Александр Музафаров - По следам исчезнувшей России

Идем к собору, по дороге проходим мимо монастырской библиотеки. В ее собрании более 60 тыс. томов. Половина — вывезенная под бомбами библиотека старого Валаамского монастыря. Это единственное монастырское книжное собрание, которое уцелело после большевистского переворота. Библиотеки Оптиной пустыни, Троице-Сергиева, Киево-Печерской Лавры и других знаменитых русских обителей были варварски разграблены и уничтожены красными. Библиотека Нового Валаама — не только бесценное книжное собрание, но и крупный просветительский центр. Обитель издает большое количество православной литературы, готовит информационные проекты в Интернете. Кстати, на территории монастыря работает бесплатная Wi-Fi сеть — древний Валаам не чуждается современных технологий.

В соборе начинается служба. Последний инок старой братии Валаама умер в 1981 году, последний русский инок — в 1984-м. С тех пор здесь служат по григорианскому календарю и на финском языке. В путеводителе говорилось о том, что сейчас среди 12 монашествующих есть и русский монах из Карелии. И действительно, на амвон выходит батюшка и начинает служить на русском. Служба идет сразу на двух языках. Священник возглашает по-русски, диакон отвечает по-фински. Удивительно слышать по-русски слова молитвы «О Богохранимой стране Финляндской, властех, воинстве и народе ея…» Да, нынешний Валаам стал финским. Здесь еще помнят о русском прошлом, но сейчас эта обитель — один из столпов православия в Финляндии. Так, наверное, чувствовали себя византийские греки, попадая в средневековую Русь…

Напоследок можно посетить монастырский магазин. Увы, книги по истории Нового Валаама на русском языке есть на финском, шведском, английском да немецком языках, но нет на русском.

— Быстро раскупают, — поясняет продавщица. Да, русских паломников тут много. Из Питера, говорят, есть трехдневные поездки паломничества на автобусах.

А еще здешние монахи занимаются весьма необычным для этих северных земель промыслом — виноделием. Вино местное славится на всю Финляндию. Делают по особому методу не из винограда, а из смородины. Всего предлагается шесть сортов вина, включая игристое. И снова вспоминается Шмелев:

«Я заглядываю в нее и вижу: крупная красная смородина! Это изумляет меня, как чудо. В Москве она отошла давно, там и малина уже сошла, а тут — снова вернулось лето. О. Антипа достает кисточку, показывает мне и сам любуется: смородина сочно сквозит на солнце — живые яхонты!

— Крупная-то какая, будто клюква. На праздник Преображения Господня десять пудов собрали, а это остаточки, благословил о. настоятель на трапезу, в гостинчик. Сады-то наши не видели еще? Посмотрите. Все монах Григорий, великим тружением своим. Через него и смородинка у нас и яблока сколько собираем, и слива есть, и вишня, во славу Господа. Двадцать лет на себе землю таскал, сыпал на голый камень, на ржавую луду, а теперь вся братия радуется, и богомольцев радуем».

Неужели тогда, зимой 1940-го, увозя под советскими бомбами монастырские святыни, иноки взяли с собой и черенки знаменитой валаамской смородины, давшей плоды на новом месте? Разве это не чудо?

И разве не чудо сама история Нового Валаама? В житиях много примеров, как благочестивые иноки шли в дикие места и строили новые обители. Но, они были, как правило, молодыми, сильными. А тут — старики, ушли со старого острова с его отлаженным хозяйством и на новом месте основали новую обитель, центр православной веры в другой стране. И ведь самому младшему из них было более 50 лет.

Когда мы покидали обитель, уже вечерело. Снова стал накрапывать дождик. Подходим к автомобилям, оборачиваемся к монастырю и видим яркую радугу, перекрывающую небосвод…

Аландские острова вошли в состав Российской империи в результате русско-шведской войны 1808 — 1809 гг. и административно относились к Великому княжеству Финляндскому. Но они заметно отличаются от остальных земель княжества, и главное отличие состоит в том, что населяют их не финны, а шведы. Сейчас в составе Финской республики Аланды имеют статус автономной территории. Это официально, а реально — это маленькое государство в составе Финляндии, со своим флагом, парламентом и гражданством. Это замечаешь сразу, когда сходишь с парома на причал Мариехамна. На улицах слышна шведская речь, почти незаметная в континентальной Суоми, все надписи и указатели — только на шведском, и даже на автомобильных номерах вместо привычного Fin (Finland) стоит АХ (Aland Iziand).

Финляндия благодаря мудрости и обаянию Александра Павловича вошла в состав империи относительно мирно. А что же Аланды? А здесь все оказалось еще проще — никакого сопротивления русской власти оказано не было. Да и кому его было оказывать — ведь население архипелага было весьма немногочисленным… Русское правительство испытывало опасения за безопасность самого западного форпоста империи, и потому разместило здесь довольно многочисленный гарнизон — 2000 солдат. В качестве места дислокации войск выбрали небольшую деревушку Скарпанс, которую в 1811 году казна выкупила у жителей (обратите внимание, читатель, не захватила по праву оккупанта, а именно выкупила за справедливую цену). Сейчас, как сообщает путеводитель, на месте военного городка остались только заросшие травой фундаменты казарм и других строений.

В 1830 году император Николай I принял решение о строительстве на крупнейшем острове архипелага мощной крепости, получившей название Бомарзунд. Работы вели более 2000 солдат инженерных батальонов. Крепость строилась по так называемому промежуточному типу — ее цитадель представляла собой замкнутую оборонительную казарму, способную принять под свои своды 2500 солдат и 150 орудий. Ее должно было окружать кольцо внешних укреплений в виде укрепленного вала-ограды, который соединял пять башен-фортов. Еще четыре башни-батареи должны были защищать крепость с моря. Из всего проекта построить успели не более пятой части — цитадель и три башни, из них лишь одна входила в состав сухопутного фронта.

Под защитой крепостных укреплений рос город, официально именовавшийся Новый Скарпанс, но в реальности носивший то же название, что и крепость.

Крепость на шведском рубеже не относилась к числу приоритетных объектов. Основное внимание уделялось строительству мощных оборонительных сооружений в западном крае, где сооружались могучие укрепления Новогеоргиевска (Модлина), Ивангорода, Александровской цитадели в Варшаве, Бреста.

По иронии судьбы, эти первоклассные крепости не увидели неприятеля вплоть до Первой мировой войны, а недостроенный Бомарзунд принял на себя вражеский удар гораздо раньше»