Наталия Ильина - Изгнание норманнов из русской истории. Выпуск 1

420. Белецкий В Д. Раскопки Древнего Пскова в 1964 году // Тезисы докладов научной сессии, посвященной итогам работы Государственного Эрмитажа за 1964 год. - Л., 1965. С. 29; его же. Древний Псков по материалам археологических раскопок экспедиции Государственного Эрмитажа // Сообщения Государственного ордена Ленина Эрмитажа. Вып. XXIX. Л., 1968. С. 7.

421. Белецкий С.В. Миска с налепными валиком из Старого Изборска // КСИА. Вып. 144. М., 1975. На этом фоне непонятна позднейшая «передача» автором Изборска норманнам. (См. выше о топониме «Изборск»).

422. Седое В.В. Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья // МИ А. № 163. М., 1970. С. 71-72.

423. Арциховский А.В. Археологические данные по варяжскому вопросу // Культура Древней Руси. С. 38-40.

424. Шаскольский И.П. Норманская теория в современной буржуазной науке. - М,- Л., 1965. С. 146-147; Кочкуркина С.И. Юго-восточное Приладожье в X-XIII вв. - Л., 1973. С. 48.

425. Назаренко В.А. О погребальном ритуале приладожских курганов с очагами // КСИА. Вып. 140. М., 1974. С. 40, 45.

426. Погребальный обряд племен Северной и Средней Европы. - М., 1974. С. 40, 45.

427. Никитин АЛ. Биармия и Древняя Русь // ВИ, 1976, № 7. С. 68.

428. Филипп Ян. Кельтская цивилизация и ее наследие. - Прага, 1961. С. 171.

429. Holder A. Altkeltischer Sprachschatz. Т. 1. - Graz, 1961. S. 884.

430. Scriptoris rerum Prussicarum. Т. I. P. 687.

431. Пашуто В.Т. Образование Литовского государства. - М., 1959. С. 88.

432. Веселовский А.Н. Русские и вильтины в саге о Тидреке Бернском (Веронском)

// ИОРЯС. Т. XI. Кн. 3. - СПб., 1906. С. 8.

433. Там же. С. 11; Шафарик П.И. Указ. соч. Т. II. Кн. 3. - М., 1848. С. 81-104.

434. Веселовский А.Н. Указ. соч. С. 148.

435. Pomniki dziejowc Polski. Т. VIII. Cz. 2. - Warszawa, 1970. S. 7, 134-135; MGH SS. Т. VI. P. 362. («Ungariorum» - так называются Гротовитом славяне под 860 г., т.е. еще до прихода венгров в Дунайскую котловину). См. также: Павинский А. Полабские славяне,- СПб., 1871. С. 59.

436. Шафарик П. Указ. соч. Т. I. Кн. 1. С. 257- 259.

437. Шмидт Е.А. Об этническом составе населения Гнездова // СА, 1970, № 3. Ср.: Куликаускене РК. Погребения с конями у древних литовцев // СА. Т. XVII. М., 1953; ее же. Боевой конь литовского воина. - Вильнюс, 1971. Автор отмечает, что ранее всего «этот обычай проявляется у побережья Балтийского моря... но со временем распространяется по всей территории Литвы... В конце I и начале II тысячелетия н. э. погребения с конями распространились по всей территории Литвы» (С. 26-27). На территории Латвии этот обычай был распространен только в приморской части Курземе. См. также: Каргер М.К. Древний Киев. Т. I. - М.-Л., 1958. С. 166.

438. Нидерле Л. Славянские древности. - М., 1956. С 277.

439. Гедеонов С. Варяги и Русь. Ч. 1. С. 350-355; Фаминцын А.С. Указ. соч. С. 202-203.

440. ТалисДЛ. Указ. соч. С. 99.

441. Гедеонов С. Отрывки... С. 61-63.

442. Драчук B.C. Системы знаков Северного Причерноморья. - Киев, 1975. С. 91.

443. Там же. С. 92. Ср.: Рыбаков Б.А. Знаки собственности в княжеском хозяйстве Киевской Руси X-XII вв. // СА. Т. VI. М.-Л., 1940. С. 227-257.

444. Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. - М.-Л., 1949. С. 56.

