Джеймс Корум - Корни блицкрига

Внутри Рейхсвера было несколько дискуссий о военной ценности формирований пограничной охраны и черного рейхсвера. Генерал Эрнст Кестринг отмечал, что когда в 1927 году он командовал кавалерийским полком, то он располагал незаконным тайником, где были спрятаны запасы оружия и который он должен был скрыть от союзнических инспекторов. Запасы оружия были невелики и рассматривая их ограниченную военную ценность, Кестринг задавался вопросом, почему союзники беспокоились из-за такой малости? Чтобы вести современную войну, Рейхсвер нуждался в «в огромном запасе солдат и материальной части»; ежегодное трехмесячное обучение части молодежи едва ли оказалось бы полезным в военном отношении.{916} Генерал Эрих фон Манштейн провел несколько лет в оперативном отделе Т-1 в 20-е годы и активно участвовал в планировании и обучении резервных частей. В своих мемуарах он отмечал, что части пограничной охраны были слишком слабо вооружены, а их личный состав был либо слишком стар, либо был представлен молодежью, получившей минимум подготовки. Пограничная охрана была настолько размазана вдоль границы, с двенадцатью солдатами на километр, и обладала настолько малым количеством транспортных средств, что их единственной задачей была «борьба с различными видами нерегулярных польских формирований». Против регулярной вражеской армии пограничная охрана в лучшем случае могла использоваться в качестве сдерживающей силы.{917} Фон Манштейн также утверждал, что плохо обученные запасные дивизии, которые Рейхсвер планировал мобилизовать в случае войны, скорее всего будут «служить лишь для того, чтобы увеличить число военнопленных, захваченных противником.»{918} Другой офицер Генерального штаба, Зигфрид Вестфаль считал хорошей идеей увеличение размера армии, добавляя ограниченное число рекрутов, прошедших краткосрочное обучение, но в в ходе кризиса 1923 года численность черного Рейхсвера была настолько маленькой — в Берлине в распоряжении имелась только тысяча солдат — что его ценность была минимальной.{919}

В целом офицеры Рейхсвера, принимавшие участие в обучении и подготовке резервных войск в 20-е годы, склонялись к мнению об их низкой эффективности в случае войны. Офицеры войскового управления, как например фон Манштейн, не возражали против создания запасных частей, но в штабе Рейхсвера царило понимание того, что войска, укомплектованные солдатами, прошедшими лишь трех-четырех месячную подготовку, не будут представлять серьезной силы на поле боя. Система Крюмпера была превосходна для войны 1813 года, но сложность современной войны значительно снижала ее эффективность. Когда началось перевооружение 1934–35 годов, Рейхсвер решил создавать запас из солдат, прослуживших 2–3 года в качестве призывников. Запасные дивизии 1930-х годов в отношении вооружения и оснащения были гораздо ближн к регулярной армии. По сути, после попытки реализации системы Крюмпера Рейхсвер вернулся к концепции, существовавшей еще до Первой мировой войны, в соответствии с которой эффективных резервистов можно было получить только из солдат с двух-трех летним опытом военной службы.

Программы Рейхсвера по поддержанию списков офицеров запаса и подготовке запаса для ВВС оказались успешными. Создание тайной полиции в качестве запасных войск для армии также было одной из наиболее успешных попыток обхода Версальских ограничений. Включение этих отлично обученных и хорошо управляемых частей сыграло главную роль в расширении немецкой армии в 30-е годы. Черный Рейхсвер и пограничная охрана — в общем-то вся программа «Земельной обороны» (Landesschutz) — оказались для Рейхсвера ошибочными. В лучшем случае эти запасные войска 20-х и 30-х годов обеспечили некоторую дополнительную безопасность на случай польского нападения. С другой стороны, единственным преимуществом системы «Земельной обороны» можно считать то, сто экспериментируя и не имея возможности создать эффективную систему подготовки запаса в 20-е годы, Рейхсверу повезло сделать ошибки при малых масштабах армии, прежде чем пришло время для серьезного роста вооруженных сил.

Корпусные и армейские учения

К 1925 году Рейхсвер поступательно обучался с самого низа и до верха. В1923–25 годах армия начинала с ротных и батальонных учений и заканчивала полковыми и дивизионными. В 1926 году Рейхсвер созрел для того, проведения в этом году многодивизионных маневров, в которых приняла участие большая часть армии. Были проведены двое больших маневров — в каждом территориальном командовании (десять дивизий Рейхсвера были разделены на два территориальных (групповые) командования. В одно командование входили Восточная Пруссия и восточная Германия, во вторую соединения, расположенные в западной и южной Германии).

Довоенная германская армия долгое время была мировым экспертом в организации крупномасштабных маневров для подготовки штабов и солдат. Политика Рейхсвера в области маневров заключалась в том, чтобы использовать дивизионные и групповые учения в качестве средства проверки нового вооружения и тактических идей, а также для обучения солдат и офицеров. Каждый год маневры внимательно изучались и разбирались, не только командующим группы и его штабом, но и главнокомандующим Рейхсвера. Среди наблюдателей можно было увидеть президента Гинденбурга в форме фельдмаршала, также присутствовал и министр Рейхсвера. Присутствие президента и министра Рейхсвера свидетельствует о важности, которую маневры имели в глазах правительства.

В конце 20-х Рейхсвер получил обширную практику в планировании, организации перемещения и боевых действий дивизий и корпусов в полном составе, используя результаты для отладки тактической доктрины Рейхсвера. Групповые маневры тщательно планировались. В то время как сценарии обеспечивали широкое разнообразие тактических ситуаций, командирам давалась широкая свобода действий. Маневры были настолько приближены к реальности, насколько это позволял институт посредников. Американский военный атташе упоминал службу посредников в своем отчете о проведении дивизионных маневров в 1924 году:

«Институт посредников был всеохватывающим — каждая часть вплоть до роты имела прикрепленного надежного унтер-офицера, бывшего помощником посредника, который обучался в ходе этой работы и мог принимать на месте решения. Большие части в качестве посредников имели офицеров старших рангов вплоть до генералов… Посредники, совместно, разрабатывали карту и задачи маневров до их начала в Берлине… Институт посредников производил впечатление полноценного, достаточного и эффективного инструмента. Решения выносились быстро и были весьма трезвыми.»{920}