Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

Тверской князь Константин Михайлович не представлял опасности для Ивана Калиты в качестве политического соперника» Женатый на его племяннице, дочери покойного князя Юрия Даниловича, он подчинялся воле Калиты. Но с Александром Михайловичем, обосновавшимся в Пскове, московский князь продолжал борьбу. Новгородская первая и другие летописи говорят, что Калита действовал в данном случае по предписанию Узбека. В 1328 г. он побывал (вместе с Константином Михайловичем и новгородским посланцем) в Орде для утверждения на великокняжеском столе, причем во время этого посещения хан «повеле ему искати» князя Александра Михайловича и передать последнему приказание явиться в ханскую ставку [1652] НПЛ, стр. 98, 341; ПСРЛ, т. V, стр. 218; т. VII, стр. 201; т. XV, вып. 1, стр. 44–45; т. XX, стр. 178; т. XXIII, стр. 103. .

Нет оснований отвергать летописную версию о том, что Узбек поручил Калите доставить в Орду Александра тверского для расправы с ним за антитатарское восстание, происшедшее в Твери во время его там правления. Но вряд ли можно сомневаться и в том, что ханское поручение отвечало интересам самого Ивана Калиты, который, возможно, в какой-то мере даже на него напросился и выполнял его весьма активно. При этом из летописных известий становится ясным, что, предписав Ивану Калите довести до конца дело разгрома Александра тверского и его сторонников, Узбек предоставил московскому князю и соответствующие полномочия, поставив его во главе ряда других правителей русских земель. Калита этим искусно воспользовался.

В борьбе с Александром Михайловичем Калита опирался прежде всего на союз с правительством Великого Новгорода, где только что было подавлено антифеодальное восстание, вероятно, как указывалось выше, связанное с народным движением в Твери 1327 г. Сначала ханский приказ о явке в Орду был передан Александру Михайловичу в Псков через отправленных туда послов — московских и новгородских (архиепископа Моисея и тысяцкого Авраама). После того как Александр Михайлович отказался выполнить ханское предписание, московский великий князь в 1329 г. явился в Новгород с войском в сопровождении ряда князей (тверских — Константина и Василия Михайловичей, суздальского — Александра Васильевича и др.), а из Новгорода направил рать к Пскову. Желая военной силой принудить своего соперника, князя Александра, к подчинению своим требованиям, Иван Калита в борьбе с ним использовал и такое мощное средство, как идеологическое и политическое воздействие церкви. Явившийся в Новгород вместе с московским князем митрополит Феогност «проклял» и отлучил от церкви Александра и поддерживавших его псковичей. Меры, принятые Иваном Калитой, оказались достаточно эффективными. До сражения между московско-новгородской и псковской ратями дело не дошло: Александр Михайлович покинул Псков и бежал в Литву, а псковские послы явились «к князю Ивану и к новгородцем» в Опоку (где те находились, собираясь подступать к Пскову) «с поклономь» «и докончаша мир».

Обстоятельства отъезда Александра Михайловича из Пскова различные летописные своды описывают по-разному. Судя по Новгородской первой и некоторым иным летописям, Александр был оттуда изгнан («…пльсковичи выпровадиша князя Олександра от себе…») [1653] НПЛ, стр. 99, 342. . В псковских и других летописях говорится, что сам князь Александр решил покинуть Псков, не желая, чтобы из-за него на псковских жителях тяготело «проклятие» митрополита. «И рече Александр псковичем: братия моя и друзи мои, не буди на вас проклятие, ни отлучение мене ради; поеду из града вашего, не буди вашего целования на мне, ни моего на вас» [1654] «Псковские летописи», вып. 1, стр. 16–17; вып. 2, стр. 23, 90–91, .

