Сесили Вероника Веджвуд - Тридцатилетняя война

В сентябре в Нюрнберге король попытался разрешить последнюю, но, очевидно, и самую трудную проблему. Он предложил Валленштейну схему мирного урегулирования, в которой легко просматривалось стремление создать в Германии сильную протестантскую партию. Густав Адольф выдвинул несколько принципиальных требований. Все земли, принадлежавшие протестантам, должны быть им возвращены. «Эдикт о реституции» надо отозвать, и религиозную терпимость необходимо поощрять во всех государствах, в том числе и в имперских землях. Тем, кого лишили прав владения, следует вернуть собственность. Валленштейн получит Франконию вместо Мекленбурга, Максимилиан — Верхнюю Австрию взамен Пфальца. Для себя Густав Адольф оставлял Померанию, а курфюрсту Бранденбурга выделял Магдебург и Хальберштадт [883] Brefvexling, I, i, pp. 540-543 ff. . Шведский король замыслил грандиозные перемены. Нести потери должны были главным образом католическая церковь и династия Габсбургов, а империя, в которой доминировали конституционные духовные князья, фактически переходила во власть Евангелического корпуса и его президента, короля Швеции. Бракосочетание его единственной дочери Кристины с наследником Бранденбурга создало бы в Северной Европе династический блок, который затмил бы Габсбургов и изменил баланс сил на континенте.

Но Аксель Оксеншерна медлил с решением, не доверяя оппонентам. «Баварский герцог ничем не отличается от Валленштейна, — говорил он. — Такой же скользкий и лживый» [884] Brefvexling, 1, vii, p. 574. . Не хотел ни о чем договариваться и Валленштейн, уверенный в своем военном превосходстве и видевший, как разваливается альянс короля. Регент Вюртемберга выражал недовольство, курфюрста Бранденбурга разочаровали условия бракосочетания сына [885] Ibid., II, viii, p. 73; Schulze, pp. 5 f. , а сам король сомневался в Иоганне Георге. Пока Густав Адольф пребывал в Нюрнберге, Хольк, сподвижник Валленштейна, вторгся в Саксонию, опустошая и разоряя страну [886] Sonden, Lars Tungels Efterlamnade Papper. Historiska Handlinger. Nyfoljd.XXII,p. 45. .

Армия короля, стоявшая в Нюрнберге, и люди и животные испытывали неимоверные мучения. Сырое лето добавило страданий [887] Brefvexling, II, viii, p. 57. , нехватка еды и питьевой воды способствовала распространению эпидемий, армия катастрофически вымирала, только численность кавалерии сократилась почти натри четверти.

18 сентября король надумал уйти из города, невзирая на риск. Поступали сообщения о новом бунте крестьян в Австрии и восстании Штефана Ракоци, преемника Бетлена Габора, в Трансильвании [888] Spanheim, p. 411. . Кроме того, Густав Адольф, зная, что Валленштейн собирается соединиться с Хольком в Саксонии, надеялся своим южным маневром разделить его силы.

Наблюдая, как уходит королевская армия, Максимилиан снова начал уговаривать Валленштейна напасть на Густава Адольфа, и снова генерал пренебрег его советами [889] Aretin, Bayerns auswdrtige Verhaltnis.se. Passau, 1839, I; Urkunden, p. 343. . У него был свой план. Объединившись с Хольком, он либо вынудит Иоганна Георга и Арнима согласиться на его условия, либо выдворит Густава Адольфа из Австрии. Максимилиан разозлился и удалился защищать свою Баварию.

Раздраженный Валленштейн повернул на северо-восток, послав Хольку и Паппенгейму, находившемуся на Везере, приглашения присоединиться к нему. Три армии теперь вместе могли обрушиться на Иоганна Георга. Если бы Густав Адольф доверял курфюрсту и его генералу, то мог бы спокойно продолжать идти к Вене. Однако два месяца назад его информировали о том, что Арним якшается с врагом, а Иоганн Георг жалуется на то, что устал от опасного альянса с королем Швеции [890] Irmer, Die Verhandlungen Schwedens, I, pp. 249—250; Konung Gustaf II Adolf Skifler, ed. С G. Styffe. Stockholm, 1861, p. 553. . Но курфюрст не отличался стойкостью натуры. Видя из Дрездена, как горят деревни подданных, огромными факелами освещая его пьяные загулы [891] Sonden, Lars Tungel, p. 611. , 9 октября он призвал короля на помощь [892] Hallwich, Briefe undAkten, III, pp. 231 ff. . Густава Адольфа не надо было упрашивать, он уже находился в пути.

