Арсен Мартиросян - ТРАГЕДИЯ 22 июня: БЛИЦКРИГ ИЛИ ИЗМЕНА?

За подобные «стратегические фантазии» простым солдатам и офицерам пришлось расплачиваться своими жизнями в немыслимо неравных боях начального периода войны, а вчетверо большему количеству, чем количество убитых, их братьев по оружию пришлось перенести позор и муки плена, а затем еще и последствий пребывания в плену!

Но даже в тех сверхнаитяжелейших условиях они все-таки исхитрялись прямо с первых же минут агрессии методично сбивать запланированный гитлерюгами график войны, выигрывая драгоценнейшее время для концентрации сил во имя будущей Великой Победы!

Но вот что особенно интересно. Свои исключительно точные, в высшей степени обоснованные выводы о причинах и механизме трагедии 22 июня 1941 г. генерал Червов предварил критической полемикой с мемуарами Жукова.

«В своих воспоминаниях маршал Г. К. Жуков, — отмечает Червов, — говорит о том, что в декабре 1940 г. на военно-стратегической игре, командуя «синими, он развил операции именно на тех направлениях, на которых потом развивали их немцы. Наносил свои главные удары там, где они потом наносили. Группировки сложились примерно так, как потом они сложились во время войны». И далее генерал Червов спрашивает: «Спрашивавется, почему же Наркомат обороны и Генштаб на практике не сделали необходимых выводов из довоенной стратегической игры? Ответ поистине шокирующий: никто из военных руководителей не рассчитывал, что немцы сосредоточат такую массу танков на тех стратегических направлениях в первый день войны. А почему не рассчитывали! Ответа нет» [492] .

Вопрос поднят абсолютно верно, однако ответ, мягко говоря, действительно шокипующий, но только своим крайне резким несоответствием историческим реалиям.

Все предугадать просто нереально, но выводы из тех игр были сделаны. Наиболее важная часть их резюме — в отношении Белорусского направления — выше уже приводилась. Это во-перных.

Во-вторых, прекрасно знали о всех трех основных стратегических направлениях удара вермахта — с первых же информаций о подготовке нападения знали! Более того, вновь хочу особо подчеркнуть, что все разведслужбы СССР, не смыкая глаз, следили за малейшими телодвижениями вермахта. Тайная война разведок непрерывно находилась в апогее — борьба была чрезвычаюю острая. Знали наши едва ли не все и на глубину до 400 км о территории рейха!

Единственное, чего наши не знали, да и не могли знать, — так это о «такой массе танков», причем лишь по той простой причине, что у гнтлерюг не было именно «такой массы танков».

Разведка не может зафиксировать того, чего в природе попросту не существует. С той или иной степенью точности она может зафиксировать только то, что есть на самом деле.

И в части, касающейся танковых войск вермахта, наш Генштаб благодаря разведке не без оснований прогнозировал, что противник может выставить для нападения на СССР до 22 танковых дивизий. Именно эта цифра фигурировала во вводной части т. н. «плана» от 15 мая 1941 г. Возьмите среднюю по вермахту численность танков в одной танковой дивизии — 200 единиц и умножьте на 22. Получается 4400 танков, т. е. практически именно то самое их количество, что и на начало вторжения 22 июня.

Что же сделал наш Генштаб вместе с Наркоматом обороны, т. е. все тот же дуэт Тимошенко — Жуков? Лучше всего на этот вопрос отвечает ниже приводимая таблица [493] .

Единственное, что хотелось бы добавить к этой таблице, так это следующее: в момент начала вторжения 4-я Тгр вермахта в действительности имела 679 танков, 3-я Тгр — 953, 2-я Тгр — 1014, 1-я Тгр — 799! Так вот, как им было не проскочить сквозь такие дырки от бубликов, если даже система противотанковой обороны была построена по тому же, миль пардон, «принципу»?!

Вот схема противотанковой обороны наших воиск до августа 1941 г., т. е. в тот период, когда отпором врагу «рулили доблестные» охаиватели Сталина — Тимошенко и Жуков.

Вот и попробуйте теперь понять, чем, собственно говоря, думали и думали ли вообще эти «доблестные» критиканы Сталина, абсолютно точно зная, то гитлерюги свою основную ставку в блицкриге делают на танковые войска, если тем не менее соизволили ограничиться всею-то 3 — 5 стволами противотанковой артиллерии на 1 км фронта при условиия, что супостаты шли с плотностью в 30—50 танков на тот же километр! Даже если и исходить только из германского норматнва плотности танков в прорыве — 20 — 30 танков на 1 км, то опять-таки ответа на вопрос, о чем же думали Тимошенко н Жуков, не получить!

Тимошенко-Жуковская профанация противотанковой обороны в начале войны

Еще раз подчеркиваю, что оба прекрасно знали об этой тактике гитлерюг — достаточно взглянуть на материалы декабрьского 1940 г. совещания комсостава РККА, чтобы в этом убедиться, не говоря уже о сводках ГРУ, — и тем не менее учудили столь натуральную профанацию в виде дырок от бубликов вместо противотанковой обороны.

Даже при всех хорошо известных недостатках подготовки к противодействию танковым прорывам гитлерюг, имевшихся у нашей группировки 59 787 шт. артстволов вполне хватило бы для того, чтобы по всей 3375-километровой линии вторжения первого дня агрессии выдать супостатам по-русски «горяченьких гостинцев»из расчета примерно 18 стволов на 1 км! Не густо, конечно, ибо если посчитать даже вместе с танковыми стволами, то все равно более 22 стволов на 1 км фронта обороны не получается.

Не густо-то — оно действительно не густо, но с 22 стволами на 1 км фронта скорости да спеси всей этой бронированной тевтонской сволочи можно было бы поубавить весьма изрядно! Но этого не случилось, а потом, оказывается, Сталин вниоват?

Конечно, виноват, да еще как! И знаете чем?! А вот тем, что он за этих крутолобых да крутозвездных уже в ходе войны вынужден был коренным образом менять всю систему противотанковой обороны! Пожалуйста, внимательно вглядитесь в то, как принципиально изменилась система противотанковой обороны, когда Верховным Главнокомандующим стал И. В. Сталин.

Схема была составлена свыше 20 лет назад опытнейшим проффессионалом — командующим ракетными войсками и артиллерией Сухопутных сил СССР, маршалом артиллерии Г. Н Передельским [494] .

ПТОП — это противотанковый опорный пункт.