве и при сравнительной сосредоточенности его в определенных городах, эта оговорка не настолько умаляет значение приводимых цифр, как тогда, когда речь идет о шерстяной, хлопчатобумажной и полотняной промышленности.

Что касается до сбыта французских шелковых материй за границей, то, по оптимистическим исчислениям министра Монталиве (в его Exposé 1813 г.), Франция вывозила в среднем (вывод сделан из цифр 1811 и 1812 гг.) шелковых товаров всех сортов ежегодно на 70 115 800 франков, тогда как за последние годы старого режима (1787–1789) она вывозила в среднем этих товаров всего на 30 981 200 франков [36] Exposé etc., tableau № 59. .

О разорении 1813–1814 гг. останется сказать немногое в соответствующей главе.

По сведениям министерства внутренних дел в Империи существовало (в 1812 г.) 360 более или менее значительных ткацких мастерских, выделывавших полотна, с 45 091 рабочим и с годовым производством в 20 952 389 франков. Что касается кружев, то их выделывали 122 заведения с 53 253 рабочими, и общая сумма производства была равна 16 654 900 франкам [1] Нац. арх. F 12 1628–1535. Produits annuels, № 11. . Но если где эти цифры и подсчеты «более или менее значительных» заведений могут играть минимальную роль, то именно в данном случае, и гораздо более правы были те префекты, которые просто отказывались дать какие бы то ни было цифровые показания, потому что сосчитать крестьянок, прядущих лен, ткущих полотна, выделывающих кружева и продающих этот товар, не было никакой возможности. Полотняное и кружевное производство, действительно, всецело в руках кустарей, больше чем какая бы то ни было другая отрасль промышленности.

Как обстояло в этой отрасли дело с получением сырья и со сбытом товара?

1. Разумеется, ничего, подобного кризису, переживавшемуся хлопчатобумажной промышленностью из-за недостатка сырья, здесь быть не могло: льноводство было с незапамятных времен широчайше распространено во Франции, и на севере, и на востоке, и в центре. Но опрометчиво было бы сказать, что Франция для своих полотен вовсе не нуждалась в привозной пряже, а для пряжи вовсе не нуждалась в заграничном льне. Документы заставляют нас внести тут оговорку.

Полотняная промышленность, как и до революции и при революции, продолжает при Наполеоне пользоваться привозимой из-за границы льняной пряжей. И тут, «к несчастью, рабочий труд во Франции дороже вследствие вооружений и большей дороговизны жизни», а потому и пряжа во Франции дороже, чем за границей [2] Нац. арх. F 12* 194. 116 séance du 26 novembre 1812. . Лишь к концу Империи был возбужден вопрос о запретительной пошлине на эту пряжу. Но она была нужна прежде всего самим промышленникам, полотняным фабрикантам, и с этой точки зрения она в их глазах была скорее «сырьем», чем фабрикатом. Вопрос об обложении ее в совете мануфактур не мог поэтому особенно остро ставиться.

Но в общем ввоз из-за границы готовой льняной пряжи при Наполеоне стал сильно уменьшаться сравнительно с дореволюционными и первыми революционными временами (даже если и не вполне верить ничтожной цифре в 44 тысячи килограммов ежегодного импорта, которую дает Монталиве в докладе Наполеону) [3] Нац. арх. AF. IV — 1061. Note pour Sa Majesté… Paris, le 31 juillet 1811: Il est d’ailleurs démontré que nous pouvons nous passer des importations étrangères parce que nos fileteries (Sic! — Е. T.) de Rouen, Lille, Bailleul et Tournay suffisent à nos besoins… .

Выла нужда и в заграничном льне, и в льняном семени для посева.

Бельгийская и северофранцузская полотняная промышленность, живо и непосредственно заинтересованная в процветании льноводства, нуждалась в семенах русского льна; но путешествие в Ригу и обратно было предприятием отважным, и приходилось, проведав, что в Риге есть эти семена, просить у правительства, чтобы оно дало лиценцию на ввоз этого продукта во Францию. А что он был очень нужен, показывают хлопоты (не увенчавшиеся успехом) со стороны промышленников г. Куртре, чтобы правительство назначило премию за ввоз русского льняного семени в Империю, ибо русский лен был тоньше и лучше местного, и невозможность добыть эти семена приравнивалась к «общественному бедствию» [4] Нац. арх. F 12 1615. La Chambre consultative du commerce et des manufactures de Courtray à Son Excellence le ministre des manufactures et commerce . Courtray, le 16 mars 1812:…la culture de cette graine… a malheureusement dégénérée depuis trois ou quatre ans au point de menacer une ruine totale; le motif en est que la communication par mer avec la Russie étant interceptée, l’on n’a pas pu se procurer la graine de lin de Riga… pour obvier à cet inconvénient ou plutôt a cette calamité publique… etc., etc. . И тут война с Англией, отрезывая морской путь в Россию, тяжко отразилась на получении нужного французской промышленности сырья.