Эдуард Созаев - Захватить Англию!

Эти инструкции гласили: «Его Величеству угодно, чтобы вы атаковали английский флот у острова Уайт и разгромили его, если он не решится выйти в море, вы должны крейсировать около него и быть готовым обрушиться на противника, если он снимется с якоря. Если погода это не позволит, тогда следует крейсировать между островом Уайт и Па-де-Кале с тем, чтобы не дать соединиться английским отрядам, находящимся в разных портах Англии, а также содействовать доставке войск из Дюнкерка в “Лондонскую реку” ( sic!!!) » . Далее, ему приказывалось отделить отряд Баррая с 4 линкорами и 1 фрегатом для конвоирования транспортов в Англию. Считалось, что в этом случае у Рокфейля все еще будет 17 линкоров и фрегатов, но если силы противника окажутся больше, следовало избегать неравного боя, во всяком случае, «ни в коем случае не допускать противника до транспортов в Дюнкерке, в крайнем случае – следовать к Дюнкерку, соединиться там с отрядом Баррая и вместе с ним эскортировать транспорты к Темзе» .

В это время французская эскадра была у Плимута. Рокфейль вызвал младших флагманов – Камильи и Баррая – на совет. Они решили, что было бы опасно отделять отряд Баррая до того, как они пройдут английскую эскадру на Спитхеде. Было решено выслать фрегат «Венус» к Дюнкерку, чтобы он доставил местных лоцманов, без которых следование Баррая к Дюнкерку было сочтено опасным.

Наибольшую тревогу у Рокфейля вызывало эскортирование конвоя с войсками: было известно, что в устье Темзы было три больших корабля, которые могли получить усиление, поэтому Рокфейль в письме к морскому министру от 16 февраля предложил конвоировать транспорты силами всего флота. Получив это письмо, министр разрешил Барраю (в ответе от 20 февраля) эскортировать конвой всем флотом при условии полной уверенности, что Норрис с флотом стоит на Спитхеде. Для Баррая все это представлялось чистым безумием: постоянные аварии с кораблями и перспектива плавания на незащищенном рейде Дюнкерка не сулили ничего хорошего, о чем он отписал морскому министру 26 февраля.

Рокфейль с 13 по 16 февраля продолжал с трудом продвигаться по Каналу. 16-го, предполагая быть на следующий день у острова Уайт, Рокфейль отправил на разведку рейда острова Святой Елены возвратившийся к нему фрегат «Медее». Затем погода испортилась и опустился туман. 19-го фрегат вернулся, но без мачт, и поэтому передать сообщение не мог. Впрочем, может, это было и к лучшему, так как полученная информация была неверной: капитан считал, что видел у Святой Елены 11 кораблей и еще три на Спитхеде, но, как известно, Норрис ушел еще 14-го.

Но из другого отчета Рокфейль узнал, что на Спитхеде никого нет; из этого он заключил, что Норрис, опасаясь встречи с ним, ушел в Портсмут. Он хотел крейсировать восточнее острова Уайт, но из-за плохой погоды был вынужден искать укрытия под Данджнессом, куда он и прибыл вечером 21 февраля.

Баррай отделился еще 17-го у острова Уайт с «Жюст» (70 орудий), «Тритон» (60), «Парфэт» (44) и «Аргонот» (44) и на следующий день был у Кале, где его дожидался фрегат «Венус», доставивший лоцманов из Дюнкерка. 21-го он прибыл к Дюнкерку, но плохая погода не давала возможности начать посадку войск.