22 октября шведский король снова появился в Нюрнберге и не мог преодолеть искушение побывать в покинутом лагере Валленштейна. От того, что он увидел там, его чуть не стошнило: посреди разлагающихся трупов людей и животных все еще ползали окровавленные и умирающие от голода солдаты [893] Spanheim, pp. 427—478. . Позднее он поручил Оксеншерне сделать все необходимые приготовления к зиме. 2 ноября в Арнштадте Густав Адольф встретился с Бернхардом Саксен-Веймарским и отсюда, прежде чем пойти к Лейпцигу, который уже сдался Хольку, снова написал канцлеру. Зима надвигалась быстро, его третья зима в Германии, и король хотел навести порядок и укрепить свое положение в стране как силой закона, так и силой оружия. Оксеншерна должен был созвать собрание представителей четырех округов, оккупированных шведами: Верхнего и Нижнего Рейна, Швабии и Франконии, — с тем чтобы узаконить Евангелический корпус и его первого президента, короля Швеции [894] Brefvexting, II, i, pp. 855—869. .

6 ноября армии Валленштейна и Паппенгейма соединились. Густав Адольф колебался. У него имелось около шестнадцати тысяч человек, кавалерия была очень слаба, а Иоганн Георг не подавал никаких сигналов, что может подойти. Четыре тысячи лошадей погибли только во время перехода [895] Fleetwood, Camden Miscellany, I, pp. 5—6; Fyra relatior … slaget vid Lützen. Historisk Tidskrift, 1932, p. 302. . У имперцев же было двадцать шесть тысяч человек. 15 ноября пленные хорваты сообщили Густаву Адольфу: Валленштейн, полагая, очевидно, что шведы не рискнут атаковать его, отослал Паппенгейма к Галле [896] Fleetwood, p. 6. . Ситуация складывалась благоприятная, и Густав спешно двинулся вперед и поздно вечером окопался у небольшого городка Лютцен, в пятнадцати милях к западу от Лейпцига. Наступила темнота, и Валленштейн, еще днем предупрежденный о выдвижении шведского короля, отправил гонца к Паппенгейму, требуя вернуться обратно [897] Foerster, Wallenstein, II, p. 273. . Всю ночь его люди трудились: устанавливали батареи в садах у городских стен, сооружали земляные укрепления, светя себе факелами [898] Hallwich, Briefe und Akten, 111, p. 500. . Густав Адольф со своим войском спал в миле к юго-востоку от Лютцена в поле под открытым небом [899] Fleetwood, p. 6. .

Утро 16 ноября выдалось ясное, но к десяти часам на плоскую сырую равнину опустился густой туман, и он уже держался до конца дня [900] Ibid., p. 7. . Равнина была поистине плоская, поля тянулись до самого горизонта, на сколько хватало глаз, по обе стороны дороги, почти без растительности, только кое-где можно было разглядеть редкие кустарники. Дорога пролегала примерно с востока на запад, к северу от нее был прорыт глубокий ров, а чуть дальше виднелись три ветряные мельницы. Между мельницами и рвом, оставляя Лютцен справа от себя, Валленштейн и расположил свое войско, приказав мушкетерам занять позиции во рве, с тем чтобы можно было стрелять в животы лошадей, когда шведская конница пойдет в атаку. Он не отступил от традиционного построения боевого порядка, разместив кавалерию на флангах, пехоту — в центре, а артиллерию — перед пехотой. Паппенгейм еще не появился, и у Валленштейна в наличии было двенадцать—пятнадцать тысяч человек — крайне мало для битвы, как потом утверждал генерал [901] Foerster, Wallenstein, II, p. 308. . Желая исправить этот недостаток, Валленштейн пригнал из города людей, сгруппировал их в каре, вручил несколько штандартов, надеясь, что на расстоянии шведы примут их за резервы.