445. Жебелев С.А. Боспорские этюды // Из истории Боспора. - M.-Л, 1934. С. 7-8.

446. Драчук B.C. Указ. соч. С. 91.

447. Отсылки к литературе см. там же. С. 93.

448. Гедеонов С. Варяги и Русь. Ч. 2. С. XXXIV; Рапов О.М. Знаки Рюриковичей и символ сокола // СА, 1968, № 3.

449. Талис Д.Л. Указ. соч. С. 98, а также работы А.В.Гадло, указанные в недавней его публикации «Проблема Приазовской Руси как тема русской историографии». С. 14-39.

450. Каргер М.К. Указ. соч. С. 136-137; Толочко П.П. Про торговельни звязки Киева з крашами арабського сходу та В1зант1ею у VIII-X ст. // Археолопчш дослщжения стародавнього Киева. - Киев, 1976. С. 6.

451. Алексеев В.П. Происхождение народов Восточной Европы (краниологическое исследование). - М., 1969. С. 192; и возражения: Алексеева Т.И. Этногенез восточных славян по данным археологии. - М., 1973. С 256.

452. Чебоксаров Н.Н. Некоторые вопросы этнической истории Советской Прибалтики в свете новых антропологических и этнографических данных // Материалы Балтийской этнографо-антропологической экспедиции (1952 год). - М., 1954. С. 8; его же. Новые данные по этнической антропологии Советской Прибалтики // Там же. С. 25; Битов М.В., Марк К.Ю., Чебоксаров Н.Н. Этническая антропология Советской Прибалтики, - М., 1959. С. 229. Речь идет в основном о территории Роталии-Вик, то есть аланской Руси, но параллели обнаруживаются и непосредственно в Причерноморье.

453. Беневоленская ЮД. Указ. соч. С. 203

До сих пор древнерусские языческие имена являются одним из наиболее прочных аргументов в пользу норманской теории. Попытки «славянизации» этих имен, предпринимавшиеся в XIX столетии, привели, по существу, к обратному результату: искусственность славянских этимологий служила как бы доказательством правильности германистских интерпретаций. Между тем проблема эта не только не решена, но в полном объеме даже и не поставлена[454], несмотря на исключительную важность ее как для норманистов, так и для антинорманистов. Достаточно сказать, что до сих пор не было попыток выявить европейские параллели древнерусскому именослову.

Дошедшие до нас имена принадлежат социальной верхушке и могут служить источником по истории формирования господствующего класса. Большинство имен сохранили договоры руси с греками 911 и 945 гг., т. е. имеются в виду именно русские, а не варяжские имена, хотя в ряде случаев прямо указывается, что речь идет о варяго-руссах. Необходимо также считаться с тем, что имена непосредственно на этническую природу не указывают. Достаточно сказать, что наши нынешние имена в большинстве древнееврейские и греческие. Но по именам можно проследить культурные связи, преемственность эпох, поскольку у истоков они имеют вполне конкретное значение.

Необходимо также иметь и виду, что в прошлом имя имело совершенно иное значение, нежели в наше время. Даже специалисты-этнографы часто недоумевают, когда сталкиваются с народами, вообще не имеющими личных имен. Еще и в Средние века понятие «крестить» имело и значение «дать имя»[455]. Следовательно, были народы, для которых даже в это время имя не стало обязательным.

Личные имена у народов появляются лишь на определенном этапе развития, но связь их с характером социальных отношений тоже не прямолинейная.

Показательно, что в Европе чрезвычайно слабо сказалось влияние римской антропонимической традиции. Очевидно, дело в том, что развитого именослова в Риме не было. Весь набор латинских имен не насчитывал и двух десятков. Женщины практически до конца Империи не имели личных имен, сохраняя только родовые и различаясь внутри семьи порядком рождения: Майора, Терция и т. д. Замужние женщины обычно носили имя мужа, как бы обозначая принадлежность ему (Юлия, Августа). Рабам имена-клички давались по их родине, иногда по растениям и камням, что могло связываться с их верованиями. Клановые имена преобладали до недавнего времени у островных кельтов[456]. У многих народов (китайцев, курдов, ранее ирокезов и др.) имя неоднократно меняется: одно для ребенка, иное для взрослого[457]. У тувинцев и ряда других народов получение имени - торжественный акт посвящения в мужи[458].