Сесили Вероника Веджвуд - Тридцатилетняя война

Подагра выводила его из себя, былое крепкое здоровье разрушилось, а вместе с ним деградировал и разум. Показательный сигнал: четкая уверенная роспись 1623 года превратилась в скрюченные каракули к концу 1633-го [965] Факсимиле приводит Фёрстер: Foerster. Wallenstein, III. . Он уже не был столь же эгоистичен и тщеславен, как прежде, потерял вкус к организационным делам, отвечал на уколы Вены и Мадрида вяло, неуклюже или вообще не отвечал. Все действия Валленштейна после Лютцена и до убийства напоминали поведение старого и больного человека, поглощенного призрачными иллюзиями и полагавшегося не на собственные мозги, а на откровения астрологов. В его раздвоившемся сознании жесткий и сильный повелитель мира уступил место слабовольной, суеверно-идеалистичной личности. От грандиозных устремлений, которыми он поражал всех, кто с ним прежде соприкасался, остались лишь низменные желания получать воздаяния [966] Veit Valentin, Wallenstein after Three Centuries. Slavonic Review, 1935, p. 160. .

Тяжелым ударом для Валленштейна стала утрата Паппенгейма. Безжалостный, надменный и своевольный Паппенгейм был в то же время для солдат героем, не знавшим устали, полным задора, боевого духа, шедшим первым в атаке и последним при отступлении [967] Bandhauers Tagebuch, p. 268. . О нем рассказывали захватывающие истории у костров, он превратился в легенду, сотни шрамов на его теле наливались кровью, когда Паппенгейм приходил в ярость [968] Khevenhüller, Conterfet Kupfferstich. Leipzig, 1722,11, p. 261. . Его верность Валленштейну, его обожание и восхищение им солдат [969] Foerster, Wallenstein als Feldherr und Landesfürst, p. 436. воздействовали на моральное состояние войск гораздо больше, чем думал Валленштейн. Генерал многим был обязан этому человеку, и его потеря была невосполнима.

Обольщаясь своей силой, Валленштейн ни разу не задумался об ее истоках и в результате лишился и преданности, и уважения в войсках. Особенно это проявилось в 1633 году. В гневе за поражение при Лютцене он арестовал и осудил на казнь за трусость и измену тринадцать офицеров и пятеро солдат [970] Hallwich, Wallensteins Ende, I, pp. 41—42. . Тщетно пытались уговорить его отменить свое решение. Несмотря на то что приговоры посеяли мятежные настроения в армии, он остался непреклонен, и 14 февраля 1633 года его жертв казнили при стечении народа в Праге [971] Srbik, Wallensteins Ende. Vienna, 1920, pp. 31 ff.; Gliubich, p. 368; Foerster, Wallenstein, 11, p. 316; Irmer, Die Verhandlungen Schwedens, II, p. 24. .

Ожесточение Валленштейна подтверждалось и слухами о его озлоблении в повседневной жизни. Он не позволял офицерам входить в комнату со звенящими шпорами, распорядился выстлать соседнюю улицу соломой, чтобы заглушить грохот колес по булыжнику, повелевал убивать всех собак, кошек и петухов там, где останавливался на постой, повесил слугу за то, что тот посмел разбудить его ночью, наказывал посетителей за чересчур громкую речь [972] Poyntz, р. 136; Priorato, Historia detle Guerre. 1643, p. 98; Gindely, Wallenstein wahrendseinesersten Generatats, I, p. 74. .

