Анатолий Уткин - Русские во Второй мировой

Одной из причин неэффективности германской разведывательной службы являлось, как уже говорилось, то, что немецким дешифровщикам так никогда и не удалось прочитать шифры командования Красной Армии и советской разведки. Немцы смогли внедрить нескольких агентов в штабы Красной Армии на дивизионном и армейском уровне, а также в тылу, но им так никогда и не удалось проникнуть в советский Генеральный штаб, Министерство обороны, ГРУ, НКВД, а затем СМЕРШ.

В соревновании двух разведок немецкая проиграла безусловно: наиболее ценные агенты абвера передавали информацию, содержавшую дезинформацию. Это прежде всего касается трех ведущих агентов абвера, чьи доклады и оценки СССР прямо влияли на военное планирование в Германии. Имеются в виду Макс, разместившийся в Софии, Стеке в Стокгольме и Ивар Лисснер в Харбине. Они работали с ведома Москвы и передавали стратегическую дезинформацию. Как пишет американский исследователь Д. Томас, «ФХО было уязвимо в отношении советской дезинформации, особенно на стратегическом уровне, не только из-за отсутствия надежных базовых сведений о советских планах, но и вследствие специфически германского образа мышления. А именно: имело место чувство превосходства, которое вело к недооценке советских военных возможностей; акцент на советских военных недостатках, не позволяющий верно оценить советские оперативные способности; тенденция к «зеркальному отображению» в отношении советских намерений; сверхцентрализация процесса оценок в руках небольшой группы аналитиков».

Авантюрное планирование

Как, по оценке немцев, должна была действовать Красная Армия? Основная масса войск была придвинута к западной границе страны, эти войска ориентированы на цепкую и упорную защиту территории, подготовленных рубежей, а не на мобильную форму обороны. (Равным образом дислокация Красной Армии полностью убедила ОКХ в том, что превентивное наступление со стороны СССР исключено. Согласно оценке ОКХ от 20 мая 1941 года, опасность превентивной войны со стороны СССР была признана равной нулю.) Советские войска будут упорно оборонять занимаемые позиции, не помышляя об отходе назад. Следовало использовать этот шанс и уничтожить основные силы Красной Армии в приграничных сражениях.

Указанная стратегия определяла тактику: танковые группировки возьмут на себя задачу быстрого проникновения в тыл основной массы советских войск; действующие с гораздо меньшей скоростью стрелковые дивизии обратятся к уничтожению окруженных группировок противника. Возникал значительный разрыв между рвущимися вперед танковыми частями и марширующей позади пехотой, но общее приподнято-оптимистическое настроение в Берлине было таково, что в этом стали видеть своего рода доблесть. Ни один из теоретиков не усмотрел в подобном разрыве опасность для всего стратегического замысла. Тесное взаимодействие пехоты и танков предусматривалось лишь на самый первый период — дни прорыва советского фронта. С этой целью каждой группировке танковых войск придавался корпус пехоты для штурма советских укреплений, образования зон прорыва. После выполнения поставленной задачи пехотным корпусам следовало возвратиться к основной массе войск, а танковым группировкам ринуться без оглядки вперед.

Беспокойство у германских офицеров вызывала проблема снабжения устремившихся на восток войск. Большинство специалистов склонялось к массовому использованию воздушных десантов. Но со временем росло понимание того, что леса простираются слишком далеко от границы на восток и отдельные анклавы, захваченные десантниками, не решают вопроса. Десантные части не дождутся помощи и будут окружены. К тому же лучшие воздушно-десантные силы были задействованы на Крите.

Снабжение ушедших вперед танков должно было осуществляться по захваченным железным дорогам — следовало как можно быстрее «сузить» колею до стандартной немецкой. Но для перевода широкой колеи на узкую требовалось время. Транспортных самолетов оказалось недостаточно. И где найти готовые аэродромы для их посадки? У германской военной машины нет выбора: следует сконцентрироваться на автомобильном транспорте, используя подходящие трофейные средства передвижения.

Мы видим авантюрное в своей сути планирование. У немцев не было достаточного числа автомобилей, и они уверенно полагались на автопарк противника. На короткое время возник вопрос о зимнем обмундировании войск, но и этот вопрос был решен с удивительной легкостью. Кампания будет завершена к осени, и особой нужды в теплой одежде нет.

Германские военачальники не представляли себе промышленные и военные возможности Центральной России, Урала, Сибири и Средней Азии. Даже с топографической точки зрения, с точки зрения знакомства с ландшафтом. О немцах немало сказано как о прекрасных картографах. Многие мелкомасштабные карты европейской России хотели бы иметь в своих планшетах советские командиры. Но немцы на удивление мало знали о мощных демографических процессах, имевших место в России в 20-30-е годы. Для германского руководства — от Гитлера и ниже — неожиданностью было встретить огромные индустриальные центры там, где на немецких картах значились провинциальные захолустья. Скажем, небольшой кружок на германских картах оказался мощным индустриальным Херсоном. Два обстоятельства — недостаточная работа разведки и ставшая второй натурой самоуверенность — подготовили для вермахта неприятные сюрпризы.

Итак, «Барбаросса» стал величайшим поражением Германии уже на стадии того, что немцы так любят — планирования. Силы противостоящей стороны были оценены ниже реального уровня. Военное командование не было готово к боевым действиям зимой. Немцы не ожидали встретить превосходные советские танки. Германская армия имела зимнего обмундирования лишь на одну треть от потребности. Военная промышленность Германии была не готова к долгосрочному конфликту. Наступающие армии были снабжены лишь трехмесячным запасом горючего. Слепая самоуверенность, пренебрежение фактами, как всегда в истории, дали свои плоды. Чувство национального превосходства ослепило Германию, устремившуюся навстречу своей судьбе. Немцы были убеждены, что Красная Армия быстро сложит оружие, что советское правительство рухнет незамедлительно.

При хладнокровном анализе Гитлер и его окружение должны были понять, что страну таких масштабов, такого населения, такой жесткой политической системы, неистребимого патриотизма и мученического стоицизма Германия, при всей ее колоссальной мощи, завоевать не могла. Даже если бы германские танки вошли в Москву и Ленинград, даже если бы они пересекли Волгу у Сталинграда.