Сесили Вероника Веджвуд - Тридцатилетняя война

Курфюрст не мог возражать против нового плана дальнейших действий: постыдное бегство его войска с поля боя у Брейтенфельда лишило Иоганна Георга возможности разговаривать с королем на равных. Саксонцы повели себя позорно, и он сам был отчасти виноват в том, что произошло. Не могли ничего поправить ни запоздалая демонстрация негодования, ни угрозы повесить трусов. Ему пришлось бы сначала повесить самого себя, как едко и насмешливо сказал один английский волонтер [809] Poyntz, p. 58. .

Иоганну Георгу оставалось лишь повиноваться, и в первых числах октября 1631 года саксонские войска под командованием Арнима перешли границу Силезии, как бы искупая свою вину перед собратьями. 25 октября они уже миновали границу Богемии. 10 ноября Валленштейн покинул Прагу, а 15-го Арним занял город от имени курфюрста. И из сотен укромных мест выбирались доселе хранившие молчание протестанты, чтобы его приветствовать [810] Foerster, Wallenstein, II, pp. 168 f.; Gaedeke, Die Eroberung Nordbohmens. Neues Archiv für Sachsische Geschichte, IX, pp. 243 ff. .

Тем временем король Швеции продвигался на запад, в самое сердце Германии, по Пфаффенгассе, «аллее святых отцов», еще не затронутым войной землям католических епископств. 2 октября он вошел в Эрфурт. 14 октября шведы уже были в Вюрцбурге, взяв его после четырех дней штурма. Здесь впервые раздавались крики возмездия, когда шведские солдаты расправлялись с гарнизоном. Горожан и беженцев из ближайших деревень они не трогали, и порядок был восстановлен намного быстрее, чем во Франкфурте-на-Одере. Тем не менее не обошлось без традиционных грабежей, и сам король затребовал выкуп в размере восьмидесяти тысяч талеров [811] Droysen, Gustaf Adolf, II, p. 437; Monro, II, p. 81. .

Во Франкфурте-на-Майне католические князья собрались, чтобы обсудить «Эдикт о реституции», но протестантские курфюрсты в этой встрече участвовать отказались. Ранним утром 14 октября епископ Вюрцбурга разбудил город известием о том, что он бежал от шведов, и делегаты в тот же день позорно разъехались [812] Gebauer, Die Restitutionsedikt in Brandenburg, p. 201. . 11 ноября Густав Адольф занял Ханау, 23 ноября — Ашаффенбург, а 27 ноября вошел во Франкфурт-на-Майне, конституционалистский центр Священной Римской империи. Сюда он и вызвал канцлера Акселя Оксеншерну управлять завоеванными землями.

Густав Адольф приближался к стране, уже более десяти лет оккупированной испанскими гарнизонами, но он боялся короля Испании еще меньше, чем императора. В Хёхсте к нему присоединился с подкреплениями ландграф Вильгельм Гессен-Кассельский, вместе они форсировали Рейн и двинулись к Гейдельбергу. Но уже близилась зима, везде стояли сильные гарнизоны, и Густав Адольф повернул обратно, предоставив своему союзнику, молодому герцогу Бернхарду Саксен-Веймарскому сделать себе имя взятием Мангейма. Сам же за пять дней до Рождества овладел Майнцем. Курфюрст бежал, а испанский гарнизон сдался, спасовав перед превосходящими силами короля.

Повсюду протестанты встречали его радостно и благодарно, войска вели себя достойно. В Швайнфурте перед ним на улицах расстилали камыш, в окнах вывешивали флаги — в общем, где бы он ни появлялся, люди ликовали, будто видели перед собой сошедшего с небес Бога [813] Poyntz, pp. 56, 62. . Один за другим на его сторону переходили германские правители, бросая императора. К Рождеству в его армии уже были герцоги Вильгельм и Бернхард Саксен-Веймарские, его союзниками стали ландграф Гессен-Кассельский и герцог Брауншвейг-Люнебургский; он взял под свою защиту ландграфа Гессен-Дармштадтского, регента Вюртемберга, маркграфов Ансбаха и Байрёйта, вольный город Нюрнберг, Франконский округ [814] Sverges Traktater, V, i, pp. 1631 —1632 passim. . Герцоги Мекленбурга всегда были его союзниками, Фридрих Богемский готовился перебраться к нему из Гааги.

