Вильям Похлебкин - Кухня века

Иногда дело доходило буквально до анекдота, но при этом смеялись только его авторы-медики, а жертвы этого анекдотического подхода — плакали. И порой весьма горько. Приведу такой случай, который окончился для меня относительно благополучно только потому, что ловившие меня медики и бюрократы несколько поспешили и дернули удочку рановато, когда их наживка еще не была заглочена. А дело было так.

Опубликовал я в «Неделе» большой обзор о кашах «Без каши обед не в обед». Безобидный такой, ни единого медицинского слова и даже намека на полезность. Мол, кашу, простую еду, русские ели испокон веков. Историческая еда. Ну и приводил два-три рецепта приготовления вкусной каши, отличающейся от столовской вкусом, а также своей консистенцией, причем все это объяснялось чисто техническими поварскими приемами: иное время нагрева, иные пропорции зерна и воды и т. д., и т. п. О полезности, здоровье — ни гу-гу. Просто, дескать, вкусно, сами попробуйте.

Вскоре пошли письма читателей. Сделали. Правда, вкусно. Спасибо. Редакция была довольна, мне даже, кажется, благодарность объявили за полезную публикацию. Вот с этого все и началось. Во-первых, кто-то взял слово «полезная» в приказе на заметку (приказ ведь на доске объявлений вывешивался!), затем в редакцию поступило письмо от некоего читателя с благодарностью автору: полмесяца регулярно ел рекомендованную в газете кашу и избавился от хронического колита. Спасибо. Вроде бы тоже хорошо, похвалили, ничего страшного. Читателя поблагодарил за письмо младший сотрудник отдела писем, автоматически. И в этом не было большой беды, но она наклевывалась. Черт дернул этого читателя всюду трезвонить, как он избавился от своего колита. В своей дурацкой радости он дошел даже до того, что настрочил письмо в горздрав, где ругал свою районную поликлинику и врача, который три года не мог вылечить его несчастный колит, и, чтобы уязвить медиков, указывал им, что вылечился только благодаря рекомендации в газете. А вот это был уже криминал. И медики взвились!

Не заглянув даже в газетный текст, они настрочили в редакцию протест за подписью зам. министра, требуя наказать автора, не медика, за публикацию для массового распространения медицинских рекомендаций.

Собралась редколлегия. С лупой рассмотрели текст статьи о кашах. Слова «рекомендация» там не обнаружили. И с облегчением вздохнули, ответив медикам: ваши обвинения не подтвердились — слово «рекомендация» отсутствует. Словом, пошли по формальному пути, вместо того чтобы ясно и просто сказать: «Да не лезьте вы не в свое дело! Не делайте из мухи слона! И вообще — не разводите демагогию». Естественно, на человеческом языке мы в советское время не говорили, даже когда были на 100 процентов правы.

Другой случай с аналогичным сюжетом развертывался несколько иначе и был не менее анекдотичен.

Жил-был в г. Грозном гражданин К. И. Ветошкин, имел садик, держал кур, уток, гусей. Ел гусятину сам и продавал на рынке, причем утиные и гусиные яйца употреблял только для выводки утят и гусят, на еду хватало и куриных.

Весной 1969 г. остался у него излишек гусиных яиц. Решил попробовать, как они на вкус, но прежде написал письмо в горздрав, можно ли ими питаться. Оттуда ответили: «Горздравотдел сообщает, что утиные яйца не съедобны. Г. Перепелкин».

Ветошкин испугался, что отравится, яиц есть не стал, но бумажку с ответом сохранил, как священную реликвию. В провинции государственную бумагу тогда весьма уважали. Ветошкин рассчитывал показать ее внукам. Прошло долгих 8 лет. В конце 1976 г. Ветошкин случайно купил в газетном киоске «Неделю» — надо было завернуть селедку, а бумаги оберточной не было. Пришел домой, развернул селедку и вдруг видит там, где газета не промокла, статью «Яичные блюда». Как раз, думает, для меня. Сел читать о куриных яйцах и о разных блюдах из них — яичницах, омлетах, фаршированных яйцах и т. д. А в самом конце небольшой абзац:

«Кроме куриных яиц в разных национальных кухнях употребляют перепелиные, голубиные, утиные, гусиные яйца. В Китае большой популярностью пользуются консервированные и маринованные утиные яйца. В Африке и Австралии едят яйца страусов, а также яйца морских черепах. В Заполярье — яйца гаг, кайр и других морских птиц. Вкус всех этих яиц, конечно, не одинаков».

Как же так, подумал Ветошкин, значит, меня обманули. Яйца утиные вовсе не ядовиты, а я их тогда сдуру выбросил. Обидно. Взял бумажку из Горздрава, вложил в конверт и направил в Москву, в «Неделю», приписав:

«Вы очень хорошо рекомендуете приготовление блюд из яиц. У нас возник к вам вопрос в отношении гусиных и утиных яиц. Я запрашивал горздравотдел, как использовать в пищу гусиные и утиные яйца. Прилагаю ответ. Мы хотели бы знать, каким советом пользоваться».

Как примерный советский человек, Ветошкин сразу же написал и в свой горздравотдел, где, как и 8 лет назад, сидел тот же Г. Перепелкин. Ему Ветошкин сообщил, что в Москве, в «Неделе», считают, что утиные яйца есть можно, их рекомендуют (раз упоминают в газете, значит, по его представлениям, «рекомендуют»). И завертелась машина!

Горздрав и Минздрав республики за подписью министра здравоохранения Чечено-Ингушской АССР направили в Минздрав СССР письмо о том, что авторитет медиков подрывает какой-то кулинар из «Недели». Вскоре в редакцию «Недели» пришло письмо от заместителя Главного государственного санитарного врача СССР А. И. Зайченко.

Это был почти хрестоматийный бюрократический шедевр, помесь ведомственной ограниченности, высокомерия, тупости и абсолютного забвения сути вопроса, которому было посвящено письмо. Именно в существе вопроса об употреблении утиных яиц (и другой водоплавающей птицы) зам. главсанврача СССР не мог проявить не только четкости и ясности, но и продемонстрировал такую противоречивую и путаную аргументацию, что это свидетельствовало о крайне низкой квалификации и безграмотности аппарата, готовившего данное письмо, и о неспособности подписавшего его высокого начальника заметить и поправить эти ошибки.

Я подготовил ответ редакции, где, используя слабости санитарного опуса, камня на камне не оставил от его «аргументов» и «требований».

Однако опытный газетный волк, ответственный секретарь «Недели» В. К. Хомуськов рассудил иначе. Он считал, что как раз очевидная тупость данного ведомства предписывает иную тактику: раз он дурак, его ничем не убедишь, а только озлобишь. Поэтому он прибег к униженному покаянию, обещанию наказать автора «рекомендаций» (несуществующих!), но отверг под предлогом «отсутствия места» идиотское требование зам. главсанврача опубликовать на страницах газеты «Инструкцию по использованию на предприятиях общественного питания утиных и гусиных яиц, а также куриных яиц из хозяйств, неблагополучных по туберкулезу птицы» за № 08/Б-4-954, утвержденную Минздравом РСФСР 17.06.1960 г. Какое отношение имела эта инструкция к письму мелкого частника Ветошкина, который хотел всего-навсего полакомиться хоть раз в жизни яйцами своих уток, но так и не получил этой возможности в течение 8 лет, неизвестно, но с «дураком лучше не спорить». Я был неизвестно за что на год отлучен от права публикации в «Неделе».