Францишек Равита - На красном дворе

Когда отряд выехал на поляну, Людомира спросила;

- Куда ты меня везешь?

- На Красный двор, - отвечал Болех.

В ту же минуту между деревьями замелькал частокол и показались постройки Красного двора.

Детинец был переполнен солдатами. Когда Болех въехал в него, дружинники, видя в седле женщину, по обыкновению стали шутить.

- Эге, брат! - говорили они развязно. - Ты, кажись, не зевал.

Болеху не понравилось шутливое замечание.

- Да, не зевал... - холодно отвечал он.

- Где же ты поймал эту лань?

- Это мое дело!

- Конечно, если поймал, так твое, и никто у тебя не отнимает...

Пока Болех огрызался, его спутники успели уже рассказать другим обо всем случившемся и вызвали своим рассказом сочувствие к девушке.

Молчаливая и задумчивая, Люда стояла неподвижно перед рундуком.

Дали знать королю, который находился в горнице. Спустя несколько минут он вышел в сени под рундуком и, удивленный, загляделся на красивую девушку.

Людомира, сложив опущенные руки, безучастно смотрела перед собой и ничего не видела.

Король обратился к кучке стоявших воинов:

- Откуда ты взял, Болех, эту пленницу?

- Это сирота, милостивый король, - отвечал тот, подходя, и принялся рассказывать ему о приключившемся.

Их беседа вывела Люду из оцепенения.

Она подняла на короля свои прекрасные голубые глаза и пристально взглянула на него, будто узнавая. Затем окинула взглядом весь двор, и ей показалось, что рыцари, кони и тот, кого называли королем, были знакомы ей, что она уже видела их где-то... Она силилась припомнить.

Вдруг девушка закрыла лицо обеими руками и вскрикнула:

- Боже, Боже!..

В ее воображении возник образ, который еще так недавно был вызван силою заклинаний... Она узнала воинов, коней и короля... Король - это тот самый человек, который представлялся ей ехавшим впереди отряда воинов, когда она в памятный ей вечер смотрела в оконце своей девичьей светелки, и которого она видела стоящим на верхушках деревьев в саду ее отца.

"Суженый" явился ей во второй раз.

Однако никто из окужающих не понял ее внезапного возгласа.

Болеслав подошел к Людомире.

- Успокойся, красавица! - заговорил он. - Мы не причиним тебе зла. Правда, может, ты опасаешься нас, но мы не так злы, как ты думаешь.

Девушка хранила молчание, она дрожала.

- Как же нам звать тебя, милая?

- Люда, - тихо ответила она.

- Ну, успокойся, моя днепровская русалка! - И король положил руку на ее плечо. - Я сейчас пошлю людей привезти твоего отца... Где ты желаешь его похоронить?

Людомира подняла на него голубые глаза.

- Не... знаю...

- Где хочешь, там и похороним.

- У могилы Аскольда... а то на Выдубичах, - отвечала она. - Там ему будет спокойнее.

Ободренная вежливостью и добротою Болеслава, Люда немного успокоилась.

Король велел ее поместить в верхних горницах терема, намереваясь отослать к родным, когда немного утихнет военный шум.

Как только прошел первый страх, вызванный ее присутствием среди незнакомых людей и она уже могла дать себе хоть какой-то отчет во всем происшедшем, у нее возникло чувство, повергшее ее в изумление. Она увидела вокруг богатство, роскошь, точно волшебная рука перенесла ее в заколдованное царство, чтобы она скорее позабыла только что пережитые ею страдания. Ее нарочно окружили всем этим таинственным блеском? А как же еще объяснить эту перемену? Горенка в тереме была украшена мрамором и позолотою, потолок и стены расписаны цветными узорами. Все было так царственно, великолепно, будто какая-то королевна жила в этом заколдованном тереме и лишь на время покинула его, чтобы поохотиться в ближайшем лесу.

Воображение дорисовывало эту таинственную картину, на которой была изображена сама она. Разгоряченная фантазия девушки нуждалась в ответе на собственную мысль, она копалась в своей памяти, но не могла его найти. Вдруг ей подумалось, что это Изяслав приказал привести ее насильно в его дворец, чтобы замучить, как замучил ее отца, и тогда снова перед нею возникла та ужасная картина, которую она видела в Дебрях. Потом Люда решила, что ее похитил змий крылатый и унес в хоромы королевича Валигоры. Ей даже померещилось далекое пение: это ее убаюкивали для того, чтобы она уже никогда не проснулась.

По-прежнему загадка оставалась неразгаданной.

Вдруг она как бы пробудилась от волшебного сна и спросила себя: "Где я?" Подойдя к окну, прислушалась и глядела, глядела - кругом незнакомая местность... Вдалеке блестела какая-то река, вероятно Днепр; шумели в синеве вершины деревьев, и совсем рядом шел разговор на непонятном ей языке. И снова в ее головке зарождался безответный вопрос: "Где я?"

Неуверенность, неизвестность и тревога сменяли одна другую; перед глазами мелькали таинственные картины, написанные на громадном кровавом полотне поляны, где она отыскала тело повешенного отца. Среди прочих волнений девичьего сердца ей как будто кто-то шептал: "Не бойся... это он, твой суженый, запер тебя здесь... Это королевич Валигора, искавший для себя самую красивую жену... Это он ехал за нею во главе вооруженного отряда, нашел и привез в свои хоромы... Чего тебе бояться! Посмотри, какое здесь богатство и роскошь, сколько золота, тебе будет здесь хорошо... О ком тебе тужить? У тебя был лишь отец, но его уже никто не воскресит..."

И она на минуту успокаивалась.

Потом опять, откуда-то из глубины сердца, что-то накатывало... Неужели совесть?..

Уже смеркалось, а она сидела одна в полумраке светелки и руками сжимала голову, а какой-то голос все шептал настойчиво: "Возвращайся домой, здесь тебе не место! Ты оставила девичий терем в отцовском доме... вернись... не доверяйся обольстительному пению русалок. Они увлекают тебя в хрустальные дворцы подводного царства, усыпляют твою совесть роскошью, приручают, а потом схватят и защекочут и вместо хрустальных дворцов похоронят тебя на дне Славутича... Теперь они манят к себе, а потом, когда ты проснешься, столкнут в глубину, и ты никогда не увидишь горячего солнца, голубого неба и сада, окружающего дом твоего батюшки, где ты играла ребенком и засыпала в тени деревьев, убаюкиваемая матерью и Добромирой".

Этот невидимый голос сжимал ее сердце и грудь тоской, исторгал рыдания и говорил на понятном ей одной языке: "Вернись, вернись!.." Заслушавшись, она продолжала сидеть в темноте.

Вдруг дверь тихо отворилась, и в комнату вошли на цыпочках покорные служанки и спросили: не прикажет ли она чего-нибудь? Она не знала и даже не думала о них, они сами пришли, точно их нарочно для нее прислал волшебник.

Этот долгий и тяжелый день слез, страха и волнений уложил девушку в постель, она - заснула. И снился ей прежний, знакомый сон: ее суженый, тот самый, которого видела она, возвратившись с посиделок, в окошечке своей светелки, видела, как он проезжал над деревьями отцовского сада, видела потом на крыльце Красного двора, окруженного воинами, закованными в доспехи. Ей грезилось, что это королевич Валигора, который похитил ее, унес и спрятал в заколдованных хоромах... Там она жила одна, и ей там было спокойно и хорошо, она чувствовала себя счастливою возле королевича. Убаюкиваемая приятным сном, девушка проспала до утра...