Мишель Пессель - Тигр на завтрак

Не унывая, Борис выехал в тот район, где жили эти туземцы, и, уплатив вождю соответствующую мзду, умудрился привезти с собой все племя, состоявшее из 550 человек, на двенадцати автобусах, проехав более 240 километров по узким тропам до лагеря. Во время отсутствия Бориса для тигров вокруг лагеря выставили приманки. Поступила информация о том, что часть приманок была съедена, и, в частности, один тигр, которого узнали по характерным пятнам, загрыз четырех буйволов.

Прочные веревочные сетки были установлены по широкому кругу, а за ними стояли едва одетые туземцы, вооруженные пугающими глаз копьями. Затем из белой ткани высотой около полутора метров было сооружено подобие воронки, которая давала проход из открытой саванны, окруженной сеткой, внутрь загона. Для съемок по всему периметру сетки соорудили помосты, а затем для того, чтобы загнать тигра в ловушку, были отправлены слоны с погонщиками.

Постепенно тигра оттеснили в круг из сеток. Он проскользнул в «воронку» и тут же последовал сигнал закрыть вход. Оказавшись в ловушке, тигр дважды бросался на сетку и был сильно ранен копьем. Борис въехал в загон на лендровере, вышел из кабины и, чтобы тигр не мучился, покончил с ним одним выстрелом.

В процессе съемок сцен охоты на тигра Борис занимался не только организационными и техническими вопросами, но даже готовил для Лоуэлла Томаса и спонсоров данной кинокартины завтрак — «бифштексы из тигра а-ля Борис», редкие деликатесы, поджаренные на древесном угле и вызвавшие большое воодушевление.

Однако не все проекты Бориса, связанные с киносъемкой, были такими удачными. В 1961 г. его навестил знаменитый французский кинопродюсер, намеревавшийся провести в тераях съемки первого во Франции суперфильма. Поначалу все шло хорошо. Борис со всем пылом взялся за дело. В кратчайший срок ему удалось выполнить невероятную вещь — собрать 118 слонов и 170 тибетских пони и построить в джунглях деревню из сорока хижин, в том числе двух- и трехэтажных.

Затем, воспользовавшись услугами английского посольства, он подрядил собранных со всего Непала бывших солдат-гуркхов, ставших пенсионерами, участвовать в съемках в качестве статистов. После этого костюмер продюсера устроил в отеле Бориса свою штаб-квартиру и нанял непальских портных и других ремесленников, которые пошили четыреста красочных одежд и смастерили мечи, шлемы, сапоги и щиты.

Постепенно в лагере, устроенном в тераях, собрались все слоны со своими погонщиками, и были заготовлены многие тонны корма.

Для всех пони были арендованы украшенные золотом и серебром тибетские седла. Все было готово для съемок эпического фильма. По сюжету предполагалось, что апофеозом будет битва всадников, восседающих на слонах, и разрушение слонами деревни.

Однако аванс в размере двадцати тысяч долларов, выданный на всю эту подготовку продюсером, был быстро израсходован, а обещанная Борису новая сумма не поступила. Состоялся обмен срочными телеграммами. Продюсер пообещал перевести деньги на следующей неделе, потом сообщил, что банковская операция производится через Индию. А тем временем слоны доедали заготовленный корм, гуркхи проявляли все большее нетерпение, а к Борису стекалась масса счетов на оплату.

От всех гильдий ремесленников Катманду, пошивших четыреста костюмов и смастеривших инсценированное оружие и другие материалы, прибывали делегации, предъявлявшие свой счет.

Представитель продюсера вылетел в Дели. Снова шли телеграммы, в которых сообщалось, что деньги вот-вот поступят. Борис начал выплаты из собственного кармана.

Последним ударом была телеграмма от продюсера, в которой значилось: «Ты же знаешь, Борис, что я никогда не подведу тебя. Привет».

Это был конец. Компания обанкротилась, а Борису пришлось самому расплачиваться по всем счетам. Гуркхи требовали полного расчета. Борис примчался в лагерь вместе с Чарльзом Уайли, и их глазам предстала разъяренная группа нетрезвых людей с грозными сверкающими «kukri» — смертельно опасными непальскими ножами, изогнутыми в форме банана.

Гуркхам выплатили четверть обещанного заработка, но они не успокоились и продолжали протестовать. Занервничавший полковник Уайли резко скомандовал ротное построение. Однако гуркхи проявили недисциплинированность, и Борису с Уайли едва удалось убежать от разъяренной толпы.

Борис остался совсем без средств, и ему пришлось занять деньги под четыре процента в месяц, что было неимоверно высокой ставкой, хотя и не такой уж редкой для Азии.

Продюсер оказался продувной бестией: несмотря на причиненный им огромный финансовый ущерб, он вышел сухим из воды, когда ему был предъявлен судебный иск о возмещении.

Возвратившись в Катманду, Борис вновь вошел в русло жизни, характерной для долины. Сначала он занялся реконструкцией отеля, т. к. декор отдельных его участков отличался безвкусицей. Было необходимо заменить значительную часть викторианской мебели и провести капитальный ремонт.

Подрядив непальских мастеров, он построил столовую, в интерьере которой с резьбой по темному дереву отразилась атмосфера Катманду, и начал делать пристройку к отелю, что требовалось в связи с возросшим потоком зарубежных туристов.

К этому времени Непал наводняли все более многочисленные группы альпинистов, туристов и исследователей, а жизнь долины регулярно потрясали политические интриги. После падения династии Рана одно правительство тотчас же сменялось другим, и одно время было невозможно разобраться, кто является действующим министром, а кто оказался в черном списке.

Такая нестабильность сохранялась до того момента, пока, наконец, в 1961 г. король не заключил в тюрьму нового премьер-министра Б. П. Коирала и, в результате бескровного переворота, не взял бразды правления в свои руки.

Одним из крупнейших событий в жизни Бориса в Катманду был государственный визит в Непал английской королевы Елизаветы II.

В начале 1961 г. Борису сообщили, что король Махендра направил королеве и принцу Филиппу соответствующее приглашение. Маленькое гималайское королевство, более века поддерживавшее тесные, дружественные отношения с англичанами и в 1911 г. принимавшее у себя короля Георга V, хотело вновь продемонстрировать британскому монарху великолепие своих королевских парадов и легендарную охоту на тигров.

Охоте королевы, как выяснилось позднее, действительно предстояло стать выдающимся зрелищем, настолько чарующим, что вряд ли такое может повториться еще хоть раз за всю историю. Как и в период коронационных торжеств, услуги Бориса были призваны сыграть существенную роль в амбициозных планах Непала.

В газетах и журналах всего мира были описаны с приложением сотен фотоиллюстраций все подробности и величие королевской охоты. Однако мало говорилось о том, как было подготовлено и организовано это необычайное событие.