Мишель Пессель - Тигр на завтрак

До 1960 г. охота в Непале была исключительно привилегией короля, и в период правления династии Рана охота на тигров в тераях приобрела репутацию самой изысканной, легендарной и роскошной во всем мире. Будучи в Непале в 1911 г. король Георг V со своей свитой добыл тридцать девять тигров, восемнадцать носорогов и четырех медведей.

По правде говоря, охота на тигров в Индии выглядела довольно бледно по сравнению с королевской охотой в Непале. Когда в начале 60-х годов высокие налоги и процессы демократизации низвели с пьедестала великолепие дворянской знати, Непал оказался готов устроить величайшую охоту в своей истории и оказать королеве Англии такой прием, который не мог бы быть устроен ни одним из ее собственных подданных.

Перед непальской армией была поставлена задача разбить лагерь для охотников. Было выбрано подходящее место на берегу реки Рапти в долине Читаван. Это местечко называлось Мегаули. Оно располагалось в сердце великих джунглей — тераев. В течение многих лет тераи пользовались дурной славой в связи с тем, что там были распространены малярия и другие опасные заболевания. Кроме того, там была масса змей и скорпионов.

Для лагеря с помощью бульдозеров расчистили дорогу и в девственном лесу построили взлетно-посадочную полосу длиной около 1200 метров. Затем спланировали саму лагерную стоянку на площадке в виде квадрата со стороной размером 1,6 км. В течение многих дней с помощью бульдозеров на этой площади снимали верхний слой почвы толщиной пять сантиметров. Затем людей с корзинами отправили собирать всех скорпионов, жуков и тлей, копошившихся на участке.

С самолетов опрыскали все ближайшие окрестности для уничтожения мух, малярийных комаров и прочих паразитов. После этого на обеззараженную площадь уложили отборный дерн, привезенный с других участков тераев. Паровыми катками утрамбовали и выровняли свежий дерн, а доставленные из Катманду пожарные машины полили траву, ставшую изумрудно-зеленой.

В центре лагерной стоянки соорудили макет Эвереста из местного камня, украшенного цветным песком. Затем проложили широкий проспект и улицы, примкнувшие к нему под прямым углом. С обеих сторон от макета Эвереста поставили палаточные дворцы королевы Елизаветы и короля Махендры. На пути от взлетно-посадочной площадки до королевских палаток были устроены арки, декорированные мшаником, а на фасадах королевских покоев высотой 2,5 метра изобразили гербы короля и королевы.

С той стороны проспекта, где должна была разместиться королева, был возведен целый городок больших палаток для ее свиты, и отдельный крупный лагерь для прессы.

Со стороны палатки короля устроили лагерь для королевской охраны, палатки для многочисленных генералов и высоких чиновников, а также участок для Бориса, его людей и полевых кухонь.

Поставили также три палатки, в которых устраивались столовые. Участок, на котором располагались королева и ее придворные, имел форму квадрата со стороной около 150 м. У въезда находились палатки адъютантов королевы, а чуть дальше — большое лагерное кострище, окруженное удобными скамьями с подушками.

Называть обиталище королевы и принца Филиппа в лагере «палаткой» было бы недооценкой того полотняного дворца, который был им предназначен всего на одни сутки. В поставленной на помост на высоте около полуметра над грунтом «палатке» имелось одиннадцать комнат, соединенных коридорами: просторная гостиная со стенами в цветных обоях, две спальни (по одной для королевы и для принца Филиппа), по две гардеробные и ванные, два туалета и по одной комнате для фрейлины королевы и адъютанта принца Филиппа. Весь интерьер в покоях королевы был в розовых тонах, а в покоях принца — в голубых. В тех же тонах были выполнены ванны, туалеты и прочее.

Весь городок был обеспечен горячей и холодной водопроводной водой, не говоря уже о промывочных бачках для туалетов. Последнее было немаловажным штрихом, ибо Борису часто рассказывали о несуразности, случившейся во время визита в Индию короля Георга V и королевы Мэри. Во дворце тамошнего магараджи был устроен туалет для Их Величеств, но каким-то образом по недоразумению забыли обеспечить подкачку воды в бак, расположенный на крыше.

Чтобы «спасти лицо», в последний момент на крыше туалета поставили слугу с ведрами, наполненными водой, а в потолке просверлили дырочку, чтобы он мог наблюдать за Их Величествами, заходившими по нужде. Как только они дергали за ручку спуска, слуга со своего насеста сливал в трубу ведро воды.

В лагере короля Махендры не было подобных несуразностей, все было сделано на современный лад. Для водоснабжения пробурили скважину, и на больших кострах денно и нощно нагревали большие баки с водой, чтобы гости не знали печали.

В числе знатных гостей были министр иностранных дел лорд Хьюм (позднее ставший премьер-министром) с супругой, контр-адмирал Кристофер Бонхэм Картер, казначей принца Филиппа, и сэр Майкл Эйдин, секретарь королевы. Двум последним персонам предстояло сыграть значительную роль в последующих событиях.

Накануне приезда Ее Величества в джунглях выкорчевали ряд цветущих деревьев и посадили их вдоль просек лагерного городка.

Пока в тераях шла вся эта подготовка, Борис лихорадочно занимался порученными ему обязанностями. Его довольно поздно уведомили о визите королевы, и потому он тут же вылетел в Гонконг, где за десять дней беготни закупил сорок восемь тонн продуктов и такого оборудования, как холодильники, походные плитки, складные стулья и прочее.

Все это было в рекордное время упаковано и отправлено морем в Калькутту. Времени было в обрез, поэтому Борис тут же вылетел в Калькутту, где, к своему ужасу, узнал, что судно с огромным ценным грузом, которого с нетерпением ожидали в Непале, задерживается на неопределенное время в восточно-пакистанском порту Читтагонг.

Борис помчался к верховному комиссару Пакистана и договорился о том, чтобы судно больше не задерживали и немедленно отправили в Калькутту.

Когда транспорт прибыл в Сэнд Хэдз на реке Хугли, Борис совершил настоящий подвиг, добившись того, что обычно медлительные власти калькуттского порта и докучливые, сонные, как мухи, таможенники зашевелились. В ту самую минуту, когда вдали показалось транспортное судно, лоцман отчалил навстречу и провел его в порт. На пристани все было готово для разгрузки.

Но судно пришло 11 февраля, а королева со своими людьми ожидалась в Непале 26 февраля, т. е. времени оставалось в обрез. Казалось, что доставить груз в Катманду вовремя просто невозможно. Предполагалось, что на пристани разгрузка будет производиться с судна в грузовики, но в тот день шел дождь, а в дожди докеры там не работают. Дождь не прекращался целых три дня. Наконец, в спешке все было погружено, и конвой из девяти грузовиков тронулся по тряской дороге в направлении границы с Непалом, до которой надо было преодолеть 960 километров.