Эдуард Созаев - Флот Людовика XV

Еще в апреле 30-пушечный французский фрегат «Реноме» пытался прорваться в гавань Луисбурга, но блокирующие эскадры не пустили его в гавань Габарус. За первые две недели британцы взяли 10 призов – в основном акадские габары с провиантом. Только два француза смогли с помощью тумана пробиться в гавань и разгрузиться там.

19 мая у берегов Кейп-Бретон появился 64-пушечный «Вижилан» под командованием Александра Буадекура, маркиза де Мезонфора. Корабль этот был построен в Бресте в 1744 году и имел следующее вооружение – на нижней палубе двадцать четыре 24-фунтовых орудия, на средней – двадцать шесть 12-фунтовок, а на квартердеке и форкасле – четырнадцать 6-фунтовок. 30 мая французский корабль проследовал к Луисбургу, где обнаружил «Мермейд» и пустился в погоню за фрегатом, ведя огонь из погонных орудий. Вскоре появился «Ширли-Галлей», который присоединился к бою, потом из тумана на всех парусах появились «Сюперб» и «Элам». Француз сделал поворот оверштаг, и, отстреливаясь, взял курс на Старый Свет. Несмотря на абсолютную неожиданность нападения, бой с превосходящими силами длился целых два часа. В результате англичане, потеряв 30 человек убитыми и большое количество раненными, все же смогли захватить француза. На утро «Вижилан» был в качестве военного трофея проведен мимо французских батарей, причем его буксировали два английских шлюпа. Успех был полным. Корабль включили в эскадру Уоррена.

Вместе с «Вижиланом» к англичанам попали 1000 бочек пороха, а также 22 бронзовые мортиры и запас провианта на полгода, так необходимые гарнизону Луисбурга. Кроме того – на французском корабле перевозились 300 солдат французской морской пехоты – пополнение гарнизона крепости.

На следующий день Уоррен получил подкрепления – 60-пушечные «Принсесс Мэри», «Кентербери», «Сандерленд», 50-пушечный «Честер», а также 40-пушечные «Гектор» и «Ларк». Преимущество в силах у англичан стало подавляющим. Теперь коммодор имел в водах у Ньюфаундленда 11 линейных кораблей (считая и захваченный «Вижилан») и 6 фрегатов, а также мелкие приватирские суда.

Узнав об усилении Уоррена, Дюшамбон послал парламентеров обсудить условия капитуляции. К ярости английских ополченцев, которые ждали грабежа как манны небесной, военный гарнизон французов получил право выйти из крепости с воинским почестями, а жители Луисбурга должны были быть репатриированы во Францию со всем их движимым имуществом. Состоялось небольшое неприятное объяснение между Уорреном и Пепперреллом по поводу условий капитуляции. Но в конце концов, по воспоминаниям Ширли, «наша армия вступила в Луисбург, осыпанная цветами, под барабанный бой и звучание труб, в сочетании с пением флейт» . Таким образом, войска колонистов прославили себя «величайшим завоеванием, которое когда-либо было совершено парнями из Новой Англии» , а «французские мужчины, женщины и дети, глядя на этот парад, выглядели потрясенными» .

Париж был шокирован тем, что его сильнейшая североамериканская крепость была взята неподготовленной армией провинциалов. Бостон же отметил вести радостным торжеством. Лондон, в свою очередь, очень обрадовался словам о захвате Луисбурга. Чествования и награды обрушились на победителей. Уоррену было присвоено звание контр-адмирала. Пепперреллу было предоставлено звание баронета, и ему же наряду с Ширли была предоставлена честь создания полков, численность и условия оплаты в которых устанавливались пропорционально их статусу.

Экспедиция д’Анвилля

Уоррен не испытывал иллюзий: если не снабдить захваченный город сильным гарнизоном – французы смогут отбить Луисбург. Срочно в Гибралтаре были погружены на суда два полка морских пехотинцев (для быстрейшего их прибытия солдат погрузили на военные корабли, фрахтовать транспорта не стали), кроме того – 600 человек из состава армии Новой Англии были оставлены в крепости в качестве временного гарнизона.