В начале 1633 года он вообще уединился и не пускал к себе никого, кроме слуг, зятя Трчки [973] Онемеченное имя звучит как Терцка. у Шиллера в «Валленштейне» — Терцки. и генерала Холька. Трчка был полным ничтожеством, а генерал Хольк по всем статьям никак не мог заменить Паппенгейма. Пьянице и хаму Хольку не было равных только в бузотерстве. «Холь Кух» [974] Прозвище с немецкого языка можно перевести как «уведи корову» или «коровокрад». — Примеч. пер. звали его крестьяне за пристрастие к грабежам. Одно время он был лютеранином и вроде бы им оставался, но в народе о нем сочиняли издевательские стишки [975] Opel and Cohn, p. 342: Gewissen hin, Gewissen her, Ich acht viel mehr die zeitlich Ehr, Dien nicht um Glauben, dien um Gelt, Gott geb, wie esgeh in jener Welt. :

Эти слова как нельзя лучше отражали циничную натуру Холька, не изменившуюся до самой смерти.

Авторитет Валленштейна в армии подрывало и бездумное рекрутирование. В предыдущем году его личные земли подверглись оккупации, впервые ресурсы генерала перестали соответствовать потребностям, и ему пришлось прибегнуть к старой злостной практике торговли чинами и не обращать внимания на то, какого сорта люди их покупают [977] Ritter, Deutsche Geschichte, III, p. 558. .

Максимилиан тоже испытывал массу треволнений. В то время, когда Валленштейн двинулся к Лютцену, он увел свое войско и Альдрингера в Баварию, где они провели зиму и начало весны в томительной неизвестности. Большой контингент шведской армии под началом маршала Горна осенью 1632 года поднялся по Рейну и оккупировал значительную часть Эльзаса. Затем Горн повернул на восток и в марте воссоединился с войсками Бернхарда Саксен-Веймарского у Оберндорфа в Шварцвальде. Они вместе собирались разгромить Баварию [978] Brefvexling, 11, viii, pp. 97, 99, 117. . Начиная с января Максимилиан безуспешно просил Валленштейна прислать подкрепление [979] Hallwich, Wallensteins Ende, I, p. 117. . Ничего не получив, Альдрингер ушел в Мюнхен, в то время как многие его измотанные маршами и вообще уставшие подразделения сдались шведам [980] Brefvexling, II, viii, p. 119. . К счастью для Максимилиана, раздоры между Бернхардом и Горном, нужда и мятежные настроения в армии не позволили им предпринять нападение [981] Ibid., pp. 97, 110, 124, 126 f. . В мае курфюрст, не дождавшись помощи от Валленштейна, обратился напрямую к Хольку. Соблюдая субординацию, Хольк передал письмо по назначению [982] Hallwich, Wallensteins Ende, I, pp. 98, 149, 224, 230, 239, 260, 273, 300, 312, 327, 379. . Валленштейн, демонстрируя свою лояльность, отправил Холька в Эгер, откуда тот мог наблюдать за развитием событий в Баварии. Какое бы благоприятное впечатление он ни произвел этим актом, Валленштейн тут же его разрушил, заключив перемирие с Арнимом, не посвящая влетали Вену [983] Ibid., I, p. 426. . Возможно, они считал себя агентом императора на переговорах, но скорее всего хотел потянуть время, чтобы извлечь из этого какую-то выгоду. Его доверенный человек, богемский изгнанник Кинский, в контакте с Фекьером и шведами с мая разрабатывал в Дрездене планы национального восстания в Богемии [984] Irmer, Die Verhandlungen Schwedens, II, pp. 136—141; Aubery, Ш-moirespour t'histoire du Cardinal Due de Richelieu. Paris, 1860, II. pp. 399— 401; Feuquieres, 1, pp. 152 f. . Участвовал ли в этом Валленштейн, неизвестно, однако факт остается фактом: его главным доверенным лицом тогда был зять Трчка, обжегшийся на восстании 1618 года.

Какими бы мотивами ни руководствовался Валленштейн, его переговоры с Арнимом не учитывали отсутствие стремления к миру в Вене. Партия молодого венгерского короля и его друга графа Траутмансдорфа становилась все более влиятельной в совете, тесня постаревшего императора и Эггенберга, а летом младший Фердинанд заручился и поддержкой испанского посла.