Том Вулф - Битва за космос

Штаб-квартирой астронавтов оставался Лэнгли, но лететь в космос они должны были с Мыса и поэтому все чаще отправлялись туда для тренировок. Они летели на самолетах гражданской авиации и приземлялись в Мельбурне или Орландо. Обычно парни брали напрокат автомобили с откидным верхом и направлялись в мотель «Холидей» на трассе A1А, немного севернее старой части Какао-Бич. Этим мотелем владел некто Генри Лендивирт, вскоре обнаруживший, что держит гостиницу для астронавтов. И на трассе A1А, возле «Холидея», стала постепенно образовываться типичная для шестидесятых годов американская полоса дрянных домишек: стеклянные закусочные с яркими огнями, ночные кафе под бамбуковыми крышами, маленькие шлакобетонные лавчонки с надписью: «Сдается в аренду».

Военные всегда были мастерами мгновенно создавать традиции, и астронавты, этот новый неофициальный род войск, тоже не являлись исключением. Традиция состояла в следующем: жены на Мыс не допускаются. И сложилась она вполне естественно. Мыс представлял собой не слишком подходящее место для жен и детей, потому что в мотеле вряд ли можно было найти кухонные принадлежности; здесь не было обычных курортных прелестей, а главное – парни не могли позволить себе взять напрокат самолет для поездок с семьей во Флориду. На Мысе они не занимались ничем, кроме своих тренировок, а затем падали в кровать, хотя последнее можно было истолковывать по-разному.

Подготовка не была такой уж тяжелой или изнурительной. Наоборот, ребята двигались очень мало. Ни о каких полетах и речи не шло. По определенным дням их инструктировали, объясняя тонкости процедуры запуска ракеты. Или же отвозили на пусковую базу, где они заходили в перестроенный старый ангар – ангар С – и просиживали там весь день в так называемом «процедурном тренажере»: изнутри он представлял собою точную копию капсулы, в которой им придется находиться во время полета. На самом-то деле они не просиживали, а пролеживали в нем целый день. Это было похоже на то, как если бы вы опрокинули кресло на спинку, а потом уселись в него. Именно в таком положении астронавту предстояло находиться в момент запуска ракеты и во время приводнения в конце полета.

Гленн или кто-нибудь другой затруднились бы объяснить, чем именно, они занимались десять-двенадцать часов подряд внутри этой штуковины. Но было очевидно: если человек вынужден целый день так упорно трудиться, то он имеет право немного расслабиться и разогнать кровь. Гленну достаточно было выйти на жесткий песок Какао-Бич и пробежать две-три мили. Здесь была замечательная беговая дорожка для длинных дистанций и вдобавок – чистый океанский воздух. И Джон Гленн, само воплощение самоотверженного астронавта, бегал вдоль того самого берега, с которого в один прекрасный день ему предстояло взлететь. Джон Гленн, бегающий ради великой цели в Какао-Бич, – эта картина впечатляла больше, чем его поведение в Лэнгли. Однако Гленн заметил, что некоторые его собратья расслабляются совершенно иными способами. Они возвращались в священные координаты. После бесконечного дня, проведенного в искусственном полете на тренажере… совсем не повредит немного выпивки-и-автомобиля, а также всего остального, что являлось неотъемлемой частью жизни настоящего пилота.

Здесь, на Мысе, автомобиль в конце концов занял невероятно важное место. Гас Гриссом и Гордон Купер, а позже Эл Шепард с Уолли Ширрой нашли Джима Ратманна. Этот тучный грубоватый человек был одним из крупнейших торговцев автомобилями в округе – он руководил агентством «Дженерал Моторс», находившимся примерно в двадцати милях южнее Какао-Бич, возле Мельбурна. И совершенно естественно, что Гас и некоторые другие парни стали его лучшими приятелями. Но Ратманн не был обычным автодилером. Оказалось, что он еще и гонщик, к тому же весьма неплохой. В 1960 году он выиграл гонку «Индианаполис-500», на которой до этого трижды финишировал вторым. Ратманн был близким другом Эда Коула, президента отделения компании «Шевроле». Именно Коул и помог ему открыть собственное агентство. А когда Коул узнал, что Ратманн знаком с астронавтами «Меркурия», он стал самым преданным их поклонником. Похоже, в Америке было полно бизнесменов вроде Коула, которые обладали значительным влиянием и были сильными лидерами, но которым ни разу не доводилось продемонстрировать свою власть и могущество в их первоначальной форме, то есть проявить мужскую храбрость перед лицом физической опасности. И когда такие люди знакомились с теми, кто это делал, – с настоящими парнями, – они старались установить с ними дружеские отношения. Пообщавшись с астронавтами, Коул, которому как раз исполнилось пятьдесят, решил научиться летать. Ратманн тем временем подготовил договор об аренде, по которому парни могли брать напрокат любую модель «шевроле» просто за смешную цену. И в конце концов Гас и Гордо обзавелись «корветами», как у Эла Шепарда, Уолли пересел из «остина-хили» в «мазерати», а Скотту Карпентеру досталась «шелби кобра» – настоящая гоночная машина. Эл постоянно заглядывал к Ратманну, чтобы усовершенствовать что-нибудь в своей машине. Гас мечтал о расширенных крыльях и магниевых колесах. Их всех охватила настоящая автомобильная лихорадка, но особенно Гаса и Гордо. Они решили продемонстрировать чемпиону – Ратманну – и самим себе свое мастерство. Гас по ночам устраивал гонки на Мысе, уворачиваясь от встречных машин с помощью какого-то психокинеза и чудом успевая съехать на обочину. При этом хотелось одновременно закрыть глаза от ужаса и засмеяться. Парни проявляли бесстрашие на трассе, они рисковали своей жизнью – и им даже в голову не приходило, что они всего лишь посредственные водители, по крайней мере по меркам профессиональных автогонщиков. На каждой базе по всей Америке были такие пилоты-стажеры, которые с нетерпением дожидались безумной ночи, чтобы доказать, что их нужная вещь работает во всех сферах жизни.

Какао-Бич переживал пору бума, и в нем стали появляться самые невероятные личности. В местах, где обнаруживают нефть или золото, такой бум и возбуждение возникают из обычной алчности. Но Какао-Бич был выше этого. Конечно, и здесь в воздухе чувствовался душок алчности, но главным все же была joie de combat. Люди, приезжавшие работать на Мыс – на HАСА или на частных поставщиков, – чувствовали себя участниками безумной подготовки к битве с Советами за власть над небесами. В Эдвардсе, или Мьюроке, в былые времена истинные воины отдыхали по вечерам у Панчо. Это заведение считалось общедоступным, но на самом деле было чем-то вроде клуба искателей приключений. На Мысе, в 1960 году, у воинов были мотели вдоль трассы А1А. По вечерам бассейны возле мотелей превращались во что-то вроде клуба буйного братства проекта «Меркурий». Очень немногие – независимо от их положения в проекте – могли найти себе подходящее место для отдыха, но этот «клуб» открывался каждый вечер прямо под открытом небом, на просоленном воздухе, возле залива; вечеринка начиналась, и все, не обращая внимания на невидимых клопов, праздновали свое участие в этой великой авантюре времен «холодной войны». И естественно, ничто не делало вечеринку такой магической, как присутствие астронавта.