Борис Акунин - Часть Европы (с иллюстрациями)

Но на этом несчастья не закончились.

Город Торческ держался, но там заканчивались припасы. Бежавший в столицу Святополк отправил обоз с продовольствием, но половцы его перехватили. Через девять недель положение осажденных стало отчаянным, они приготовились к сдаче.

Желая спасти осажденную крепость, великий князь пошел на выручку с новым войском. У городка Желань состоялась вторая битва этой несчастной для русских войны. Поражение бездарного Святополка было еще более сокрушительным. Он прибежал назад в Киев всего с двумя людьми — остальные были истреблены, пленены или рассеялись.

Торческ пал. Половцы не пошли на Киев, так как еще не научились брать большие укрепленные города, но увели в степь множество рабов, а надменному Святополку пришлось заключить с победителями унизительный мир и даже взять в жены дочь хана Тугоркана. Давно ли византийские императоры и европейские монархи считали за выгоду породниться с русским государем? Теперь же великой княгиней стала дочь степного разбойника…

Мирная передышка оказалась недолгой, и дальнейшие войны шли с переменным успехом. (Так всего два года спустя Святополк в союзе с Мономахом наголову разбили того же Тугоркана, который пал в бою и был с почетом похоронен зятем в Берестове, великокняжеской резиденции). Однако перечисление всех русско-половецких войн заняло бы слишком много места — всего их было не менее сорока, а мелких конфликтов никто и не считал. Один из таких походов, далеко не самый значительный, известен нам во всех подробностях, поскольку описан в «Слове о полку Игореве», шедевре древнерусской литературы. По этой маленькой войне (нетипично в ней лишь то, что в данном случае агрессорами оказались не степняки, а русские) можно легко реконструировать то, как происходили остальные сорок.

Поэма написана по горячим следам событий 1185 года, когда Игорь Святославич, правитель Новгород-Северского княжества, небольшого приграничного государства, пошел с войском в Половецкую степь.

Вначале, разумеется, явилось плохое предзнаменование: «Игорь възре на светлое солнце и виде от него тьмою вся своя воя прикрыты». (1 мая 1185 года действительно было солнечное затмение). И поход, который замышлялся как долгий и дальний («поискати града Тьмутороканя»), оказался кратким и незадачливым.

Вместе с новгород-северским князем шли его брат Всеволод князь Курский и племянник Олег князь Рыльский. Неожиданным натиском они опрокинули передовые заставы половцев и захватили кое-какую добычу: «Спозаранок в пятницу потоптали они поганые полки половецкие и, разлетевшись стрелами по полю, помчали красных девушек половецких, а с ними золото, и паволоки, и дорогие оксамиты. Покрывалами, и плащами, и кожухами стали мосты мостить по болотам и топким местам, и всякими узорочьями половецкими» [9] Пер. Д.Лихачева. . Пока победители тратили время на все эти безобразия, ближние орды хана Кончака и хана Гзака приготовились к отпору. Эффект неожиданности и инициатива были утрачены.

У реки Каялы, притока Дона (недалеко же продвинулось русское войско от границы), половцы нанесли ответный удар. Как и сто лет назад, князья плохо умели биться единым фронтом. Дружина Всеволода, атакованная превосходящими силами «бесовых детей», заняла оборону — «перегородила поле червлеными щитами». Игорь пришел на помощь не сразу: «Игорь плъкы [полки] заворочает, жаль бо ему мила брата Всеволода». Но поздно. «Бишася день, бишася другый, третьяго дни къ полуднию падоша стязи [знамена] Игоревы».

Князья попали в плен, где их содержали с почетом и не слишком строго. Игорь вскоре сбежал, а его юный сын Владимир остался в плену и женился на дочери хана Кончака, так что, в общем, всё закончилось по-доброму. Это и неудивительно. Князь Игорь был по матери наполовину половцем, внуком хана Аепы, а с Кончаком в прежние времена им доводилось вместе биться против общих врагов.

Вся эта война вообще выглядит семейной или, во всяком случае, родственной ссорой.

Поход Игоря

Н. Рерих

С конца XI века и до начала XIII века ни одна мало-мальски заметная русская междоусобица не обходится без участия половцев. Всякий князь, которому не хватало войска, без труда находил его в Степи.

После того как с исторической сцены сошли варяжские дружины, главным поставщиком наемников в Восточной Европе стали половцы, превосходные воины.

Они поступали на службу не только к русским князьям, но и к византийским императорам, и к грузинским царям, и к венгерским королям. Можно сказать, что половецкий элемент постепенно утратил свою первоначальную деструктивность и вписался в хаотичный расклад тогдашних противоборствующих политических влияний.

Со временем ожесточенная борьба между Русью и Степью сменилась более или менее мирным сосуществованием, чему способствовали многочисленные брачные союзы. По меньшей мере дважды (Изяслав Ярославич в 1094 г. и Юрий Долгорукий в 1108 г.) великие князья женились на половчанках. В летописях нет упоминаний о выдаче княжон замуж за ханов, но это объясняется религиозными причинами: русской девушке, уходящей в орду, было бы невозможно сохранить свою веру, в то время как половчанки легко принимали христианство.

Рюриковичи довольно быстро «окипчачились» — не только переняв некоторые обычаи и военные приемы половцев, но даже и чисто внешне, что видно по антропологическим реконструкциям.

Половецкий мир распался одновременно с крахом древнерусского государства, в результате монгольского нашествия. Характерно, что поражение русских и половцев было совместным. В 1223 году, во время первого европейского рейда армии Чингис-хана, русские князья пришли на помощь половецким родственникам и вместе с ними погибли в битве на реке Калке.

После монгольского завоевания основная часть кипчаков растворилась в населении Золотой Орды, а отдельные курени разбрелись в разные стороны. Кто-то осел на Руси, кто-то в Закавказье, кто-то на Балканах, кто-то добрался даже до Северной Африки, так что некоторые египетские султаны происходили из половцев. Большой кипчакский контингент, сорок тысяч всадников, под предводительством Котяна ушел в Венгрию, где король Бела IV женил сына на ханской дочери. Но ни в одной стране половцы не сохранились как этнический анклав, они повсюду были ассимилированы.

Такой была судьба исчезнувшего кочевого народа, который сыграл столь важную роль в русской истории.