Сопоставив между собой эти две, внешне как будто противоречивые, летописные версии о том, при каких обстоятельствах князь Александр Михайлович выехал из Пскова, можно их примирить. По-видимому, псковское правительство склонно было поддерживать Александра, как своего князя, который помог бы Псковской республике в борьбе за политическую самостоятельность и с Московским княжеством, и с Великим Новгородом. Но в настоящее время сопротивляться военным силам, приведенным с собой и собранным в Новгороде Иваном Калитой (который действовал от имени Орды), псковичи не могли. Поэтому, по всей вероятности, между руководящими правительственными кругами Псковской республики и Александром Михайловичем состоялась договоренность о том, что он откажется на время от княжения в Пскове, а затем вернется туда при более благоприятных обстоятельствах. Что отъезд Александра из города рассматривался как явление временное, можно судить хотя бы по тому, что там осталась его жена. Псковское правительство подчинилось Ивану Калите. Митрополит снял с жителей Пскова отлучение от церкви. А через полтора года Александр Михайлович с литовской помощью снова занял псковское княжение.

Поход в Новгород (а оттуда в Псков) в 1329 г. был несомненным политическим успехом для Ивана Калиты и Московского княжества. Первенствующая роль последнего среди других княжеств Северо-Восточной Руси еще более усилилась, когда после посещения в 1331–1332 гг. Калитой Орды он в связи со смертью суздальского князя Александра Васильевича получил «княжение великое надо всею Русьскою землею» [1655] НПЛ, стр. 469. . В 1333 г. Калита принял меры к установлению политических связей с литовскими князьями, женив своего сына Семена Ивановича на «княжне из Литвы именем литовьским Августа» [1656] ПСРЛ, т. XVIII, стр. 92. .

Однако возвышение Московского княжества русский народ окупал тяжелою для него ценою. Иван Калита за поддержку его ханом должен был вносить в Орду большие денежные средства, а доставлять их принуждено было трудовое население. Народ начинал волноваться. Властная политика Калиты в Новгородской и других русских землях вызывала протест и со стороны части местных феодалов.

Во время похода новгородско-московских войск к Пскову в 1329 г. в Новгороде произошли большие пожары, бывшие, может быть, не следствием какой-либо случайности, а результатом намеренных поджогов города людьми, недовольными политикой новгородского правительства, поддерживавшего московского князя. В следующем, 1330 г. оставил архиепископию новгородский «владыка» Моисей и архиепископом в Новгороде был избран Григорий Калика, поп церкви Козьмы и Демьяна на Холопьей улице, по выражению летописи, «муж добр, кроток и смирен» [1657] НПЛ, стр. 342. . При пострижении «в черньци» он получил имя Василий. Б. А. Рыбаков рассматривает смену в 1330 г. новгородских архиепископов как серьезный социально-политический переворот. В противоположность боярскому ставленнику Моисею, говорит автор, Василий Калика был «выразителем интересов третьего сословия, интересов «черных людей» Новгородского посада». Б. А. Рыбаков характеризует Василия «как человека, не считавшегося с официальной церковностью и открыто заявлявшего о своих полуеретических взглядах, близких к народной идеологии». «Демократические устремления» архиепископа Василия Б. А. Рыбаков видит в его «московской ориентации», отражавшей «тяготение черных людей… к сильной власти московского князя, в котором они хотели видеть защитника от боярского насилия» [1658] Б. А. Рыбаков , Ремесло древней Руси, стр. 774, 770, 772. . Совершенно иначе расценивает идеологию и практическую деятельность архиепископа Василия А. И. Клибанов, отказываясь видеть в нем «сторонника демократии, политической централизации и свободомыслия». По мнению А. И. Клибанова, нельзя противопоставлять политические направления Василия и Моисея. «Речь может идти о зигзагах одной и той же линии», которые «обусловливались ходом классовой борьбы, развитием междукняжеских отношений, переменами в международной обстановке» [1659] А. И. Клибанов , К истории русской реформационной мысли. Тверская «распря о рае» в середине XIV в. («Вопросы истории религии и атеизма», т. 5, М., 1958, стр. 233–263). .