Сесили Вероника Веджвуд - Тридцатилетняя война

Шведская армия маршала Горна уже несколько месяцев стояла у Брайзаха [985] Brefvexling, 11, viii, p. 100. , крепости, охранявшей Верхний Рейн, — отсюда можно было держать под контролем все движение по реке. Если бы император и, соответственно, испанский король лишились этого бастиона, то кардиналу-инфанту пришлось бы отказаться от своих планов переправить армию в Германию, надеть снова мантию и биретту и посвятить себя теологии. В мае 1633 года испанский посол информировал императора: король готов взять на себя все расходы на войну [986] Hallwich, Briefe und Akten, IV, pp. 124-126. . Кардинал-инфант уже собрал армию в Италии для перехода через Альпы [987] Lonchay and Cuvelier, III, p. 2. . Но в начале июля Горн сомкнул блокаду вокруг Брайзаха.

Тем временем чума, гулявшая по границе Саксонии, постепенно выкашивала армии и Арнима и Валленштейна. Имперские войска, истосковавшиеся по грабежам, роптали на вынужденное бездействие [988] Srbik, p. 39. . Желая успокоить их [989] Gaedeke, Wallensteins Verhandlungen, p. 173. , Валленштейн наконец отдал приказ о выступлении армии Холька, но не на помощь Максимилиану, а против Саксонии, намереваясь демонстрацией силы побудить Арнима, Иоганна Георга и Бернхарда Саксен-Веймарского к тому, чтобы уважительно отнестись к его мирным предложениям. Однако чума, эта страшная спутница войны, порушила его планы. Хольк дошел до Лейпцига, теряя людей из-за эпидемии, узнал, что Бернхард не отвечает даже на письма [990] Hallwich, Wallensteins Ende, I, pp. 546—547. , и развернулся обратно, уходя по землям, уже разоренным и разграбленным собственными войсками. В августе лили дожди, его солдаты, истощенные от голода и болезней, гибли в грязи под колесами повозок и ногами проходящих войск, умирали, не получая никакой помощи, в канавах и сараях [991] Gaedeke, Hoiks Einfall, p. 153; Sonden, Lars Tungel, p. 176. . Тиф и бубонная чума нанесли тяжелейший урон армии Холька, и сам он умер, заразившись бубонной чумой.

С подкреплениями к нему спешил полковник Хацфельд. Он нашел старого грубияна в Адорфе, съежившегося в злой и перепуганный комок в карете [992] Hallwich, Wallensteins Ende, 1, pp. 553—554. . Полковник распорядился отыскать лютеранского священника, обещая дать ему пятьсот талеров за отпущение грехов. В обезлюдевшей стране, конечно же, никого не нашли. Хольк отверг Бога и, отверженный Богом, умер [993] Gaedeke, Hoiks Einfall, 1, p. 179. .

В сентябре Валленштейн снова призвал к перемирию, и снова переговоры не дали никакого результата. Протестанты не верили в то, что генерала поддерживают в Вене [994] Feuquieres, II, p. 274; Sonden, Lars Tungel, pp. 166,459—460,462— 464; Gaedeke, Wallensteins Verhandlungen, II, pp. 305, 339, 341. . Они были правы: к сентябрю назрел разрыв между ним и имперским правительством. Герцог Фериа с передовым отрядом испанской армии уже ждал в Инсбруке команду отправиться в направлении Брайзаха и надеялся на помощь Альдрингера. Весь август генерал колебался — посылать Альдрингеpa или нет. Когда испанский посол лично попросил его об этом, Валленштейн набросился на него с руганью [995] Irmer, Die Verhandlungen Schwedens. II, pp. 188—189: Hallwich, Wallensreins Ende, I, pp. 548 ff. . 29 сентября он еще раз написал императору о своем нежелании отправлять Альдрингера в помощь испанцам [996] Ibid., p. 594. . Однако ничтожный самодельный полководец из Люксембурга уже обставил его. Семь лет назад Валленштейн обозвал его «чернильным пакостником». Встретившись с герцогом Фериа в Шонгау, «чернильный пакостник» согласился присоединиться к испанцам вне зависимости от желаний Валленштейна [997] Ibid., p. 583. .

