Франсуа Блюш - Ришелье

Место проживания (не при дворе, а в своем диоцезе) являлось первым критерием епископского усердия. У Ришелье не было постоянного места проживания. То он пишет о неудобстве своего должностного жилища, пострадавшего сначала от гугенотов, а потом от небрежения его собственной семьи. То бежит от болот, губительных для его хрупкого здоровья, и живет в Куссее, возле Пуатье. С 1610 года он решает сделать своим местопребыванием Париж. Наконец, начиная с 1620 года, он доверяет управление диоцезом викарному епископу Жаку де Флавиньи. Таким образом, он жил возле своего собора лишь с января 1609-го до осени 1616-го, с мая 1617-го до весны 1618-го и еще раз приехал туда в 1619 году. Ж. Бержен, терпеливо проведший эти подсчеты, упоминает о его «нерегулярном физическом участии в делах своего диоцеза при отсутствии какого-либо безразличия или небрежности с его стороны» [42] Жозеф Бержен, «Восхождение Ришелье». С. 121. . Похоже, частые отлучки и краткие появления епископа не мешали ему быть «трудолюбивым администратором». По примеру будущего Ришелье-министра Ришелье-прелат не боялся поручать дела другим, при этом зорко следя за исполнением решений, принимаемых от его имени.

Но тот же разоблачитель частых отлучек Ришелье не боится поставить его в ряд с прославленными епископами того времени. «Он был типичен, — пишет Бержен, — для молодого поколения прелатов, занимавшихся реформой своих диоцезов, открытых новым идеям и методам, принимавших законы и посещавших свои округа». В нашем случае Люсон имел особые заслуги: «в Пуату духовное и пастырское превосходство церкви было неоспоримым», особенно благодаря репутации и европейским блеском академии в Сомюре. Губернатором Сомюра был прославленный Дюплесси-Морней, «папа гугенотов», старинный соратник и друг Генриха IV. Как бы случайно первая проповедь Ришелье в кафедральном соборе Люсона 25 декабря 1608 года, в Рождество, включала в себя евангельский призыв к «всенародному миру».

Было бы ошибкой приписывать будущему кардиналу такие добродетели, как веротерпимость (в лучшем случае он соглашался на гражданскую терпимость) или экуменизм. Разве не опубликовал он в Пуатье книгу в 268 страниц под названием: «Основы вероучения католической церкви, защищаемые от сочинения, адресованного королю четырьмя пасторами так называемой реформированной церкви»? И разве не издаст он у Красуази трактат [43] Фолиант в 677 страниц. под названием «Трактат, представляющий наиболее простой и верный способ обращения тех, кто отделился от церкви»? Будучи представителем Контрреформации, если он и мечтал об объединении церквей, то не путем компромиссов, а только после всеобщего обращения протестантов, предложенного в Риме и на Тридентском соборе.

Пока же Ришелье достаточно активно действует в Люсоне, находясь в самом начале своего пути. Он осознает необходимость и срочность реформ. Весной 1609 года он пишет: «Уверяю Вас, я не стану манкировать своими обязанностями, поскольку здесь все находится в таком запустении, что на восстановление потребуется год». Местному духовенству неведом строгий церковный порядок. Многочисленные мощные и богатые монастыри распоряжаются десятками бенефициев. Они получают с них доход, доверив управление знатным дворянам — Суассону, Сюлли, Рогану, де ля Тремую [44] Трое последних были кальвинистами. . Если епископ Люсона собирается вести свою игру, он должен «сочетать строгость и такт». Те же самые добродетели позволяют ему если и не приручить кафедральный капитул, то по крайней мере уменьшить его враждебность и стремление к независимости. Такие проблемы и подобные же конфликты были нередки во времена Генриха IV и Людовика XIII. В целом Ришелье решал их достаточно успешно, и эта ловкость не раз помогала ему на протяжении его карьеры.

Лишенному власти над аббатствами и монастырями старинных орденов, молодому епископу Люсона приходит в голову счастливая мысль привлечь в свой диоцез представителей новых и динамично развивающихся орденов. Так, он призывает на помощь капуцинов, а затем ораторианцев. У капуцинов [45] Ветвь францисканцев, получившая свое название благодаря остроконечному капюшону (ит. capuccino). имеется прекрасный монастырь в Фонтене-ле-Конт (диоцез Майезе). Эти проповедники и устроители приютов любимы в народе. В 1609 году они строят в Люсоне небольшую богадельню. На следующий год Арман Жан дю Плесси связывается с отцом Жозефом, который будет играть столь большую роль на протяжении всей его карьеры. Отец Жозеф в 1613 году возглавит капуцинов Турени, но для этого ему придется подождать, когда в Сабль-д’Олонь будет основан первый монастырь ордена.

В 1609 году епископ Люсонский пытается сделать самое неотложное. Он поражен печальным состоянием местного белого духовенства. Священники плохо образованны, недисциплинированны, небрежны, не только не проявляют должного рвения, но часто и не имеют к своим занятиям никакой склонности. Вряд ли они могут хорошо наставлять свою паству. Такое мнение складывается у него уже после посещения первого прихода. Как только Ришелье устраивается на месте — и когда ему позволяет здоровье, — он объезжает свой диоцез, наблюдая, изучая и поднимая значение приходских церквей. О его визитах становится известно заранее, чтобы посещаемые могли подготовиться к его приезду. Люсонский епископ пользуется своими поездками, чтобы проповедовать. Даже если его паства находит проповеди чересчур сложными, ей льстит, когда с ней говорят о высоких материях. К тому же будущий кардинал руководит таинством конфирмации — в католичестве конфирмация дополняла крещение, о котором часто забывали или пренебрегали им в плохо управляемых диоцезах.

Между двумя визитами Ришелье созывает, — если это возможно, то ежегодно, — синоды, из которых два первых состоялись в 1609 и 1610 годах. Он следует в этом предписаниям Тридентского собора. Протоиереи и деканы не могут отказаться от присутствия на этих собраниях под угрозой штрафа. Главные решения тут же переходят в разряд синодальных ордонансов. Ордонансы 1613 года, напечатанные и распространенные, подводили итог и определяли задачи последующих собраний.

За синодальными инструкциями скрывается серьезность поставленных перед приходскими священниками задач. Епископ Люсона вменяет в обязанность своим священникам «набожность и целомудрие». Им запрещается вести торговлю и играть в азартные игры. Они должны носить приличествующую их сану одежду. Их призывают пополнять свои познания; уважать церковные таинства; серьезно относиться к роли исповедников [46] Главный викарий Люсона Жак де Флавиньи по просьбе Ришелье написал «Короткую и простую инструкцию для исповедников». ; ежедневно читать римский требник [47] Этот требник Тридентского собора был менее объемистым, чем пуатевинский. Чтение римского требника было обязательным также для диаконов и иподиаконов. ; уделять самое большое внимание воскресной или «приходской» мессе. В часы богослужения кабаки должны быть закрыты. Во время мессы священникам следует внимательно относиться к проповеди — не рассуждать о распоряжениях местной администрации или королевских указах, а наставлять верующих (и это притом, что большинство святых отцов вообще не умели проповедовать). В помощь им епископ Люсона рекомендует «Инструкцию» своего помощника Флавиньи — простое и доступное изложение Божьих заповедей, — пока не выходит его собственное «Наставление христианину» (1618). Священник должен читать «Отче наш», «Верую» и Десять заповедей на французском, поскольку народ не понимает латыни. Что касается евхаристии, то будущий кардинал рассчитывает, что у верующих появится привычка причащаться почаще: одно причастие в месяц или, как минимум, четыре причастия в год.