Франк Коллар - История отравлений

В начале XVI в. Венецию беспокоил император Максимилиан, и, начиная с 1509 г., она рассматривала вопрос о его отравлении. Два года спустя Светлейшая республика приняла предложение брата Иоанна из Рагузы применить против Максимилиана его artificia («яды» и «колдовство»). В 1514 г. встал вопрос о новом покушении. Союзники императора также не оставались без внимания. В 1527 г. condottiere предлагал отравить коннетабля де Бурбона, угрожавшего Риму, в тот момент союзнику Венеции. И так далее вплоть до XVIII в.

Разумеется, венецианские власти использовали не только яд. «Государственная необходимость» допускала любые действия, даже коварное убийство. Когда дело касалось блага страны, для Венеции все средства оказывались хороши. Отравление выступало искушением, которому часто поддавались власти, даже чаще, чем об этом говорили их жертвы. Людовик XI в самом деле имел все основания их опасаться.

Мусульман еще в большей мере, чем прежде, считали мастерами отравления. В Западной Европе они отступали, но все больше надвигались на юго-восток и в борьбе против христианского мира широко использовали яды. После падения Сен-Жан д'Акра в 1291 г. христиане не вели войну на Святой земле, но как минимум до конца XV в. продолжали совершать походы за море. Государи знали о подстерегавших их там опасностях и принимали меры предосторожности. Так, в 1335 г. король Франции Филипп VI собирался в крестовый поход. В этой связи медик королевы Гвидо да Виджевано включил в трактат Texaurus regis Francie acquisitionis Terre Sancte рассуждение о ядах, используемых сарацинами против христиан.

Такая прирожденная склонность сказывалась не только в оборонительной деятельности. Запад опасался широкого исламского наступления, опирающегося на отравление христианского мира. Оружие яда представало своего рода коварным вирусом, угрожавшим всему западному миру в Целом, именно так, как это изображено в «Балладе отравителей» Эсташа Дешана. Первый эпизод разыгрался в 1245 г. Молва твердила, что представители секты Магомета распространяли по всему Западу зараженный перец, дабы ослабить противника. Невозможно сказать определенно, было ли это столь раннее употребление отравляющих веществ на войне или же просто заражение «потребителей», вызванное низменным корыстным расчетом. Вторая гипотеза, впрочем, выглядит более достоверной. В 1250 г. по Франции прокатился слух о «пастушках». Самые простые люди объединялись в отряды, провозглашая своей целью освобождение Людовика Святого, в то время находившегося в плену на Востоке. Им же, напротив, приписывали намерение в отсутствие короля отравить во Франции колодцы, с тем чтобы сдать страну врагу. Один из вожаков «пастушков» попался, и у него обнаружили яд, а также письма султана Вавилона (Египта). Считалось, что с ним договорился главный руководитель движения, по прозванию Венгерский Учитель. По общему признанию, история эта совершенно абсурдна, и тем не менее она говорит о многом. Слух о том, что «пастушки» сговорились с мусульманами, превращал Запад в крепость, осаждаемую невидимым врагом. Спустя семьдесят лет все это повторилось.

Весной 1321 г. король Филипп V узнал, что в Аквитании схватили прокаженных, бросавших «в колодцы, источники, бочки с вином, зерно» и другие места, связанные с жизнеобеспечением, подозрительные свертки. Один из прокаженных признал, что цель таких, как он, состояла в уничтожении или, по меньшей мере, в уменьшении числа здорового населения, для того чтобы овладеть королевствами и владениями Запада. Прокаженные даже якобы заключили союз с евреями. На самом деле главной пружиной заговора стали как раз евреи, которым, начиная с Первого крестового похода, приписывали тесный союз с исламом. Дабы победить христиан, вытеснявших мусульман из Испании, султан Гренады настойчиво добивался помощи евреев. Христиан предполагалось травить, а чуть только они ослабели бы, мусульманские силы бросились бы на завоевание Запада. Письмо, как предполагалось адресованное султанами Гренады и Туниса еврею Сансону, обнародовали в начале июля в Маконе королевские агенты: «Мы просим вас взять переданную нами отраву и распространить ее по резервуарам, колодцам и источникам». Король Филипп V принял эту угрозу настолько всерьез, что не пил ничего, кроме воды из Сены. Включение «султанов» в заговор евреев и прокаженных могло, кроме всего прочего, оправдать возобновление крестового похода, все время планировавшегося и все время откладывавшегося, а теперь получившего прекрасное обоснование. Впоследствии этот страх токсической атаки как предвестия военного нападения, по-видимому, постепенно спал.

Всякий раз, когда возникала турецкая угроза, возобновлялись разговоры о яде. В 1478 г. в Италии из уст в уста с негодованием передавали, что турки отравили воду в кропильницах, дабы поразить христиан. Согласно «Дневнику» Стефано Инфессуры, некий крестьянин по имени Марини в 1490 г. привез из Константинополя яд, действовавший по истечении пяти дней. Он собирался отравить им источник рядом с воротами Ватикана. Поскольку подобного акта опасались, то вокруг упомянутого источника возвели высокие стены. Однако коварная хитрость точно соответствовала мусульманским обычаям ведения войны. А кроме всего прочего, во многих отношениях ужасная угроза отравления со стороны исламских держав в то же время неизбежно бросала отсвет непобедимости на западные армии. И это несмотря на то что яд не играл никакой роли в победах турок под Никополем в 1396 г., в Константинополе в 1453 г., в Отранто в 1481 г.

Запад боялся и других угроз. Злобный враг – евреи и колдуны – вследствие своей природы не мог пользоваться силой и отвергал обычное оружие, но прибегал к яду и вел, как считалось, тайную сатанинскую войну. Страх перед прокаженными 1321 г. получил в 1348 г. психологическое продолжение. Началась страшная эпидемия чумы, и опасность, которой едва смогли избежать двадцать семь лет назад, была перенесена на универсальный уровень: происки «проклятого еврейства». Евреев стали обвинять, что это они сеют черную смерть, высыпая в источники и реки порошки, привезенные с островов Ява, Суматра и Борнео. В знаменитой «Книге чудес света», опубликованной в середине XIV в. и полной небылиц о далеких землях, повествователь, Жан де Мандевиль, описывал острова, которые он якобы посетил. Он рассказывал о «деревьях, которые приносят муку, и деревьях, которые приносят яд». Именно туда, согласно «Книге», отправлялись евреи, чтобы добыть яд для отравления христиан и установления своего «господства над всеми». Катастрофа 1348 г. породила модель представлений, свидетельствовавшую о навязчивом страхе перед ядом. Она появилась раньше, чем восторжествовали естественные (зараженный воздух) или провиденциальные (Божья кара) объяснения эпидемии, и распространялась, несмотря на то что оспаривалась многими врачами и правителями государств. В этом отравлении колодцев материализовался великий антихристианский заговор, в котором коварные поборники Магомета уступили место внешне безоружным армиям «иудейской секты», с давних времен считавшейся пособником Дьявола. Так, в некоторых версиях знаменитого средневекового миракля «Чудо о Теофиле» XIII в. посредником между Теофилом и Сатаной служил еврей.