Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

За сто верст от Новгорода великого князя встретили архиепископ Феофил, игумены крупнейших новгородских монастырей, посадники, тысяцкие, бояре. 21 ноября великий князь въехал в Новгород и остановился на Городище. Великий князь вел себя довольно властно, подчеркивая, что он приехал не в самостоятельную боярскую республику, а в свою «отчину». Он «озлобился» на архиепископа Феофил а и только после специального «челобитья» последнего «отложил» от него «нелюбье».

22 ноября великий князь дал на Городище обед в честь архиепископа, посадников, тысяцких, бояр. И в тот же день он принимал новые челобитья от жителей Новгорода, новгородских пригородов и волостей. «И того же дни многые новугородцкыи жалобникы, и всякые люди житьи, и рушане, и манастырскии, и прочии, иже в пределех ближних Новагорода, приидоша бити челом великому князю». Некоторые просили у Ивана III приставов для защиты от великокняжеских воинов («да быша от вой его непограблени»). Другие жаловались «на свою же братью на ноугородцев», ибо тогда в Новгородской земле «много зла бе… межи себе убийства, и грабежи и домом разорениа от них напрасно, кои с которого сможаше». Из летописного рассказа ясно, что в Новгороде обострилась борьба между разными боярскими партиями. Усилился боярский произвол, от которого страдало население. Расширялась арена антифеодальных выступлений черных людей, выливавшихся в разные формы.

Политика Ивана III в Новгороде была продуманной. Он поддерживает союз с местными боярами, опирается на них. Но в то же время он хочет завоевать симпатии широких слоев новгородского населения, выдавая себя за его защитника от боярского произвола. Подобная позиция давала возможность Ивану III под видом заступничества черных людей и нелицеприятного разбора боярских ссор расправиться с неугодными ему боярами. Наконец, Иван III стремится показать, что только великокняжеская власть может обеспечить порядок в Новгородской земле. Эту мысль проводит московское летописание, в котором подчеркивается, что все раздоры в новгородском обществе произошли от того, что «земля она от многа лет в своей воле живяху, а о великых князех отчине свои не брежаху и не послушаху их…» [2476] ПСРЛ, т. XX, стр. 315.

Указанной политики Иван III придерживается и дальше. 23 ноября после торжественной службы в Софийском соборе великий князь обедал у архиепископа, который преподнес ему «многие дары». 24 ноября и в последующие дни к Ивану III стали приходить посадники, тысяцкие, бояре, житьи люди, «и всякие монастыри, и изо всех властей новугородцкых старосты и лутчие люди». Одни приносили «поминки», другие шли с жалобами.

25 ноября великий князь устроил суд по жалобам жителей двух новгородских улиц (Никитиной и Славковой) над новгородскими боярами, степенным посадником Василием Ананьиным, Богданом Есиповым и др. Это были крупнейшие новгородские землевладельцы. Их обвиняли в том, что, «наехав… со многими людьми на те две улицы, «они многих людей» перебили и переграбили», захватили у ряда жителей на тысячу рублей имущества, а «многих до смерти перебили». Аналогичную жалобу на Богдана Есипова и других подали бояре Лука и Василий Исаковы дети Полинарьина.

Судебное разбирательство Иван III производил в присутствии архиепископа, посадников Захарья Овинова и других бояр, житьих людей, по всем правилам судопроизводства Новгородской республики. Суд признал обоснованными обвинения, выдвинутые против Василия Ананьина, Богдана Есипова и др. Четыре человека были арестованы, остальных взял на поруки архиепископ.

Затем Иван III велел арестовать бояр Ивана Афанасова с сыном, которые являлись активными сторонниками союза Новгорода с Литвой («…мыслили Великому Новугороду датися за короля»). Челобитье архиепископа и посадника об освобождении «изниманных бояр» Иван III отклонил и отправил их с приставами скованных в Москву. Лиц, взятых на поруку архиепископом, Иван III согласился освободить от наказания с условием, что они уплатят денежный штраф и «исцевы убытки» [2477] ПСРЛ, т. XX, стр. 316–317. .

Великий князь пробыл в Новгороде до 26 января, когда уехал обратно в Москву. Рассказывая о пребывании Ивана III в Новгороде до этой даты, летописи говорят о пирах, которые в честь его устраивали представители местного боярства; о дарах, которые ему приносили бояре, купцы, житьи люди; об ответных пирах, которые «чинил» великий князь, и о его «пожалованиях» посадникам, боярам, тысяцким, купцам, житьим людям. Но в отношении отправленных в Москву бояр великий князь остался тверд. Он не согласился на их помилование и в марте 1476 г., когда его просил об этом специально приехавший в Москву Феофил («а тех пойманных не отпустил князь великыи ни единого») [2478] Там же, стр. 319. См. также т. VI, стр. 200–205; т. XII, стр. 157–167; «Иоасафовская летопись», стр. 90–95. .

Итак, во время пребывания в 1475–1476 гг. в Новгороде Иван III ослабил боярскую оппозицию. Обвинительные судебные приговоры были им вынесены в отношении враждебных ему бояр, среди которых были прямые сторонники новгородско-литовского сближения. Великий князь подчеркнул это в своем разговоре с архиепископом: «…Отчине нашей колико от тех бояр и наперед сего лихо чинилося а и нынеча что ни есть лиха в нашей отчине, то все от них чинится…» [2479] ПСРЛ, т. VI, стр. 203. В то же время, по-видимому, Иван III привел новгородское боярство к присяге [2480] О присяжной грамоте новгородских бояр Иван III вспоминал в 1478 г.: «на которой грамоте великим князем крест целовали есте, по той бы грамоте государем своим и правили есте по тому же крестному целованью. А что услышит кто у брата своего у новгородца о великих князех о добре и о лихе, и вам то сказати своим государем великим князем. А что учнут великие князи с вами говорите которое свое дело, или бояре великого князя кое с кем от вас имут которое дело великих князей говорите, и того вам государьского дела не проносите по тому крестному целованию». (ПСРЛ, т. VI, стр. 219). .

В результате посещения Иваном III Новгорода значительно вырос престиж московской великокняжеской власти среди черных людей, наивно веривших, что великий князь поможет им изжить боярский произвол. Московские летописи намеренно подчеркивают, что политика Ивана III в Новгороде в 1475–1476 гг. имела определенную социальную направленность. Он якобы защищал народ от обид, причиняемых ему боярами. По словам Симеоновской летописи, Иван III «всех людей обидных судил с бояры и с ябедникы и управлял их». Еще более четко ту же мысль проводит Воскресенская летопись, в которой указывается, что «жалобники» — это «земские люди», «чернь»; жалуются они на бояр. «И князь велики… земских людей и чернь с посадники и з бояры в Новегороде судил да и управу им с черными людми учинил…» [2481] ПСРЛ, т. XVIII, стр. 251; т. VIII, стр. 181. Конечно, реальная действительность и ее преломление в зеркале летописного изображения не всегда совпадают. Но если на основе приведенных выше выдержек из летописей нельзя делать выводов о действительной социальной сущности политики Ивана III в Новгороде, то можно говорить о том, какой характер сам он хотел придать своим мероприятиям в глазах населения. Он действовал совместно с боярами, карая лишь тех из них, кто выступал против него. Но одновременно он добивался популярности в народе [2482] Несколько сомнительны данные Софийской первой и Новгородской четвертой летописей о конфискации Иваном III в 1476 г. у новгородских монастырей земель. По-видимому, это произошло уже в 1478 г. .