Михаил Голденков - Русь. Другая история

Начало X в. было жарким в Британии. Норвежские викинги заполонили Ирландию и уже давно воевали даже между собой за право главенствовать в ней. Пока конунг Олаф Белый разбирался с лохлинами (озорниками — осевшими в Ирландии викингами) на севере острова, где Олаф воздвиг Дублин, юг Ирландии прочно заселили датчане. Здесь же очутился и Рольф Пешеход — бывший киевский князь Хельг, тот самый конунг, которому в 911 г. французы передали в пользование целую страну на севере Франции — Нормандию. Но Рольфу-Одду-Хельгу Пешеходу, похоже, не сиделось в Нормандии, впрочем, как и в Киеве, где он оставил уже взрослого воспитанника, сына Рюрика Ингвара. С ним, с Рольфом, высоченным викингом с фобией боязни коней (в детстве вольва предсказала ему смерть от любимого коня, которого двенадцатилетний Рольф приказал убить; больше он не садился в седло), Регнвальд и сразился на южном побережье Изумрудного острова. Потерпев поражение, Регнвальд собрал сильный отряд лохлинов — ирландских норманнов и поплыл в Ингленд (Англию). В 923 г. молодой конунг высадился на полуострове Уирвал вблизи Ливерпуля. Местные валлийцы были разграблены. Затем Регнвалд устремился к Йорку, излюбленному городу норманнов, особенно датчан. Столкнувшись с единоплеменниками в Йорке, Регнвальд понял, что ему опять не повезло. Норвежец признал верховную власть короля Эдуарда, преемник которого Ательстан (924 - 939 гг.) уже в 927 г. сумел ликвидировать независимость Йорка и восстановил власть над югом Нортумбрии, захваченной датскими викингами.

Поняв, что на западе ему не найти власти, земель и богатства. Регнвальд устремился на относительно спокойный восток, где шведские викинги, в отличие от датчан и норвежцев, не дрались за власть друг с другом, но без усилий получали ее в городах колонистов-славян и туземных финнов. На торговом пути из варяг в греки как грибы после дождя возникали вики — поселения скандинавов. Население виков нуждалось в охране. Сюда и устремились йоты (готы) из Южной Швеции (Смоланда). На Днепре они основали Смоленск (по-шведски значит Смоландский). В деревне Гнездово под Смоленском и сейчас охраняется государством уникальный исторический памятник — множество погребальных курганов викингов IX-X вв., которые вплоть до XI в. составляли единственное население Смоленска (славян до XI в. в Смоленске не было).

Амбициозность молодого Регнвальда была удовлетворена в городе западных балтов Литвы Полоцке, где норманн, видимо, сначала был нанят как воевода и охранник города, а позже стал его верховным князем, не подчинявшимся ни Новгороду, ни Киеву. К 980 г. Регнвальду должно было быть уже около восьмидесяти лет, если учесть, что он покинул родную Норвегию восемнадцати- или двадцатилетним парнем. По другим версиям, жизнь Рогволода закончилась не в 980 г., а в 970-м или 976-м г. Жизнь старого князя оборвалась под клинками шведских викингов, захвативших город во главе с Булдмиром (Владимиром), убийцей и зятем Рогволода одновременно. Умертвив князя, Булдмир, он же Владимир или Вольдемар, силой женился на младшей дочери полоцкого конунга Рогнеде (Рагнхильде), вплетя тем самым род Регнвалвда в ветвь древа Рюриковичей.

Кажется, Владимир впервые покончил с самостоятельностью Полоцка за все время существования этого вольного княжества, которое было основано русскими рыцарями из Поруссии (Пруссии). Но единая Киевская Русь просуществовала недолго. Уже при Ярославе Мудром наметились серьезные расколы на самостоятельные княжества. Однако в 1240 г. пошла тенденция обратного объединения. Русские земли под угрозой близости тевтонских рыцарей, пусть однажды и разбитых (чернорусским королем Миндовгом в 1237 г.), но не ставших менее опасными, а также, вероятно, подталкиваемые слухами о походе Батухана в Венгрию через окраины Руси, вновь стали собираться в сильный военный блок. Именно языческий конунг Миндовг в 1240-х гг. укрепил этот блок вокруг Новогородка — первой столицы Великого княжества Литовского, ибо Новогородок и находился в местности с таким названием — Литва.

Российская версия истории Руси более чем любопытна по отношению к Литве, так как порой противоречит даже такой науке, как генетика.

«Как получилось, что у князя Ольгерда сыновья от витебской жены — Андрей и Дмитрий — именуются беларусами, а от тверской — Яков (Ягайло) — литовцем!?» — недоуменно вопрошает минский исследователь Вадим Деружинский.

Дело в том, что для политики Москвы литвины именуются беларусами, когда они союзники в войнах, а когда Московия на них сама нападает, то они превращаются во вражеских литовцев. Москва штурмует Смоленск как литовский город, а литовцы штурмуют его как русский или беларуский. Историк Лев Гумилев отмечал, что Литвой в Москве называли и Тверь, и Псков, и даже Новгород, когда эти города шли против политики Москвы.

Российский историк Игорь Курукин в статье «Великая Литва» (журнал «Вокруг Света». 2007. Январь) пишет:

«…Миндовг остался в истории первым и единственным литовским (???) королем… разворачивался на восток и искал поддержки против крестоносцев у Александра Невского. В результате страна не узнала татарского ига и быстро расширила свою территорию за счет ослабевших западнорусских княжеств (земель нынешней Беларуси)».

Но почему российский историк говорит, что Миндовг был первым и единственным литовским королем? Наверное, Курукин хочет сказать, что Миндовг был прибалтом, а последующие короли Литвы, мол, русскими? Хотя вопреки сему предположению Курукин и последующих князей Литвы продолжает называть литовцами, явно не имея в виду, что они русские литвины. Далее совсем не ясен пассаж но поводу избежания татарского ига. Почему «поэтому страна не узнала ига»? По какой причине? Александр Невский защитил? Но ведь татары были так же далеки от Литвы, как и от Швеции с Польшей. Именно они, татары, единственно и пострадали от нашествия Батыя, точнее, пострадали их предки ― волжские булгары. Вот почему современные росийские историки начинают говорить о том, что тяжесть ига монголо-татар сильно преувеличена. Так оно и есть. Вот почему не было никаких монгол в Литве. Они громили волжский Булгар, венгерско-рутенский Киевец, но ни до Двины, ни до Днепра не дошли.

В то время как все современные российские историки пишут, что монгольское нашествие — это самый большой миф русской истории, Курукин, похоже, остается на позициях прошлого (и даже позапрошлого) века. «Ослабевшие западнорусские княжества»… Какие же они ослабевшие, если они дважды разгромили тевтонских меченосцев!? Курукин либо не знает, либо не хочет (что более вероятно) писать правду — русские стали объединяться вокруг местности с названием Литва. Местность эта — современная Минская область и часть Гродненской и Витебской областей. Как доказательство этого — деревня Литва под городом Молодечно. Пришедшие в Беларусь немцы в 1941 г. докладывали в Германию, что местное сельское население (крестьяне Минской области) именует себя литвинами либо «тутэйшыми». Вот такая вот Литва, господин историк!