Михаил Швецов - Четыреста лет царского дома – триста лет романо-германского ига

Если ты когда-нибудь слышал о неразрывности формы и содержания, то теперь этому постулату приходит конец: православная церковь, лишённая своих подлинных корней, и есть та самая форма без содержания.

Наша гид в Городце много рассказывала о старообрядцах. Рассказывала и о Никоне, который по наущению Алексея Романова стал отцом церковной реформы, причинившей столько горя русским людям. Смерть на пожарище стала доказательством преданности старым традициям веры. С тех пор нашим предкам было велено креститься тремя перстами. Но среди бюрократических нововведений (и лишивших веру корней) было одно с виду безобидное и малоизвестное обывателям: внутрицерковные обряды стали совершать в противоположном от старого направлении — против Солнца . Если знать, что солнце и храмовое золото, о чём ФН упоминают едва ли не в каждой своей книге, являются символами Христа (кстати, тот же Никон повелел писать его имя с двумя буквами «И»), то понятно, на кого Романовы решились поднять руку. Неудивительно, что безумие стало их родовым признаком…

Следующее утро мы встретили в Ярославле, Волга у которого стаёт весьма узкой, до 350 метров, если «на глазок». Поэтому в старые времена в сильную засуху её можно было переходить и вброд.

Вначале смотрели церковь в Толчкове. Грандиозно! И, прежде всего, благодаря силе мышления зодчего. Сам вход в церковь заказан, так как внутри ещё не было реставрации после того, как Советская власть устроила там склад лакокрасочной продукции. Но по пути проезжали и Кремль, точнее его остатки. От него, со слов экскурсовода, имеется только две кирпичные башни, больше «не строили», так как надобности не было после уничтожения пожаром в 1658 году его деревянного предшественника. Гид «ничего не слышала» о том, что «в старых книгах» Великий Новгород относили на Волгу. Естественно, она должна была молчать и о том, что Ярославль подвергся каре со стороны Ивана Грозного разрушением стен Кремля. Вместе с тем, бывшая укреплённая стена сохранена на значительном протяжении и теперь в них удачно вписаны даже целые здания. Но гид решила, что туристы на это внимания не обратят, основным контингентом среди которых были пенсионеры. Действительно, часть кирпичной стены сохранилась даже у Знаменской башни. Но заметить это могут только такие титаны, как ФН [27*]. Они писали, что ещё в XVII веке Ярославль был ВТОРЫМ по величине городом России, уступая только Москве. А ТРЕТЬИМ после них была Кострома.

«с. 292. Кострома (она же Хорезм арабских источников), как и Ярославль, входила в состав Великого Новгорода». Кремль имел 24 башни, большинство из которых было разобрано два века назад. А построил город Ярослав Мудрый, он же Иван Калита.

Из всех ярославских достопримечательностей меня тянула к себе, прежде всего, церковь Ильи Пророка. Железная ограда её несёт изображения лилий. Внутри — гигантский иконостас, и почти всё — после реставрации; остались нетронутыми только несколько изображений библейских персонажей руки царского иконописца Зубова, облачённых в очень красивые пурпурные одежды, но, кажется, лишённых какой-либо тайны. Уникальными фресками расписаны все стены от пола до потолка. Кажется, и потолок тоже (там у меня отказал фотоаппарат). Со слов экскурсовода, даже специалисты удивляются, почему на них, среди библейских событий, в «пустыне», вдруг прорисованы еловые леса. Но мы-то с тобой помним и картины Питера Брейгеля Старшего, на которых Волхвы подносят дары Младенцу Христу в заснеженном городе ! А на другой его картине и «избиение младенцев» свершается в тех же зимних условиях [21б, с. 308 и цветная вклейка]. Это не могло произойти в жаркой Палестине…

Не отнять от Исуса русского происхождения, надо только, чтобы сами русские осознали необходимость этого!

В церкви Ильи Пророка в Ярославле есть Царское и Патриаршее место! С чего бы это вдруг в периферийном городе в эпоху Романовых? Подобное Царское место есть только в Успенском соборе в Москве. Может, это чудом сохранившиеся следы империи Грозного там, где и находилась столица Руси? Но гид, чуждая потрясениям среди туристов, «успокоила» — это бывшая атрибутика Алексея Михайловича и его Патриарха. Верить сегодня таким заявлениям трудно, а проверить её слова я не имел возможности.

В тот же день под вечер мы были в Костроме. Я не ожидал сюрпризов от этого визита, но реальность оказалась богаче воображения. Город очень красив, но на старый манер, в ностальгическом духе режиссёра Михалкова. Оказывается, датой его основания считается 1152 год, как и у Городца. Да и основатель тот же — Юрий Долгорукий. Рождение сына — не слишком мелкий повод для того, чтобы построить ещё один новый город, правда? Со слов гида, информация об этом событии записана в «Истории» В. Татищева (хоть она и начинается с более поздних событий, с Батыева нашествия, а все подлинные документы сгорели во время московского пожара 1812 года). Первое же упоминание в летописи встречается лишь в 1213 году.

Посетили женский Анастасин монастырь, где находится подлинная икона Фёдоровской Божьей матери: прекрасный золотой оклад, но само письмо не разберёшь, какое-то оно монотонное тёмно-коричневое. Почти все другие иконы в отдельных деревянных рамках без орнамента и резьбы. После выхода из монастыря я спросил женщину-гида, как она может объяснить факт, что на гербе Костромы ранее был османский полумесяц. Та с удивлением сказала, что об этом нигде не написано. В законности восшествия на престол Михаила Романова она не имела никаких причин сомневаться. Те же вопросы задал и мужчине-экскурсоводу из другой группы, пока он ожидал своих разбежавшихся по магазинам туристов. У этого ответ был готов. Да, герб с полумесяцем был и отражал значительную часть (до 30 %) татарского населения города (странно, почему же его нет и не было на гербе Перми и многих других городов с большим числом последователей пророка Мохаммеда?). Ну, а Михаил Романов был «нормальным» царём…Такая отсебятина в туристическом бизнесе, вероятно, должна считаться обычным явлением: лишь бы не ляпнули лишнего!

Ипатьевский монастырь, главная обитель дома Романовых, очень хорош, особенно Троицкий собор. Но это красота ради красоты. Внутри всё отреставрировано при поздних Романовых и Советской власти. Как в Ярославле и Городце, я не усмотрел и здесь тех самых корней, которые дают вере содержание. Очень большой иконостас, все стены сплошь расписаны фресками. По внутреннему периметру, на уровне человеческого роста проходит полоса орнамента из плохо узнаваемых гвоздик (со слов гида) размером со спелый херсонский арбуз, служащих, видимо, цели занять оставшуюся свободной площадь. Возможно, гвоздика должна была при Романовых стать альтернативой лилии, но, кажется, не прижилось. В соборе нет и витых византийских колонн. Хотя очень много золота, которое меня не сумело ослепить. Очень скудное изображение похожих на лилии цветов я нашёл по краю навеса, свисающего над Царским местом первого венценосного Романова. Впрочем, это лишь копия, а подлинник три года назад оправился в Коломенское под Москвой.