Франк Коллар - История отравлений

С апреля 1456 г. по ноябрь 1477 г. республика двадцать раз рассматривала возможности убийства турецкого султана Мехмета II, причем значительную роль в этих планах играл яд. Предложения поступали отовсюду, например, от врача султана или от новообращенного, который предлагал заразить дворцовый источник воды. В 1471 г. Совет Десяти принял три проекта. Одним из «кандидатов-отравителей» был поляк из Кракова, который осторожно заявлял, что хочет употребить яд лишь против Нечестивого, но не против какого-нибудь христианина. Другой кандидат – еврей Джакопо де Гаете состоял личным медиком при султане. В 1477 г. аналогичное преступление готовил цирюльник, однако турки раскрыли его замысел и посадили отравителя на кол. Венецианская республика тем не менее в знак благодарности предоставила пенсию его сыновьям. В конце того же года, когда венецианцы терпели поражения в Албании и в Боснии, а турки вторгались во Фриули, республика со всей серьезностью изучала два предложения: одно – отравить султана в Константинополе, второе – отравить боснийского санджака. Венецианские архивы сохранили «контракты», заключавшиеся Советом Десяти, где все удивительно точно называлось своими именами. Когда в 1481 г. султан Мехмет II умер, его конец приписывали яду венецианского происхождения. Очень возможно, что если подобные соображения и не имели под собой прочных оснований (подозревался также сын Мехмета Баязет), то, по крайней мере, деятельность венецианцев провоцировала заговоры против монарха. И она, разумеется, не прекратилась после кончины завоевателя Константинополя. Еще одна попытка отравления султана имела место прямо перед битвой при Лепанто в 1571 г. А еще около 1540 г. власти ставили задачу заражения колодцев в Турции. В архивах Большого Совета фигурировал список составляющих токсической смеси; его члены беспрерывно требовали у падуанских медиков соответствующих рецептов.

То, что признавалось хорошим и правильным по отношению к мусульманам, совершенно не обязательно оказывалось плохим, когда речь шла о христианах. Республика дожей без малейших колебаний использовала яд против своих соседей с Апеннинского полуострова. В 1340 г. пытались отравить вареньем сеньора Падуи Убертино да Каррара. На такого грозного соседа, как герцог Милана, в течение XV в. покушались многократно. В 1431–1432 гг. власти востребовали изгнанного ранее Микеле Муаццо, уроженца Крита, чтобы поручить ему убийство Филиппа Марии Висконти, у которого Венеция отняла Бергамо. Совет Десяти настаивал на необходимости сохранения дела в тайне, дабы оно осуществлялось «без обвинений и без позора для Государства», таким образом, чтобы республика не несла ответственности за неприемлемые методы. После перехода Милана в руки Сфорца Венеция уверенно продолжала их применять. В 1448–1453 гг. Совет рассматривал около тридцати проектов убийства Франческо Сфорца, в большинстве своем – через отравление. Для города святого Марка это было не так уж много. В декабре 1450 г. Совет Десяти, например, принял предложение одного иностранца по изготовлению маленьких шариков, приятно пахнувших при сгорании, при том что запах этот нес смерть. Таким образом власти рассчитывали покончить со своим злейшим врагом – герцогом Миланским, и приказали произвести соответствующий эксперимент на приговоренном к смерти. Забросив проект в пользу военной операции, венецианцы потерпели поражение. Однако победа над герцогом считалась необходимым условием существования государства, поэтому Совет Десяти вернулся к шарикам. В конечном итоге предприятие кончилось провалом. Стоит ли добавлять, что венецианские власти без колебаний организовывали покушения также и на пап. Об этом свидетельствуют достоверно известные заговоры против Александра VI в 1503 г. и Юлия II в 1504 г.

Если считалось, что какой-то правитель за пределами Италии наносил ущерб равновесию на Апеннинском полуострове или же господству Венеции на море, то похожие методы применялись и к нему. В 1474 г. венецианцы якобы отравили короля Кипра и его сына. Впрочем, источник, который об этом рассказывает, очень пристрастен. Более надежны сведения о том, как Совет Десяти изучал в 1518 г. предложение одного изгнанника, добивавшегося помилования и желавшего вернуться домой. Речь шла об отравлении потомка Лузиньянов, бывших правителей Кипра, у которых его отняла Венеция. Этот потомок находился тогда в Германии, где собирал средства на армию, чтобы отобрать Кипр у Светлейшей республики.

Аналогичного подхода требовала и защита континентальных интересов. С 1415 г. Венеция всеми силами стремилась уничтожить Сигизмунда, императора и короля Венгрии. Венеция имела множество контор на восточном берегу Адриатики, и политика императора в Далмации стесняла республику. В сентябре 1419 г. Совет Десяти получил от одного врача яды нового типа, чтобы поэкспериментировать, прежде чем пускать их в ход. Главам городов Террафермы, венецианских владений на материке, поручали искать умелых производителей ядов в землях Виченцы, Вероны и Падуи. 24 мая 1419 г. власти приняли решение предоставить отравляющие вещества, необходимые для отравления Сигизмунда уже упоминавшемуся Микеле Муаццо. На следующий год этот человек снова предложил свои услуги Венеции. Он располагал в тот момент порошком и жидкостью, от которых ждал чудес, однако Совет Десяти решил проверить вещество. Правительство так долго не могло договориться с отравителем, что в конце концов возникла угроза раскрытия секрета предприятия. Тогда от него решили отказаться.

Наряду с амбициями Сигизмунда, невозмутимое спокойствие Светлейшей республики нарушала итальянская политика Карла VIII. В июне 1495 г. проживавший в Виченце Базилио а Скола, также стремившийся возвратиться из изгнания, предложил Совету Десяти отравить французского короля. От этого проекта, впрочем, отказались из-за сложности его осуществления. Проблема, однако, оставалась, и 27 октября 1511 г. Совет Десяти подчеркивал, насколько важно для Венеции уничтожение преемника Карла VIII. Появился некий Николо Кателано, который предложил отравить Людовика XII, претендовавшего на герцогство Миланское и ведшего войны в Италии, с помощью собственного медика монарха. Венеция заключила договор, детально обговаривавший финансовые условия. Начиная с июня того же года, кто-то предложил отравить медленно действующим ядом вина в Пешиере, где находился французский король. Однако Сенат возразил, что проделать подобное невозможно. Была ли это лживая уловка, чтобы усыпить бдительность противника, или венецианцы постеснялись использовать недопустимое средство? Этого мы не знаем, но можем констатировать, что специальный политический язык, призванный скрывать реальность, вроде советского новояза, в это время уже существовал.