Алексей Чичкин - Анатомия краха СССР. Кто, когда и как разрушил великую державу

Салазар в своем дневнике отметил: «Политика и личный пример де Голля показывают, какие есть возможности отстаивать национальный суверенитет и, тоже во имя национального суверенитета, вести успешный диалог не только с внутренней оппозицией, но и с оппозицией в зарубежных территориях. Всё это — пример не только для Португалии и ее зарубежных владений…».

Таковы малоизвестные факты и примеры сотрудничества деголлевской Франции с СССР, да и не только с СССР. Очевидно, что такой характер французской политики не мог не способствовать разным вариантам устранения де Голля с политической сцены. И неудивительно, что во второй половине 1960-х на него было совершено 5 покушений.

…Еще осенью 1944 г. СССР и деголлевская «Сражающаяся Франция» официально провозгласили взаимную помощь и дружбу на 20 лет: в ходе тогдашнего визита в Москву и Сталинград генерала Шарля де Голля был подписан соответствующий договор. Генерал утверждал, что «новая Франция и новая Россия восстанавливают подлинное величие французской и русской нации, возвращая им достойные позиции в собственных странах и в мировой политике».

Десятки французских добровольцев воевали в знаменитой эскадрилье «Нормандия-Неман». Французскими семьями были спасены сотни советских военнопленных, бежавших из гитлеровского плена. Многие из них впоследствии погибли за освобождение Франции, где воздают им должное по сей день. Шарль де Голль заявлял, что «война СССР с Германией — это война и за свободу Франции. Сталинград и Курск предвещают скорое освобождение Франции. Борьба французов с оккупантами — это одновременно помощь Красной Армии и народам СССР. Партизанам Франции есть чему поучиться у партизан Белоруссии и Украины».

…Когда Черчилль с Рузвельтом в 1942 г. — буквально за неделю до захвата гитлеровцами Эльбруса и их прорыва к Сталинграду (!) — отказались не только открыть второй фронт в Европе, но и поставлять военно-промышленную продукцию, медикаменты и продовольствие в арктические порты СССР (по основному маршруту этих поставок), — де Голль сообщил Сталину и Молотову, что «ресурсы и транспортные возможности Сражающейся Франции и её Империи (французские колонии и протектораты. — А. Ч.) — в распоряжении всех союзников, включая СССР. Полагаю, мы сможем частично компенсировать странное решение Черчилля и Рузвельта приостановить северные конвои…».

В 1942–1943 гг. экспедиционный корпус «Сражающейся Франции» из французской Экваториальной Африки, преодолев 2 тысячи километров по Сахаре, ударил в тыл германо-итальянским войскам вблизи Бир-Хашейма в Ливии, что обеспечило англо-американским войскам окончательную победу в Северной Африке.

Иными словами, хотя и оккупированная, но борющаяся Франция шла на жертвы, чтобы помогать СССР. Но и наша страна в долгу не оставалась: например, весной 1944 г. Госкомитет обороны и НКИД СССР заявили, что, если гитлеровцы решатся уничтожать города, памятники истории и культуры во Франции, советская авиация осуществит решительный удар возмездия по аналогичным объектам в Германии и Австрии. Берлин внял советскому предупреждению.

Если в СССР была Хатынь, то символом сопротивления и одновременно свидетельством патологической жестокости нацизма во Франции стал маленький городок Орадур, полностью уничтоженный со всеми жителями в 1943 г. А в 1946–1948 гг. именно советское зерно спасало Францию от массового голода: в телеграмме Сталину (1946 г.) де Голль отметил: «Нас соединяют не только договор о дружбе и взаимной помощи. И не только трагедии Орадура и Хатыни. Но и подлинно союзническое бескорыстие СССР, направившего пшеницу во Францию, хотя я знаю, что Ваша страна тоже нуждается в хлебе…» (подробнее об отношении де Голля к СССР и советско-французскому союзу см.: Шарль де Голль «Мемуары» в 3 т., М., 1960–1971).

Если говорить о Французском сообществе, то именно де Голлю удалось еще в 1944-м («Браззавильская Декларация») выстроить такую систему взаимоотношений Франции с ее колониями, протекторатами и франкоязычными новообразованными государствами, при которой в большинстве этих территорий военно-политическое, экономическое и культурное присутствие Франции остаётся преобладающим, а тем территориям (странам) выгодно развивать сотрудничество прежде всего с бывшей метрополией. В 1958 и 1966 гг. эта система была модернизирована деголлевской Францией и сохраняется — в отличие от СССР и СЭВа — по сей день. Именно поэтому, например, заморскими французскими департаментами и сегодня являются многие островные и континентальные территории во всех регионах мира.

Однако после первой отставки де Голля (1946 г.) руководство Франции предпочло вести колониальные войны в своих стремящихся к независимости владениях — например, в Индокитае и Алжире. Причем с помощью США, что позволило Вашингтону подчинить американским интересам многие направления французской внешней политики. И, в конечном счете, надолго вытеснить Францию из многих ее бывших владений, в первую очередь из Индокитая. Апофеозом французского неоколониализма и послевоенного взаимодействия с Лондоном в неоколониальной политике стало участие Франции в британо-израильской агрессии против Египта (октябрь — ноябрь 1956 г.), обусловленной национализацией Каиром Суэцкого канала, который управлялся британо-французской администрацией. Эта война была прекращена благодаря вмешательству со стороны Советского Союза.

Такие события фактически денонсировали истинно союзническую базу советско-французских отношений. Поэтому высшие руководители Франции и СССР в середине 1950-х гг. заявляли, что советско-французский договор 1944 г. о взаимопомощи де-факто прекратил своё действие.

…Как считал де Голль, есть две главных опасности для национально-государственной политики, которые неизбежно скажутся на позициях правящей партии и титульной, то есть государствообразующей нации: искусственный культ «административных вождей» и отказ от обновления государственного устройства, как и партийно-политической системы. Эти два фактора, как считал де Голль, превратят государственное устройство в некий атавизм, в архаику, в подобие карточного домика. По словам генерала, «увы, «вожди» смертны, но государство, вся государственная система обязаны жить и развиваться. Жизнеспособность любого государства не может измеряться продолжительностью жизни высших руководящих деятелей».

Но, как показала судьба СССР, КПСС и многие тысячи советских памятников Сталину, такую концепцию в Кремле отвергали и потому замалчивали. Последняя же отставка и последовавшая кончина Шарля де Голля вовсе не разрушили деголлевскую партию «Объединение в защиту Республики»: она и сегодня остаётся одной из наиболее влиятельных политико-идеологических структур Франции. Потому что идеология и политика Шарля де Голля, да и вся его жизнь, символизируют французскую государственность и её независимость.