Пирс Брендон - Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997

Про европейцев Ганди говорил, что они «хотят опустить нас до уровня необразованного кафра». Когда началась война, он сочувствовал смелым патриархальным бурам. Но как подданный империи, адвокат поддерживал британцев и надеялся, что его соотечественники получат политическую награду за свою верность.

На самом деле Ганди помог сформировать Индийский санитарный корпус. Он сам служил в нем, носил форму цвета хаки, повязку с красным крестом на рукаве и усы. В Спион-Копе Ганди попал под обстрел, за что получил медаль. Когда умерла королева Виктория, он возглавлял процессию индийских плакальщиков в Дурбане и телеграфировал королевской семье соболезнования сообщества, «оплакивающего потерю империей величайшей и самой любимой монархини на земле» [1367] Y.Chadha, «Rediscovering Gandhi» (1997), 189, 82 and 87. .

Но к индусам Южной Африке не просто не стали лучше относиться после войны, они столкнулись с препятствиями и худшими ограничениями в правах — просто потому, что у них коричневая кожа [1368] Hancock, «Smuts», I, 328. . Например, в Трансваале, бурские законы об обязательной паспортизации, которые Милнер ранее осуждал как порочную манифестацию крюгеризма, стали вводиться с новой силой.

Ганди шокировало и лицемерие, и несправедливость. Он сам выступал за бедность, целомудрие и гражданское неповиновение, вел активную кампанию за права индусов путем пассивного сопротивления. Он называл ее «сатьяграха» — «сила души». Это смесь крестьянского пацифизма и индуистского отсутствия насилия.

Ганди вдохновлял своих соотечественников за границей и заново оживил националистическое движение в своей стране. Корни этого движения уходили в восстание сипаев и даже более ранний период.

* * *

После 1857 г. британцы в Индии сами были вынуждены выбирать из двух зол, Востока и Запада. Чтобы поддерживать стабильность, они чувствовали себя обязанными управлять в манере восточных деспотов и при помощи меча, полностью поддерживая старый порядок. Колонизаторы выражали скептицизм по поводу улучшения доли местных подданных. Такой прогресс «полностью противоречил всем восточным идеям».

«Еще две тысячи лет их не изменят, — объявил сэр Уильям Дэнисон, губернатор Мадраса. — Они не сделают белого человека из индуса» [1369] W.Denison, «Varieties of Vice-Regal Life», II (1870), 83. .

Независимость могла являться целью, но многие британцы считали, что ее можно достигнуть (если вообще можно) только после болезненно медленных реформ.

Лорд Элджин, который сменил Каннинга на послу вице-короля Индии в 1861 г., едва ли мог желать изменить условия проживания людей, к которым относился «не как к собакам, потому что в таком случае им можно свистнуть и погладить, а как к машинам, с которыми нельзя никак общаться или испытывать сочувствие» [1370] Вencе-Jones, «Viceroys», 44. .

Элджин, который, как утверждали, говорил банальности, очень требовательно выступал за политику постепенного осуществления социальных преобразований. «Мы должны, по крайней мере, какое-то время, ходить дорогами, проложенными другими, — сказал он. — Нужно выровнять маленькую ямку здесь, убрать немного грязи там, а если вкратце — ограничиться работой мусорщика. Она очень скромная, а отчасти — довольно неприятная» [1371] Gopal, «British Policy in India», 59. .

С другой стороны, просвещенные викторианцы едва ли могли отрицать, что хорошее управление было разумным основанием британской администрации. «Улучшение санитарных условий, образование, больницы, дороги, мосты, навигация, — повторял лорд Майо, который стал вице-королем после сэра Джона Лоуренса в 1869 г. — Мы пытаемся за полстолетия сделать то, что в других странах заняло жизнь нации» [1372] CUL, Add 7490, Mayo Papers, папка 149, письмо Майо Ар-гиллу от 19 апреля 1869 г. .

Конечная цель этого продвижения вперед была неизбежна, во многом потому, что в 1867 г. Британия сама перекрыла Ниагару (как выразился Карлайл), сделав решительный шаг к демократии. Как сказал лорд Рипон (в дальнейшем — вице-король Индии), целью Британии должна стать помощь Индии в приобретении «большей доли в управлении собственными делами» [1373] A.Seal, «The Emergence of Indian Nationalism» (Cambridge, 1968), 152. .

Не нужно говорить, что политика не всегда укладывается в нужные рамки. Водораздел в стиле Киплинга между Востоком и Западом слишком упрощен. Как и Ганди, британские правители свободно использовали традиции, которые им подходили. Более того, и консервативные, и либеральные вице-короли Индии помогли росту индийского национализма.

Это частично происходило потому, что британцы, несмотря на провозглашаемый талант к управлению, правили Индией плохо. Если судить по мифу, наверху находилось Великое Декоративное Украшение, которое было способным, усердным, рачительным и высоконравственным, словно «Сын Неба».

Под ним располагалась тысяча индийских государственных служащих, которых иногда сравнивали со стражей Плутона [1374] P.Mason, «The Men Who Ruled India» (1985), 207. . Это была специально подготовленная элита, в состав которой боги добавили золото. Но, несмотря на благородные намерения, результаты оказались удручающими. Например, сэр Джон Лоуренс был верным патерналистом, который подчеркивал в беседе с Майо, по прибытии последнего в Калькутту, важность доброго отношения к местным жителям. Но когда сам он выскочил из кареты, то тут же отодрал за уши медлительного конюха.

Сам Майо, крепкий и здоровый мужчина из партии «тори», обещал Индии «эпоху улучшений» [1375] G.Pottinger, «Mayo» (1990), 132. и усиленно пытался этого добиться. Он воспользовался советом Флоренс Найтингейл, которая гордилась тем, что является «губернаторшей губернатора Индии» [1376] Woodham Smith, «Nightingale», 370. .

Лорд Майо организовывал общественные работы типа строительства портов, железных дорог, каналов и ирригационных систем. Он подбадривал своих одиноких подчиненных, которые трудились на жаре, среди пыли и болезней, установить «незапятнанный, сильный и справедливый режим» [1377] CUL, Add 7490, папка 149, письмо Майо Дизраэли от 2 мая 1869 г. .

Каждый год Майо проезжал тысячи миль по сельской местности, чтобы лично возглавлять «великолепную работу по управлению низшей расой» [1378] Там же, папка 153, письмо Майо Аргиллу от 6 апреля 1870 г. . Он преодолевал большие расстояния, сидя в седле, снашивая штаны. Вице-король задумывался, почему никто не делает ему комплиментов, как тот, что один раз адресовали много ездившему в седле Джорджу Каннингу: «При любых обстоятельствах, сэр, но особенно сейчас, я бы скорее стал собственником вашей головы, чем задницы» [1379] Там же, письмо Майо лорду Напьеру от 15 мая 1870 г. .

Тем не менее переписка Майо, большая часть которой не была опубликована, свидетельствует о том, что он невольно руководил неразберихой на Индостане.