Евгений Толмачев - Александр III и его время

Фитиль войны был зажжён на Балканах. В 1875 г., не выдержав нечеловеческого отношения и гнёта турок, вспыхнуло восстание сербского населения Боснии и Герцеговины, которое затем было поддержано в Болгарии. Стремясь защитить единоплеменников против Оттоманской империи, в июне 1876 года выступили Сербия и Черногория.

Неслыханные зверства башибузуков при подавлении болгарского восстания вызвали в России возмущение и горячее сочувствие братьям-славянам. Под давлением общественности Александр II разрешил офицерам выходить во временную отставку и в качестве волонтёров вступать в сербскую армию. Сбором средств и отправкой добровольцев в пользу южных славян занимались Славянские комитеты. Наследник престола и его ближайшее окружение (будущий обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев, отставной генерал Р. А. Фадеев, редактор журнала-газеты «Гражданин» В. П. Мещерский и др.) с пристрастием обсуждали события на Балканах и реальные их последствия.

Цесаревич, также как и императрица, и брат царя великий князь Николай Николаевич, считал, что Россия должна вступить в поддержку слабо вооружённых единоверцев. В начале событий и царь, и канцлер, и военный министр, и министр финансов искренне желали избежать войны. Они ещё не забыли крымское поражение и вполне разумно остерегались, как бы России не пришлось вторично отражать натиск почти всей Европы.

Осенью 1876 г. в Ливадии Александр II провёл ряд совещаний по вопросам, связанным с положением на Балканах. Участником этих совещаний был и наследник престола, который в тот период писал Победоносцеву: «Да, бывали здесь тяжёлые минуты нерешительности и неизвестности и просто отчаяние брало. Более ненормального положения быть не может, как теперь: все министры в Петербурге и ничего не знают, а здесь всё вертится на двух министрах: Горчакове и Милютине. Канцлер состарился и решительно действовать не умеет, а Милютин, конечно, желал бы избежать войны, потому что чувствует, что многое прорвётся наружу. К счастью, когда я приехал сюда, то застал Игнатьева, который раскрыл глаза всем и так их пичкал, что наконец пришли к какому-нибудь плану действий» (148, т. 1, п/т 2-й, с. 1016).

В конце концов, исчерпав все меры дипломатического воздействия, Александр II вынужден был 12 (24) апреля 1877 г. подписать манифест об объявлении войны султану Абдул-Гамиду II. В этот же день военные действия начались на обоих театрах — на Балканском и Кавказском — и продолжались свыше десяти месяцев, по день заключения Сан-Стефанского договора 19 февраля (3 марта) 1878 г. Основные события развернулись на Балканском полуострове.

Русская Дунайская армия в составе 4-х корпусов с прикомандированными частями (185 тыс. человек, 810 орудий) перешла границы империи и начала наступление к пределам Турции. Уже 10—20 июня русские полки переправились у Галаца, Браилсва и в районе Зимницы и вторглись в пределы вражеской территории. С плацдарма в районе Систово Дунайская армия развернула наступление тремя отрядами: Западным (около 35 тыс. человек, 108 орудий) — на Никопол, Плевну (Плевен); Восточным (40 тыс. человек, 216 орудий) — на Рущук (Русе) и Передовым (до 12 тыс. человек, 32 орудия) — к Балканским перевалам. Около 70 тыс. человек находились на подходе на левом берегу Дуная и в резерве. Русской армии на Балканах противостояла турецкая армия сердарэкрема Абдул-Керим-Надир-паши (более 206 тыс. человек, 400 орудий). Главные силы, всего 96 тыс., занимали знаменитый четырёхугольник турецких крепостей: Рущук — Силистрия — Варна — Шумла, имея часть сил восточнее р. Янтры. Другая часть — до 58 тыс. — под руководством прославившегося в эту войну Осман-паши, была расположена в районе крепости Виддин. Остальные войска обороняли Балканский хребет и занимали важнейшие пункты внутри государства. Кроме этих сил, корпус Сулеймана-паши, в составе 41 батальона с 4 батареями, уже приступил к посадке на корабли, чтобы из Черногории морским путём поспешить на оборону Балканского хребта и путей, ведущих к Константинополю.

Такое расположение турецких сил указывало на принятый турками план предстоявших военных действий. Они рассчитывали ударить по переправившимся через Дунай русским силам с обоих флангов и уничтожить их. Подобный план мог быть реализован при искусном турецком главнокомандующем и при недостатке сил русской армии. Однако, как мы знаем, турецкие генералы воинского мастерства почти не проявили. Что же касается русской армии, то, хотя она и была усилена тремя корпусами, тем не менее силы её были ещё недостаточны, отчего и произошли многие неудачи. В целом следует отметить, что русская армия превосходила турецкую в организации, выучке войск, подготовке командного состава, в моральном отношении, но уступала ей в качестве вооружения, которое Порта получала из Англии, Германии и США.

25 мая император вместе с цесаревичем прибыли поездом в действующую армию. Поезд доставил их в небольшой румынский городок Плоешти, где располагался в то время штаб главнокомандующего Дунайской армией великого князя Николая Николаевича старшего.

Наследнику престола Александру Александровичу, ранее командовавшему гвардейским корпусом, было поручено начальство над Рущукским отрядом, сформированным 22 июня 1887 г. из 12-го (командир вел. князь Владимир Александрович) и 13-го (командир генерал-лейтенант А. Ф. Ган) армейских корпусов. Всего в составе отряда находилось 49 1/2 батальонов, 41 эскадрон и сотен, общей численностью до 40 тыс. человек и 216 орудий. 26 июня цесаревич прибыл в селение Павло и тот же день вступил в командование рущукским отрядом. Начальником штаба отряда стал бывший командир 12-го корпуса генерал-лейтенант П. С. Ванновский (впоследствии, во время царствования Александра III — военный министр). Кавалерией командовал близкий наследнику по духу генерал-адъютант И. И. Воронцов-Дашков (в его царствование — министр императорского двора и уделов). Штаб состоял из лиц, большинство которых было хорошо известно цесаревичу, что сыграло немаловажную роль для их слаженной и оперативной работы.

Наследник, как говорили, был недоволен тем, что его не вернули на его должность командира гвардейского корпуса, из-за чего были некоторые трения между ним и главнокомандующим.

Великий князь Николай Николаевич сразу же по назначении главнокомандующим в начале ноября 1876 г. уехал в Кишинёв и оттуда написал Александру II письмо, в котором затрагивал один из самых существенных вопросов организации действующей армии. Письмо написано с полной откровенностью и с завидным гражданским мужеством.

Великий князь писал по весьма деликатному вопросу о присутствии государя в действующей армии и о службе в ней великих князей.

По российским законам император являлся верховным вождём армии и флота. Подобный закон существует и в других государствах. Даже штатские президенты республик имеют такое же звание. Бесспорно, русский император имел полное право предводительствовать войсками и в военное время. В то же время у государя были и другие обязанности — управлять государством, что требовало от него ещё более напряжённой работы, чем в мирное время. Поэтому всякий раз перед войной возникал вопрос: вступать ли монарху в управление армией лично или доверять её особому главнокомандующему, облечённому полным доверием и самостоятельностью в решении задач войны.