Томас Рид - Белая скво

Хромоногий говорил разумно. Нелати мог легко убить Уоррена с того места, где сидел, но присутствие сестры, приказ Вакоры и нежелание проливать кровь удержали его руку.

- Хорошо, действуй, но при одном условии...

- При каком условии, масса индеец? Назови, и я его выполню.

- Ты отведешь его от сестры и выведешь сюда, на открытое место - и будешь говорить так громко, чтобы я слышал каждое слово. Иди!

- Иду, масса.

- Смотри!

Нелати похлопал по стволу ружья. Негр понял намек.

- Клянусь, масса, я все сделаю, как нужно. Старый негр не хочет получить пулю в спину. Клянусь сделать, как ты сказал!

С этим заверением он встал и смело прошел через кусты, а Нелати скрылся за ними.

Уоррен сразу вскочил и крикнул:

- Кто там?

- Тише, масса Уоррен! Это только я, Хромоногий.

- Подойди, Хромоногий.

- Нет, масса Уоррен, вы выйдите сюда. Я хочу поговорить с вами так, чтобы не беспокоить молодую девушку. Я хочу вам кое-что показать.

Торопливо посмотрев на спящую девушку, Уоррен вышел из пещеры.

И у входа неожиданно встретился с Нелати.

- Нелати!

Взрывом дьявольского смеха ответил на это восклицание Хромоногий.

- Хе! хе! хе! Хо! хо! хо! О, ничего лучше этот старый негр не делал! Ах, пришло наконец время! Хо! хо! Масса Уоррен, хотите опять пнуть старого пса негра? Что еще отнести индейской девушке? Ха! ха! ха! Как здорово! Ну, теперь оставлю друзей наедине! Но не ссорьтесь, пожалуйста, не ссорьтесь! Помните, масса Уоррен, помните старого Хромоногого до своего смертного часа!

С этими словами негр побежал и скоро скрылся за кустами.

Уоррен стоял, в бессильном гневе скрежеща зубами. Он понял, что попал в ловушку Хромоногого.

Нелати не пошевелился.

Снова молодой Роди позвал его по имени:

- Нелати!

- Да, Нелати. Брат Сансуты - твоей жертвы! Разве мой вид превратил тебя в камень? Неужели твое сердце так застыло, что не может вздрогнуть?

Уоррен коротко, насмешливо рассмеялся.

- Уходи отсюда, - сказал он. - Я ни перед кем не обязан отчитываться в своих действиях.

- Нет, обязан - перед Великим Духом, твоим и моим богом!

- Тьфу! Уходи, говорю!

- Я разобью тебе голову, если сделаешь хоть шаг. Нелати вождь, и его нужно слушать.

- Ну, тогда говори.

- Ты когда-то говорил, что ты мой друг. Нелати вырывает дружбу с тобой из своего сердца и бросает ее на ветер. Ты убийца, вор! Ты убил моего отца, украл мою сестру! Как ты на это ответишь?

- Никак.

- Ты прав. Ничто не может загладить преступление обмана, предательства, убийства и грабежа! Идем со мной!

- Правда? Куда же?

- К нашему вождю - к Вакоре!

- Пленником?

- Да!

- А кто меня захватит в плен?

- Я!

- Ты! - насмешливо произнес Уоррен.

- Да. Минуту назад твоя жизнь была в моих руках. Ты еще жив только потому, что я не желаю убивать тебя в присутствии сестры. Твой собственный раб предал тебя. Теперь ты в моей власти. Вакора вынесет тебе приговор, и этим приговором будет смерть.

Уоррен прыжком добрался до Нелати; тот, выронив ружье, схватился с ним.

Началась напряженная схватка.

Молодые люди были примерно равны ростом и силой, и каждый знал, что борьба идет не на жизнь, а на смерть. Уоррен, благодаря неожиданности, вначале имел некоторое преимущество, но индеец быстро пришел в себя, из-за большей выносливости.

Чувство жалости исчезло из его груди. Соблазнитель сестры в его руках.

Нелати собирался взять его в плен, теперь он решил убить его.

Индеец сделал несколько безуспешных попыток вытащить томагавк, а Уоррен старался не дать ему возможности воспользоваться оружием.

Они продолжали бороться, не произнося ни слова. Слышалось только их тяжелое дыхание, когда они катались в траве.

Наконец Нелати удалось прижать противника под собой. Одной рукой он удерживал Уоррена, другой схватил томагавк.

В этот момент Уоррен сделал сверхчеловеческое усилие, сбросил семинола и с быстротой молнии схватил с земли ружье.

Нелати отлетел и упал на землю.

Еще мгновение, и его тело пробьет пуля.

Неужели эхо ответило на взведенный курок ружья Уоррена?

Это была последняя мысль в сознании соблазнителя. В следующее мгновение он превратился в труп.

Пуля пробила ему голову. Она вылетела из ружья Марокоты, который появился в момент падения Нелати. Прежде чем индейцы смогли обменяться хоть словом, пронзительный крик прозвучал в их ушах; сквозь кусты прорвалась девушка и бросилась на тело Уоррена.

Это была Сансута!

Воздух заполнился ее жалобами; она целовала холодный лоб негодяя, тысячью ласковых слов упрашивала его вернуться к жизни!

Нелати подошел и осторожно поднял ее на ноги. Он собирался обратиться к ней, но отшатнулся в ужасе.

Дикие, лишенные выражения глаза и бессмысленная улыбка сказали ему правду.

Сансута лишилась рассудка.

Глава XXVIII

СРАЖЕНИЕ ЗА ОГРАДОЙ

В ту же ночь индейцы под предводительством Вакоры штурмовали ограду на холме.

Битва была долгой и ожесточенной, но в конце концов укрепление было взято.

Как ни храбро сражались поселенцы, им противостоял решительный и неумолимый враг.

Как только падал один краснокожий воин, его место занимал другой, а из тьмы поднимались новые легионы, стремясь отомстить за погибших.

Белые женщины заряжали ружья, они помогали мужьям и братьям в смертельной схватке. Но доблесть не спасала - поселенцы были обречены.

Никогда Элайас Роди не действовал так энергично. Он казался вездесущим, подбадривал и вдохновлял осажденных. Многие до того его осуждавшие воздавали ему должное за храбрость. Казалось, он зачарован, он показывался всюду, где свистели пули, но оставался невредимым.

Все его надежды теперь сосредоточились на одном; мужество, которым он, несомненно, обладал, подкрепленное сознанием страшной ответственности, делало его поведение героическим.

Его дочь, кроткая и ласковая Элис, проявила себя не менее храбро. Она взяла под свой присмотр раненых. Она, которая в другое время упала бы в обморок при виде крови, перевязывала страшные раны и всю ночь, спокойная и мужественная, провела у постели умирающих, поддерживаемая сознанием долга.

Но что могут сделать храбрость и мужество против подавляющего преимущества в числе?

Ограду наконец захватили, а за ней и дом, который немедленно вспыхнул.

Ужасная бойня ожидала тех, кто не смог убежать и остался во власти свирепых нападающих.

Наихудшие страсти проявлялись в самой жестокой форме, и беспомощные напрасно пытались разжалобить мстителей.

Луна осветила страшную сцену.

Трупы индейцев и поселенцев, их жен и детей усеивали все огороженное пространство на холме.

Пламя горящего дома добавляло сцене ужаса.

Некоторым колонистам удалось убежать, но их преследовали безжалостные враги.