Николай Ковалевский - Всемирная военная история в поучительных и занимательных примерах

Своей точной по времени и месту атакой Зейдлиц расстроил обозначившуюся победу русских.

В отличие от сражения под Цорндорфом в битве с русскими под Кунерсдорфом Фридрих II заставил-таки генерала Зейдлица ринуться в кавалерийскую атаку в не совсем подходящий момент. Он жестоко поплатился за эту и другие ошибки. Позже Фридрих II, оправдываясь, говорил, что под Кунерсдорфом Зейдлицу «не хватило быть Зейдлицем Цорндорфского дня».

Прусский генерал от кавалерии Ф. Зейдлиц

«Русский народ — несчастный, суеверный, пьяный и тупой», — как-то заметил Фридрих II. Но именно русская армия, разгромив войска Фридриха под Кунерсдорфом, поставила Пруссию на грань поражения в Семилетней войне.

«Неужели для меня здесь нет ни одного ядра!» — кричал прусский король, когда его войска побежали от русских под Кунерсдорфом. «Это чудовищный поворот судьбы, и я не переживу его. Полагаю, что все потеряно», — говорил Фридрих II. Он был близок к самоубийству.

«У моего брата, — как-то сказал о прусском короле принц Генрих, — в сущности, нет мужества».

Фридрих II признавал, что в начале 1762 г. Пруссия была близка к краху, но «она смогла подняться благодаря смерти женщины». Кончина императрицы Елизаветы Петровны привела к власти в России Петра III (Карла Петра Ульриха), ставшего союзником прусского короля. «Произошло нечто, похожее на сновидение, — писал немецкий историк Архенгольц. — Австрийцы в не меньшем изумлении увидели своих бывших союзников на другой стороне».

Благодаря такой перемене обстоятельств Пруссия благополучно завершила Семилетнюю войну.

Намаявшись в Семилетней войне, Фридрих II по-философски признавался: «Мы кочуем по свету и разыгрываем наши кровавые трагедии только там, где неприятель дозволяет нам устроить театр… Развалины и нищета — вот презренные памятники наших громких подвигов».

У Фридриха II однажды спросили, каково соотношение в войне искусства и науки? Он ответил так: «Война есть наука для людей выдающихся, искусство для посредственных и ремесло для невежд».

Фридрих II написал статью против французского энциклопедиста П. Гольбаха, в которой высмеял его призывы и увещевания к миру. «Если вы хотите достигнуть вечного мира, — писал он, — то отправляйтесь в идеальный мир, где неизвестно «твое» и «мое», где у князей, министров и подданных нет страстей и все следуют предписаниям разума».

На вопрос о том, кого можно считать идеальным полководцем, Фридрих II ответил с легкой иронией: «Дабы составить совершенного полководца, надлежало бы храбрость Карла XII, проницательность Мальборо, познания Евгения Савойского, хитрость Люксембурга, предусмотрительность Монтекукколи соединить с искусством Тюренна, чтоб таковой Феникс явился».

Когда Вольтер гостил у Фридриха II, тот любил подшучивать над знаменитым философом и писателем. Но и Вольтер не оставался в долгу. Однажды они решили отправиться в прогулку по озеру, но, увидев, что лодка протекает, Вольтер резво выскочил на берег. «Вы уж очень боитесь за свою жизнь, — засмеялся король, — а я вот не боюсь». — «Королей на свете много, — отвечал философ, — а Вольтер один».

Однажды Фридрих II сказал, посмеиваясь, своему лечащему врачу: «Доктор, признайтесь, много ли вы в своей жизни уморили людей?» — «Не столько, как Ваше величество, — нашелся тот, — и с гораздо меньшей славой».

Фридрих II до конца жизни гордился тем, что приобрел, пусть и неправедным путем, для Пруссии Силезию. Бисмарк позже отмечал, что это было единственное территориальное приобретение Фридриха Великого, и, полушутя, оценил это так: «Он украл Силезию, и все же был признан великим человеком».

Фридрих II любил маленького племянника, будущего императора Фридриха Вильгельма III. Однажды король, играя, отобрал у племянника мяч, но тот боролся с дядей до тех пор, пока не вырвал свою игрушку. «О, это будет молодец! У него Силезию не отнимут», — сказал довольный король.

Наполеон назвал «чудом» то, что в Семилетней войне Фридрих II выстоял под ударами Франции, Австрии и России. «Государь, имевший только 4 миллиона подданных, — писал он, — семь лет вел борьбу против трех самых значительных государств Европы с населением в 80 миллионов».

Но сам же Наполеон это «чудо» и развенчал, указав, что союзники действовали против Пруссии вяло и врозь. «Все доказывает, — резюмировал он, — что Фридрих II не выдержал бы и одной кампании против Франции, Австрии и России вместе взятых, начни они действовать искренне».

Наполеон не согласился с распространенным мнением о том, что Фридрих II ввел в военное искусство «косой» боевой порядок войск для атаки. Отдавая должное прусскому королю как умелому полководцу, Наполеон был убежден, что тот «не ввел в обиход какого-либо нового маневра». Большинство военных специалистов все же считает иначе.

Война за независимость в Северной Америке (1775–1783) имела своей предысторией бойкот американскими городами товаров из материнской метрополии — Англии. В разгар этого бойкота в Бостоне появилась такая листовка: «Друзья, братья, соотечественники! Худшая чума — презренный чай Ост-Индской компании — прибыл в гавань. Перед вами выбор — либо полная гибель, либо мужественное сопротивление злодейской тирании!»

Разъяренные жители Бостона уничтожили английский чай, «растворив его в соленой воде океана». «Жребий брошен. Народ перешел Рубикон и сжег мосты», — сказал по этому поводу Дж. Адамс, один из идеологов американской независимости.

С апреля 1775 г. американцы и англичане стали втягиваться в вооруженную борьбу. Континентальный конгресс в «Декларации причин необходимости взяться за оружие» объявил: «Мы подсчитали стоимость этого конфликта и подбили итог — лучше умереть, чем жить рабами!»

Действительный подсчитанный итог по окончании войны за независимость будет таков: около 4 тысяч убитыми (примерно столько же потеряют и англичане) и 2,5 миллиарда долларов финансовых издержек.