Арсен Мартиросян - ТРАГЕДИЯ 22 июня: БЛИЦКРИГ ИЛИ ИЗМЕНА?

Причем на прикрытие методом немедленного встречно-лобового контрнаступления в формате контрблицкрига, т. е. в формате концепции Тухачевского!

Потому что если бы войска прикрытия, как оно однозначно и в обязательном порядке вытекает из их официального названия, действительно готовились бы к отражению агрессии, то, как отмечает все тот же уважаемый генерал М. А. Гареев, сие должно было бы означать, «что приграничные военные округа должны иметь тщательно разработанные планы отражения вторжения противника, т. е. планы оборонительных операций, так как отражение наступления превосходящих сил противника невозможно осуществить мимоходом, просто как промежуточную задачу. Для этого требуется ведение целого ряда длительных ожесточенных оборонительных сражений и операций. Если бы такие планы были, то в соответствии с ними совсем по-другому, а именно с учетом оборонительных задач, располагались бы группировки сил и средств этих округов, по-иному строилось бы управление и осуществлялось эшелонирование материальных запасов и других мобилизационных ресурсов. Готовность к отражению агрессии требовала также, чтобы были не только разработаны планы операций, но и в полном объеме подготовлены эти операции, в том числе в материально-техническом оснащении, чтобы они были освоены командирами и штабами. Совершенно очевидно, что в случае внезапного нападения противника не остается времени на допподготовку таких операций. Но этого не было сделаю в приграничных военных округах» [441] .

Более того. Генерал Гареев совершенно недвусмысленно подчеркнул, что «направление сосредоточения основных усилий советским командованием выбирались не в интересах стратегической оборонительной операции (такая операция просто не предусматривалась и не планировалась — и в этом главная ошибка) а применительно совсем к другим способам действий» [442] .

К каким?! Генерал Гареев деликатно молчит, хотя все выше процитированное и так напрямую свидетельствует, что он преотлично понимает, что речь-то должно вести о немедленном встречно-лобовом контрнаступлении в формате контрблицкрига! Но ведь тут же возникает вопрос — а эта-то идея откуда взялась?! Как она залетела на орбиту советского военного планирования?

Еще более чем изысканно деликатно генерал Гареев молчит и о том, кого же он подразумевает вод термином советское командование? Ведь о том, что предлагал Шапошников и что было официально утверждено, — выше уже неоднократно говорилось, как, впрочем, и о том, что предложенное им не имеет ничего общего с тем, что сделали Жуков и Тимошенко! Василевский и Штеменко прямо называли «Соображения…» от 18 сентября 1940 г. планом отражения агрессии, и тогда вопрос: кем же, по мнению генерала Гареева, не предусматривалась и не планировалась стратегическая оборонительная операция?!

Еще хлеще обстоит дело, когда генерал Гареев все с той же изысканной деликатностью признает факт «второсортности» ЗапОВО в оборонительном планировании последних шести месяцев перед войной. Он подчеркивает, что «совсем другие условия, а, следовательно, и соображения могли возникать, если бы стратегическим замыслом предусматривалось проведение в начале войны оборонительных операций по отражению агрессии. В этом случае, безусловно, было выгоднее основные усилия иметь в полосе Западного фронта. Но такой способ стратегических действий тогда не предполагался» [443] .

И да простит автора товарищ генерал, но вновь потревожу им написанное, возможно неприятным вопросом: кем, по его мнению, мнению главного военного историка современной России, «такой способ стратегических действий не предполагался»?

Вновь подчеркиваю, что алгоритм официального плана базировался не только на здравой логике и разумении, но, в силу чего он и назывался в обиходе Генштаба планом отражения агрессии, имел четкое разграничение задач: сначала сдерживание и отражение, а затем, и то только по сосредоточению основных сил и при благоприятной обстановке, переход в контрнаступление!

Как «такой способ стратегических действий», тем более с центром тяжести в полосе ЗапОВО, мог не предполагаться, если задача прочного прикрытия именно «активной обороной» Белорусского направления по официальному плану ставилась сразу двум округам — ПрибОВО и ЗапОВО?! Как он мог не предполагаться при таком здравомыслящем планировании Шапошникова?

Но он действительно не предполагался в результате произведенной дуэтом Жукова — Тимошенко негласной подмены и принципа обороны, и сути замысла, в результате чего задача прочного прикрытия именно «активной обороной» Минского и целом Белорусского направлений исчезла в последние полгода перед войной сразу у двух округов!

Так вот и вопрос: кем же все-таки «такой способ стратегических действий» с центром тяжести в полосе ЗапОВО не предполагался если, с одной стороны, официальный план никто не отменял, никто официально не перерабатывал, в связи с чем он был опубликован в первозданном виде, но, с другой, достоверно известно, что задача прочного прикрытия Минского (Белорусского) направления именно «активной обороной» наглухо исчезла сразу у двух округов, причем исчезла именно тогда, когда «балом правил» дуэт Тимошенко — Жуков?

Полагаю, что более нет нужды в ответе — он и так ясен и понятен!

…Планов отражения вторжения противника, проще говоря — планов обороны, никто толкам не разрабатывал. Даже тогда, когда в приграничные округа были направлены неоднократно упоминавшиеся номерные майские (1941 г.) директивы о разработке планов обороны и противовоздушной обороны, никто в срок их не выполнил, а Генеральный штаб даже и не подумал проконтролировать их исполнение. И непосредственно накануне агрессии оказалось, что даже у обязанных принять на себя первый удар вермахта стрелковое дивизий первого оперативного эшелона Первого стратегического эшелона не оказалось планов обороны отведенных им полос обороны! [444] Интересно, а сами-то полосы обороны им были «нарезаны»?

Сталин ли должен отвечать за этот бардак в рамках компетенции сугубо Генштаба? Да и бардак ли то был?

Однако куда более поразительна своей потрясающей способностью надолго вогнать в оторопь другая майская директива Генштаба, о которой вообще никто из военных не вспоминал. 17 мая 1941 г. за подписью Тимошенко и Жукова в округа ушла директива «О результатах проверки боевой готовности за зимний период 1941. и указаниях на летний период». Казалось бы, после тех номерных директив, от которых уже веяло войной, и соответственно в условиях резкого возрастания угрозы нападения в этой директиве от 17.05.1941 должны были быть отражены, ну хотя бы в общем виде, какие-то напоминания по усилению боеготовности войск, по усилению бдительности и т. п. — ведь это же в прямой компетенции Генштаба! Ведь через три дня, как указывалось еще в главе 1, Жуков заявит югославскому военному атташе, что скоро предстоит война с Германией.