В армии начался разброд, а Валленштейн не видел этого. Пренебрегая своими офицерами, он не понимал, что его сила целиком зависит от их доброй воли.

29 сентября войска герцога Фериа и Альдрингера соединились в Равенсбурге, 3 октября они заняли Констанц, 20-го — Брайзах. Тем временем на востоке Валленштейн пытался восстановить свои позиции, делая очередную глупость. Он внезапно обрушился на Силезию, застав врасплох шведские войска Турна и его беспардонного помощника, большого любителя бренди [998] Gaedeke, Wallensteins Verhandlungen, p. 139. Дюваля, в Штайнау, и за считанные дни овладел всей провинцией. Но радости было мало. Напротив, в Вене прогневались, узнав, что Валленштейн освободил заклятого бунтовщика Турна. Валленштейн объяснил, что Турн купил свободу, сдав все крепости в Силезии [999] Sonden, Lars Tungel, I, p. 190. . Хотя его аргумент и был оправдан в военном отношении, освобождение Турна ввиду слухов о симпатиях Валленштейна к богемским мятежникам казалось подозрительным.

Когда Альдрингер уходил к Брайзаху, Бернхард Саксен-Веймарский напал на беззащитную Баварию. Фердинанд и Максимилиан призвали на помощь Валленштейна, но получили циничный ответ: баварцам поможет Альдрингер. Сам же Валленштейн не мог снять ни одного человека с богемских границ [1000] Hallwich, Wallensteins Ende, II, pp. 44—66passim. . 14 ноября 1633 года Бернхард вошел в Регенсбург.

Название города сеймов, связующего звена между Баварией и Богемией, было последним словом, произнесенным умиравшим Тилли, и он был теперь потерян благодаря усилиям одного человека — Валленштейна. Он мог снять с себя хотя бы часть ответственности, придя вовремя на помощь. Однако болезненное самомнение не позволило ему сделать это, и Валленштейн узнал о падении города, когда шел его спасать. Генерал просчитался: не спас ни город, ни собственную репутацию. Нежелание оказать своевременную помощь Регенсбургу лишь подтвердило прежние сомнения в его лояльности.

Условия жизни в Баварии стремительно ухудшались. Два года подряд страну опустошали то войска Тилли, то армии Густава Адольфа и Бернхарда, доведя крестьян до отчаяния. На притеснения они отвечали бунтами. И хороший урожай 1632 года, и плохой, побитый градом урожай 1633 года были загублены проходившими армиями или изъяты чиновниками курфюрста для снабжения собственного войска. Когда Альдрингер расположился здесь на зимний постой, восстание приобрело всеобщий характер. Испуганный Максимилиан пытался запретить расквартирование войск в самых бедных районах, но солдаты, побуждаемые нуждой, игнорировали указания и стреляли в тех, кто оказывал неповиновение. К концу декабря взялись за оружие около двадцати — тридцати тысяч крестьян, перекрыв дороги для голодных войск Альдрингера [1001] Aretin, Beytrage, II, iii, pp. 63 ff. . Но они восстали против солдатского постоя, а не против правительства, и помощь, предложенную Бернхардом Саксен-Веймарским, не приняли [1002] Brefvexling, II, vii, p. 141. .

Максимилиан утихомирил крестьян тем, что попросил Альдрингера размещать войска в более спокойных районах [1003] Aretin, Beytrage, II, iii, pp. 70 f. . Из двух зол он выбрал меньшее.

Страдала не только Бавария. Несмотря на просьбы Фердинанда [1004] Hallwich, Wallensteins Ende, I, p. 540. и местных властей [1005] Ibid., II, pp. 153, 157. , Валленштейн снова расквартировал свои войска на имперских землях в Богемии. Как и прежде, делать это его заставляли военные нужды, но он не мог таким аргументом умиротворить недовольство Вены [1006] Aretin, Wallenstein, I, p. 58. . Генерал потерял Регенсбург, позволил опустошать Баварию и сам теперь поедал Богемию. Его уже можно было считать чуть ли не изменником: за короткое время он успел нанести столько вреда делу, которому был призван служить.