Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

Зимой 1340 г. великий князь Семен Иванович двинулся к Торжку «со всею землею Низовьскою». Через Торжок он, конечно, намеревался направить свои полки на Новгород для расправы с боярами, арестовавшими в свое время его приказных людей, и для взыскания с населения Новгородской земли «бора». Новгород стал готовиться к обороне. Для возведения оборонительных сооружений в город созывалось окрестное население («новгородци же почаша копити волость всю в город…»). В то же время новгородское правительство пыталось разрешить конфликт с московским князем мирным путем и направило в этих целях для переговоров с ним архиепископа, тысяцкого и ряд бояр. При переговорах присутствовал митрополит. Новгородские посланцы оформили договор между Новгородской республикой и московским великим князем. В летописи говорится, что это мирное «докончание» было заключено «по старым грамотам, на всей воли новгородчкои». Но последняя формула вряд ли отражает реальное соотношение сил между Новгородом и великокняжеской властью. Новгородскому правительству пришлось принять условия, выдвинутые великим московским князем, а среди причин, заставивших его это сделать, имели, вероятно, значение недавнее выступление «черни» в Торжке и социальные волнения в самом Новгороде. Только укрепив мир с великим князем Семеном Ивановичем, новгородские бояре могли рассчитывать восстановить свои позиции в Торжке и Новгороде, ослабленные антифеодальным движением черных людей (надо думать, еще не совсем прекратившимся).

По договору с Новгородом князю Семену было разрешено собрать «бор» «по волости» Новгородской и взять тысячу рублей с новоторжцев. В Новгород прибыл московский наместник, а скоро туда же явился и митрополит Феогност. Пребывание последнего в Новгородской земле дорого обошлось местному духовенству, которое было вынуждено его содержать и подносить ему всевозможные дары («тяжко же бысть владыце и монастырем кормом и дары»). Вероятно поездка в Новгород Феогноста была связана с проведением каких-то мероприятий по борьбе с ересями, в частности с происходившими в 1340 г. выступлениями иконоборцев [1715] НПЛ, стр. 352–353; ПСРЛ, т. V, стр. 222–223; т. VII, стр. 206–207; т. X, стр. 212–213; т. XVI, стр. 70–73; т. XVIII, стр. 93; т. XX, стр. 180–181; т. XXIII, стр. 105–106. Анализ восстания в Торжке в 1340 г. дан И. У. Будовницем в статье «Поддержка объединительных усилий Москвы населением русских городов», стр. 120–121. .

Волнения черных людей в 1340 г. зафиксированы источниками не в одном Новгороде. В разных летописных сводах содержится известие об убийстве в Брянске князя Глеба Святославича. Этот факт был одним из проявлений антифеодального выступления брянских горожан. Расправа народа с князем была произведена по приговору веча, а участников расправы летописи, выражавшие идеологию господствующего класса, называют «проклятими» людьми, «злыми коромолницами». Князь Глеб Святославич находился на богослужении в церкви святого Николы. Его вывели оттуда и предали смерти. Убийство произошло в присутствии митрополита, который не смог остановить восставших горожан («и не возможе уняти их») [1716] ПСРЛ, т. VII, стр. 206; т. X, стр. 212; т. XV, стр. 422; т. XV, вып. 1, стр. 53; т. XVIII, стр. 93; НПЛ, стр. 353. . Хотя причины, непосредственно приведшие к социальным волнениям в Брянске, установить по летописям и невозможно, ясно, как я уже говорил, что они имели антифеодальную направленность. Их надо рассматривать в качестве одного из звеньев в цепи городских движений 40-х годов, вызванных тяжелым положением народных масс, страдавших от налогового гнета со стороны Золотой орды и от политики русских князей, которые в условиях начавшейся централизации стремились к усилению своей власти и укреплению государственного аппарата.

Новгородская летопись глухо упоминает (в связи с описанием пожаров в Новгороде в 1340 г., сопровождавшихся действиями «злых людей») о том, что «того же лета и Смоленск погоре всь» [1717] НПЛ, стр. 352. . На этом основании можно предполагать, что в Смоленске имели место явления, подобные новгородским: поджоги городской «чернью» зданий и церквей, грабежи боярских и купеческих товаров. Иначе зачем было новгородскому летописцу вспоминать про пожар в Смоленске?

В самом Новгороде классовая борьба продолжалась и в последующие годы. В 1342 г. снова вспыхнули пожары, во время которых «лихые люди» причинили «много пакости» зажиточным группам населения. Говоря об этом, летопись имеет в виду, по-видимому, опять-таки выступления плебейских городских масс, расхищавших имущество феодалов и купцов. Были, вероятно, и случаи, когда еретики активно препятствовали тому, чтобы из объятых пламенем церквей убирались иконы. Новгородская летопись рассказывает, что новгородские архиепископ, игумены, попы объявили пост, а также устроили крестные ходы «по манастырем и по иным церквам» с участием «всего града», моля бога, чтобы он «отвратил» от населения «праведный гнев свои» [1718] Там же, стр. 355. . Вряд ли можно сомневаться, что проявлением божьего гнева, по мысли летописца, были не только пожары, но и выступления «лихих людей», эти пожары устроивших и их использовавших для действий, приносивших вред господствующему классу и официальной православной церкви.

Активность новгородских черных людей выявилась в 1342 г. и в других направлениях. Землевладелец Лука Варфоломеев, собрав отряд холопов («скопив с собою холопов збоев»), отправился по собственной инициативе, без санкции новгородского правительства, митрополита и архиепископа («не послушав Новаграда, митрополица благословенна и владычня»), на Двину. Там он основал городок Орлец, захватил «на щит» погосты в «Заволочской земле» и там же был убит. В то же время сын Луки Онисифор двинулся с другим военным отрядом на Волгу, стремясь, очевидно, как и его отец, к земельным захватам и обогащению путем грабежа купеческих караванов.

Лука Варфоломеев и Онисифор Лукинич, по-видимому, пользовались популярностью среди новгородских плебейских масс, часть которых, не находя применения своему труду и пропитания в Новгороде, хотела найти средства к существованию, приняв участие в походах за пределы Новгородской земли. Поэтому, когда в Новгород пришла весть о гибели Луки Варфоломеева, черные люди подняли восстание, обвинив посадника Федора Данилова и некоего Андрея (Ондрешка) в том, что они организовали это убийство («…яко те заслаша на Луку убити…»). Дома и села Федора и Ондрешка подверглись «разграблению», а сами они были вынуждены убежать в Копорье, где и скрывались всю зиму.

В это время в Новгород явился Онисифор Лукинич и подал официальную жалобу новгородскому правительству на Федора Данилова и Ондрешка, заявив: «Те заслаша отца моего убити». Началось расследование указанного дела. В Новгород от имени архиепископа и веча были вызваны из Копорья (через архимандрита Юрьева монастыря Есифа) обвиняемые лица. На предъявленное им обвинение они ответили: «не думале есме на брата своего на Луку, что его убити, ни засылати на его».