Мориц Саксонский получил инструкции 31 января, а 13 февраля прибыл в Кале, чтобы ускорить подготовку. У него было очень мало времени для выработки плана вторжения, видимо, он изучал атаку Рюйтера в 1667 году, но планировал захватить Дувр и Чатэм. Теперь главным был фактор скорости, но посадку войск было нельзя начинать до прибытия Баррая и лоцманов Темзы. 21 февраля, когда Баррай прибыл в Дюнкерк, маршал писал, что в Темзе 6 или 7 больших кораблей, много мелких военных судов, вооруженные 50-пушечные приватиры, у Баррая всего 4 корабля против них. Кроме того, ходили слухи, что Норрис прибыл в Даунс, 23-го Баррай подтвердил их. Но военный министр Аржансон 24-го просил маршала не верить этим слухам, так как «Венус» «точно» видел флот Норриса на Спитхеде 17-го.

Полагая, что Норрис все еще заперт в Портсмуте, маршал 22-го начал посадку войск на транспорты, и 24 февраля уже 7000 были на борту. Утром того же дня Рокфейль, все еще считая, что находится восточнее Норриса, начал готовиться к походу к Темзе. Он еще раньше послал фрегат в Кале за лоцманами Темзы, а теперь и другой (рошфорский 20-пушечный «Сюбтиль») – туда же, чтобы ускорить их прибытие. Не успел «Сюбтиль» отойти от эскадры, как уже через полчаса просигналил, что видит флот, вероятно, выходящий из Даунса. Вскоре их увидели и на эскадре. Сперва думали, что это торговые суда – легкая добыча. Но вскоре французы насчитали не менее 19 военных кораблей, которые целеустремленно шли на них; у Рокфейля же было только 15 линкоров и фрегатов, при этом его флагман «Сюперб» был поврежден, имея разбитый грота-рей.

Это был флот Норриса, который еще в 5 утра снялся с якоря; вскоре фрегат «Роубак» сообщил о французской эскадре. Ему удалось сблизиться с французами, которые все еще стояли на якоре под Данджнессом, но ветер стих, английский флот теперь медленно нес на запад (к французам) прилив, но затем он сменился отливом, и пришлось встать на якорь в 8 милях от французов.

У Норриса также были 44-пушечные «Кинсейл» и «Энглси», 20-пушечные «Долфин» и «Гибралтар» и шлюп «Флай» и, видимо, подошедшие из Плимута 70-пушечный «Монмут» и 50-пушечный «Сутерлэнд». Французы оказались в весьма опасном положении; на военном совете, срочно созванном Рокфейлем, было решено «на рассвете сняться с якоря, дождаться начала отлива в 9 часов вечера, и затем выйти из бухты на запад, поставить все имеющиеся паруса, выйти из Канала и возвратиться в Брест без соблюдения боевого порядка» . Французы снялись с якорей при полном штиле в 9 часов вечера, и отлив понес их на запад. Но в полночь погода изменилась, задул свежий ветер от ост-норд-ост, который быстро перерос в шторм и понес Флот Океана со скоростью 4 лиги в час на запад. Французы могли нести только паруса на бизань-мачтах, и к рассвету следующего дня они были к разбросаны к северу и югу от Портленда и мыса Барфлер, после чего их разделил густой туман. В панике корабли взяли курс на запад и вернулись в Брест в полном беспорядке, с большими повреждениями.

Британская эскадра была сильно повреждена этим же штормом, корабли были сорваны с якорей и рассеяны. Шторм продолжался до вечера 26 февраля. Убедившись, что французы малодушно бежали, Норрис вернулся к Даунсу 27 февраля. «Если бы не шторм, разгром французского флота был бы неминуем» , – считал командующий.

Тот же шторм, который раскидал флот Рокфейля у Данджнесса, разбил в Дюнкерке несколько транспортов. Некоторые из них погибли – были выброшены на берег [80] , другие были повреждены. Большая часть транспортов после шторма оказались негодными для плавания, людские потери были незначительны, но погибло или пришло в негодность большое количество палаток, оружия, боеприпасов, различных военных материалов и продовольствия. Это несчастье заставило отложить проект высадки в Англии, войска вернулись в Кале, генералы – в Париж, а Младший Претендент – в Версаль.