3 октября 1745 года в гавани Кроу (побережье Ньюфаундленда) «Ларк» обнаружил сильное французское соединение в составе четырех линейных кораблей (командир Перье де Сальвер). Уоррен, получивший эти сведения, сразу же отослал на поиск и атаку Сальвера четыре своих корабля, однако французы ушли в неизвестном направлении и обнаружить их так и не смогли.

Уоррен оставил в Луисбурге «Сюперб», «Вижилан», «Сандерленд», «Кентербери», «Честер» и пять шлюпов. Еще четыре корабля ушли вместе с торговыми в метрополию. Фрегаты же «Принсесс Мари», «Гектор» и «Ларк» остались на защите побережья Ньюфаундленда.

Только в апреле 1746 года первые полки достигли Луисбурга. В гавань вошли 60-пушечные «Кингстон», «Пемброк» и 44-пушечный «Кинсейл» под командованием адмирала Айзека Тауншенда. Высадив солдат, отряд отошел к Антигуа, где вскоре к нему присоединился коммодор Ноульс, который после ухода Уоррена и Огля стал командиром Ямайской станции. Ноульс имел «Норридж» и «Кентербери» с 300 морпехами на борту.

В новом, 1746 году Адмиралтейство планировало покончить наконец с Французской Америкой и для атаки Квебека и Монреаля выделить не менее 10 линкоров и 8 фрегатов. Специальное предписание рекомендовало Ноульсу сократить в этом году свою активность в Вест-Индии до минимума, а большую часть сил выделить Тауншенду, задачей которому ставился перехват всех судов в заливе Св. Лаврентия.

Планам активного наступления в Северной Америке помешала высадка в Англии Младшего претендента . Якобитское восстание поставило Великобританию на грань катастрофы, и все планы по завоеванию Канады были забыты. Эскадра вице-адмирала Мартина (мы уже говорили о ней), которую сначала планировалось отправить к Луисбургу, была переориентирована на блокаду Бреста и Рошфора. Это предоставило французам возможность сделать передышку, перегруппировать силы и нанести ответный удар. Начиная с июня канадцы вместе с союзниками-индейцами готовят вылазку к Олбани, но им как воздух нужны были припасы – порох, провиант, оружие, без которого французы не смогли бы начать активные действия. Поэтому Морепа для отсылки в Северную Америку формирует довольно большой экспедиционный отряд под командованием Жана Батиста Луи Бертрана де Ля Рошфуко, герцога д’Анвилля с приказом отбить Луисбург и разорить английские владения в Акадии и Новой Англии. Состав конвоя был следующим: 64-пушечные «Боре» и «Леопард», 50-пушечные «Диаман» и «Тигр», фрегаты «Реноме» и «Межер», два флейта, на последние загрузили 281 штыков из батальона Понтие и батальон милиции из Фонтэнэ-ле-Комт. В качестве войсковых и вспомогательных транспортов также использовались оснащенные «эн флюйт» корабли «Парфэт» и «Тридан», приватир «Тигр», а также торговые «Фор-Луи» (320 тонн), «Андромед» (300 тонн), «Султан» (380 тонн), «Вьерж де Грас» (180 тонн) и много малых судов [103] . Ответственным за формирование каравана и снабжение его припасами и войсками назначили Бижо де ла Мотта, командира рошфорского порта и по совместительству главного контролера финансов Канады. Надо сказать, что он с этим поручением справился. Конвой, сформированный сразу в пяти разных портах (Нант, Сен-Мало, Брест, Бордо и Ла-Рошель), насчитывал 10 линкоров, 3 фрегата, 2 корвета, 2 брандера, 2 флейта, 1 госпитальное судно, 15 войсковых транспортов или использующихся в этом качестве, а также 19 торговых судов и 18 зафрахтованных купцов – всего 72 корабля (часть из торговых около Финистерре должна была взять курс в Левант), которые загрузили войсками, товарами, провиантом, порохом и вооружением, так необходимым для канадских поселенцев. На кораблях находились 2861 французский солдат (командир сухопутных сил полковник де Мерик) – в реалиях Канады это была беспрецедентная помощь от метрополии.