Сесили Вероника Веджвуд - Тридцатилетняя война

Фердинанд не блистал умом, но обладал способностью бессознательно воспринимать идеи людей умных и обращать их в свою пользу. Весь последний год католические князья и в особенности Максимилиан убеждали его в том, что у него имеется прекрасная возможность для того, чтобы вернуть земли, отобранные у церкви за три четверти века, прошедших после Аугсбургского урегулирования [619] Lundorp, III, pp. 998—1000; Ritter, Der Ursprung des Restitutionsediktes. Historische Zeitschrift, LXXVI, pp. 94—95. . Поначалу Фердинанд довольно прохладно отнесся к идее князей: император опасался мятежей, которые могли вызвать перемены, и того, что Максимилиан воспользуется ими для усиления своей власти. Баварец хотел получить Оснабрюк для кузена, а его брат уже присовокупил к Кёльну епископства Мюнстер, Льеж, Хильдесхайм и Падерборн [620] Carafa, p. 374. .

С возрастанием могущества Валленштейна позиция Фердинанда стала меняться. Эдикт о реституции, соответствующим образом подготовленный, был выгоден его династии. Еще до завершения 1628 года идея реституции вышла на первый план в политике Фердинанда. Но на попятную пошли католические князья [621] Lundorp, III, pp. 1054-1057. ; Максимилиан, поддерживавший эдикт, суливший ему немалые барыши, встал в оппозицию, увидев, что он даст новые земли и усилит власть Габсбургов. Кроме того, не раз прежде заводились разговоры о том, чтобы не Фердинанд, а он был главным заступником церкви. Отчасти по этой причине Максимилиан основал Католическую лигу, к этому теперь его побуждал и папа. Неожиданное решение Фердинанда согласиться с планом реституции, принятое в самый благоприятный для императора и неблагоприятный для Максимилиана момент, привело его в замешательство.

Несправедливо обвинять Фердинанда в циничности. Он был человеком благочестивым, и если в силу своего воспитания не мог различать нужды церкви и династии, то этот грех присущ всем политическим системам. Кто из политических лидеров, какая из политических партий в современной истории могут претендовать на безгрешность? Фердинанд всегда желал вернуть церкви конфискованные земли. Когда ему впервые предложили сделать это, он был еще не готов пойти на такой шаг. В 1628 году, видимо, сложились благоприятные обстоятельства.

Фердинанда горячо поддерживал духовник, отец Ламормен, иезуит, а иезуиты считали двор Габсбургов особым орудием Небес в восстановлении католической церкви. Вопрос открытый: кто был прав в своих расчетах, иезуиты или папа римский? Фердинанд, Валленштейн и единая католическая церковь, безусловно, могли изгнать Реформацию из Германии. Но кардинал Ришелье, Максимилиан и отец Жозеф с благословения Рима губили бы в Мюнхене и Париже все то, что в Вене замышляли Фердинанд и отец Ламормен.

Фердинанд выстроил две схемы, общую и частную: первая охватывала всю Германию, вторая касалась лишь епископства Магдебург. По первому плану намечалось возвратить церкви все земли, несправедливо отнятые у нее с 1555 года. Поскольку ни один сейм не одобрил бы такую акцию, предусматривалось, что план будет реализовываться в соответствии с императорским эдиктом. Фердинанд убьет двух зайцев: изгонит протестантов и докажет силу своего правительства.

Перемены, задуманные Фердинандом, были фактически революционными. Они изменяли границы в Северной и Центральной Германии; князья, разбогатевшие на секуляризованных землях, становились обыкновенными мелкопоместными дворянами. Один герцог Вольфенбюттеля владел землями тринадцати монастырей и значительной частью того, что когда-то было епископством Хильдесхайм. Аналогичная ситуация сложилась в Гессене, Вюртемберге и Бадене, не чувствовали себя в безопасности курфюрсты Саксонии и Бранденбурга. Фердинанд давал гарантии в отношении земель Саксонии в качестве компенсации за союзничество Иоганна Георга, но теперь, когда необходимость в альянсе отпала, он мог спокойно отказаться от своих слов: император уже нарушил обещания свобод лютеранам в Богемии.

Более сложным было положение вольных городов. Аугсбург, самый лютеранский город Германии, в 1555 году находился в самом сердце католического епископства и был католическим. Религиозное перевоплощение этого города случилось к концу XVI столетия. И как быть теперь с Дортмундом, где все церкви протестантские и насчитывается всего лишь тридцать католиков [622] Ritter, Ursprung des Restitutionsediktes, p. 85. ? Что будет с Ротенбургом, Нёрдлингеном, Кемптеном, Хайльбронном? Возврат к 1555 году означал бы отмену прав собственности, действовавших на протяжении трех поколений, высылку дворян из своих поместий и бюргеров из своих городов. Если принцип cujus regio ejus religio распространить и на земли, возвращенные церкви, то это может привести к новым бедствиям и разрушить последние очаги экономической жизни, сохранившиеся после войны.

Более того, Фердинанд не ограничивал размеры земель, которые должны быть возвращены. Даже в Богемии ему было трудно сразу же найти католических лендлордов для новых владений и католических священников для прихожан. Он сам не осознавал масштабности затеянных им перемен в Германии и ошибался, если думал, что только лишь иезуиты и его династия смогут поглотить земли, возвращаемые церкви.

Так выглядела реституция в общем плане. Намерения Фердинанда в отношении Магдебурга были попроще. Епископство располагалось по Эльбе между маленьким княжеством Ангальт на юге и курфюршеством Бранденбург на севере. Поскольку Эльба служила главной транспортной артерией, связывавшей домены Габсбургов с Северным морем, она имела исключительное стратегическое значение. Древнее вендское наименование города Магатабург незаметно приобрело популярную немецкую форму Магдебург, что означает «город девы», и это случайно появившееся романтическое название воодушевляло бюргеров в прошлом веке, когда они выдерживали длительную осаду Карла V. Главные ворота украшали деревянная статуя юной девушки с венком в руках и надпись: «Кто это возьмет?» Хотя во время Аугсбургского урегулирования бюргеры по большей части были лютеране, Магдебург считался формально католическим епископством. В 1628 году в стенах города все еще находился небольшой монастырь и среди тридцати тысяч жителей насчитывалось всего лишь несколько сот католиков. Все церкви и собор были давно захвачены протестантами, и епископством распоряжался протестантский администратор.

Когда появился датский король, администратором епископства был Христиан Вильгельм Бранденбургский, сразу же вступивший с ним в альянс. С приближением Валленштейна он бежал из епископства к королю Швеции, а его подчиненные, желавшие только мира, избрали на его место сына нейтрального курфюрста Саксонского [623] Lundorp, IV, pp. 102I —1022. . Но было поздно: император уже объявил епископство секвестрированным в пользу собственного сына Леопольда. Это делается, провозгласил Фердинанд, «ради спасения и счастья многих тысяч чистых душ, не говоря уже о благе нашего дома, всего нашего отечества, святой католической церкви и истинной веры» [624] Wittich, Magdeburg als Kalholisches Marienburg. Historische Zeitschrift. LXV, p. 416. . Спасти и осчастливить тысячи душ должен был двенадцатилетний мальчик, который вовсе не хотел стать священником [625] Fiedler, p. 194. .