В империи у него уже было семь армий и почти восемьдесят тысяч человек. На Рейне он командовал войском численностью пятнадцать тысяч человек, во Франконии маршал Горн имел восемь тысяч солдат, в Гессене находилось восемь тысяч, в Мекленбурге — четыре тысячи, в Нижнесаксонском округе — тринадцать тысяч, возле Магдебурга —двенадцать тысяч, в Саксен-Веймаре — четыре тысячи, не считая гарнизонов, рассеянных по всей стране. Зимой он намеревался набрать еще сто двадцать тысяч рекрутов, из которых только девять тысяч должны будут прибыть из Швеции [815] Droysen, op. cit., II, pp. 464—467; Arkiv till upplysning Svenska Krigens. I, pp. 546—548. . Благодаря завоеваниям набирать рекрутов и содержать их стало не так трудно.

Имя короля произносилось где с ликованием, а где и со страхом. За него молились в церквах, его называли «золотым королем», «львом севера», «полуночным львом» [816] По одному из пророчеств врача, алхимика и оккультиста Парацельса (настоящее имя Филипп Аурсол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм) из страны полуночного солнца, то есть с севера, придет лев и одолеет орла, то есть австрийского императора. — Примеч. пер. , библейским Илией или Гедеоном [817] Ditfurth, pp. 180,241. . Зимой ожидалось прибытие королевы, и в честь супруги он запечатлел инициалы ее полного имени — Мария Элеонора Регина — в кирпичной кладке фортификаций, строившихся в Майнце. Она приехала к нему в Ханау 22 января 1632 года, высокая, грациозная, красивая, и при всем народе, обвив его шею руками, сказала: «Теперь ты мой узник» [818] The Swedish Intelligencer, вторая часть, р. 68. .

В Вене моросящий дождь поливал процессию кающихся грешников, умолявших Бога отвести от них свой гнев. В толпе шел и император, меся ногами грязь, по его шее струилась ледяная вода [819] Annates, XII, p. 2399. . Но его мольбы не были услышаны. На обращения в Рим ему разъяснили: папа не считает войну религиозной [820] Spanheim, pp. 122—123. . Письма в Мадрид подтвердили лишь то, что он уже знал: ресурсы Испании, по крайней мере на данный момент, исчерпаны. Посольство, направленное в Варшаву, получило такой же неутешительный ответ [821] Chemnitz, I, p. 297. .

Фердинанду ничего не оставалось, кроме как снова призывать на помощь Валленштейна. Друзья генерала еще с весны [822] Hallwich, Briefe undAkten, I, p. 306. подсказывали императору, чтобы он вернул его, но Фердинанд колебался. Главнокомандующим очень хотел стать сын, младший Фердинанд [823] Hallwich, pp. 648-649. , но даже любящий отец понимал, что его назначение не решит главную проблему — финансовую. Кормить, одевать и платить войскам жалованье мог только человек, успешно делавший это и раньше. Трижды в ноябре и декабре 1631 года император отправлял Валленштейну послания с просьбой вернуться, последний раз даже составил письмо собственноручно [824] Foerster, Wallenstein, II, pp. 186—192. . 10 декабря к нему ездило посольство — не предлагать условия, а выяснять, какие условия устроят генерала [825] Hallwich, Briefe und Akten, I, pp. 657 ff. . Валленштейн тянул с ответом до самого последнего дня уходящего года, а потом лишь заявил, что наберет новую армию не раньше марта.