Николай Николаев - ТАСС уполномочен… промолчать

Сведения о трагической гибели в бухте Находка парохода «Дальстрой», принадлежавшего одноименному ведомству, и двух судов Дальневосточного пароходства «Генерал Ватутин» и «Выборг» в бухте Нагаево долгие годы скрывались. Только людская молва об этих трагедиях передавалась из уст в уста. И вот совсем недавно начали появляться отдельные публикации, проливающие свет на события далеких лет.

Флот организации Дальстрой был создан в 1935 году. Его суда предназначались для завоза различных грузов, в том числе взрывоопасных, на Колыму предприятиям золотодобывающей промышленности. В 30-е годы Магадан был основным перевалочным пунктом ГУЛАГа. Заключенных, в основном состоявших из так называемых «врагов народа», завозили в Нагаево из Владивостока, Находки, Ванино и других портов судами Дальстроя и Дальневосточного пароходства. В марте 1935 года Дальстрой закупил в Голландии пароход «Алмело», который сразу же получил новое имя в честь народного комиссара внутренних дел СССР – «Ягода». Но вскоре после снятия с поста и расстрела наркома хозяева судна решили присвоить ему новое, безупречное имя – «Дальстрой». Это был вполне современный пароход, постройки 1925 года, дедвейтом 13 500 тонн. Характерно, что его котлы работали на жидком топливе, что в то время было редкостью. 24 июля 1946 года «Дальстрой» стоял под погрузкой у причала порта Находка (мыса Астафьева). В носовой трюм насыпью грузили взрывоопасный аммонал. Второй трюм, строп за стропом, заполнялся тротилом в резиновых мешках. Работу выполняли заключенные. Противопожарные средства были в полной готовности: по палубе протянуты пожарные шланги, из которых непрерывно, без напора, струилась вода. Как происходили дальнейшие события, лучше всего рассказал бывший старший помощник капитана парохода «Дальстрой» Павел Павлович Куянцев, известный художник-маринист:

«В беседе с капитаном В.М. Банковичем я задал ему вопрос: «Почему первый трюм загружается аммоналом насыпью? Это же полное нарушение правил перевозок взрывоопасного груза». В ответ же услышал нечто странное: «Я протестовал, но ничего не вышло. Пришел приказ из Магадана от самого высокого начальства».

Едва капитан закончил разговор со своим помощником, как сразу раздался тревожный крик: «Пожар в первом трюме!» Капитан сразу же отдал приказал по телефону в машину: «Увеличить напор воды на пожарную магистраль и открыть кингстоны – затопить носовой трюм». Подбежавшие к люку люди схватили стволы четырех шлангов и направили сильные струи воды в трюм. К ним на помощь подскочили матросы с огнетушителями, но этого оказалось недостаточно. Из трюма вырвался мощный клуб черного дыма, а за ним взметнулся столб желтого пламени. Палуба заходила ходуном. Пламя вырвалось из тесного трюма с грохотом и ревом. Из-за высокой температуры люди со шлангами начали отступать ко второму трюму. Но они забыли, что там более опасный груз – тротил в непромокаемых резиновых мешках. Заливать его водой не имело смысла. В этот момент подбежал капитан и, оценив обстановку, отдал команду: «Всем уходить на корму и по штормтрапу покинуть судно. Старпому Куянцеву обойти живые помещения и всех направить на берег». Тем временем к бедствующему судну на всех порах мчались буксир-спасатель «Адмирал Нахимов» и маленький танкер с одноименным названием «Дальстрой». Завыли, подавая тревожные гудки, стоящие в порту суда.

Старпом П. Куянцев и механик А. Байков прибежали на корму последними. Там стояли только капитан и судовой врач. Остальная команда уже сошла на берег. К воротам порта люди отходили с опаской, то и дело оглядываясь на свой горящий пароход. Да и какой смысл был торопиться. Четыреста тонн тротила – это малая атомная бомба. От взрыва ничего не останется. А пожар бушевал уже восемь минут. Вот-вот судно взлетит на воздух. Капитан В.М. Банкович, словно придавленный грузом ответственности, шел позади всех. Куянцев решил обождать его. Через секунду он почувствовал легкий толчок в спину, будто кто-то его энергично и властно подтолкнул. А в следующий момент его подняло в воздухе и бросило на что-то мягкое. Все потемнело. Потом вода накрыла до пояса, и он очнулся. Какой-то тяжелый предмет упал рядом. Схватившись за него, чтобы встать, задыхаясь от гари, он подумал: «Вот и конец!» Но черное густое облако уходило в сторону, стало легче дышать. Теперь, казалось, можно было и подняться на ноги. Рядом лежал мусорный рукав судна из стали в тонну весом. Он обернулся и стал искать глазами пароход и своих товарищей. У пирса не было ни судна, ни складов, ни зданий, ни деревьев. Только сиротливо торчали из воды сваи, да чернела притонувшая корма парохода, а на ней – два паровых котла, выброшенных из кочегарки. И все это было покрыто черным мазутом. Всюду – вблизи и вдали разбросанные взрывом покоробленные части судна. Якорь весом в пять тонн забросило на полкилометра от берега. Со всех домов, расположенных поблизости, сорвало крыши, из окон выбило стекла. С начала эвакуации все грузчики, а их было около сотни, бросились в проходную порта и столпились у ворот. Взрыв прижал их к утесу, сбил в людскую кучу. И вот теперь из этого месива ручейком стекала кровь. Страшно было смотреть на изуродованные тела. Одни еще шевелились, другие затихли.

Большая часть экипажа парохода «Дальстрой» осталась в живых благодаря тому, что капитан В.М. Банкович вовремя, то есть с задержкой, отдал команду оставить судно. Сорок восемь человек, в основном состоящих из моряков Дальневосточного пароходства – в том числе и капитан, сошли на берег и пошли к проходной. Шли медленно и поэтому, когда произошел колоссальной силы взрыв, моряки оказались в мертвой зоне и почти все остались живы, только получили тяжелую контузию с разрывом барабанных перепонок. Капитан был убит осколком в затылок, врача-фронтовика (фамилия не установлена) и 3-го механика С. Киприанюка совсем не нашли. Один матрос (фамилия не установлена) получил перелом голени и на другой день скончался в госпитале.

Когда начался пожар, капитан отправил на берег свою жену Ольгу Митину, жену 4-го помощника Румянцеву, пекаря Рыскина, юнгу В. Караянова и сопровождающих матросов Сырбу и Лелюка. Они успели до взрыва отбежать за километр от порта, там их настигли осколки. Были убиты Рыскин, Сырба, Караянов, тяжело ранен Лелюк и легко – обе женщины.

В заключение Павел Павлович Куянцев дополнил рассказ еще одной любопытной подробностью: «Когда со следователем Шадринцевым мы объезжали госпитали и больницы Находки, он показал мне кусок фанеры, которую вырезал в уборной управления Дальстроя. На нем было написано: «Скоро Дальстрой должен провалиться». В дальнейшем следствие установило, что это была диверсия».