Пирс Брендон - Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997

Работорговля шла от Сенегала до Анголы. Берег был поделен на сегменты с экзотическими названиями, которые вызывали в воображении видения Эльдорадо. Они назывались «Рабский Берег», «Золотой Берег», «Берег Слоновой Кости» и «Зерновой Берег». С последнего экспортировали перец малагетту («райские зерна»), Но европейцы считали адом этот жаркий приморский район, лежащий на низменности и окруженный джунглями, болотами и саванной. О берег ударяли огромные волны, безопасных бухт оказалось недостаточно. Лишь иногда какие-то речушки вели в глубину материка.

То была незнакомая, чужеродная, дикая местность, наполненная запахом специй, криками животных и боем барабанов. «Это странные, привлекательные, наводящие на размышления дикие звуки, — утверждал Конрад. — Возможно, они обладали столь же глубоким значением, как перезвон колоколов в христианской стране» [116] J.Conrad, «Heart of Darkness» (изд. 1995), 69. .

Среди первобытной растительности выделялись огромные деревья — мангровые, банановые, финиковые, там были пальмы, сосны, нависающие над водой, словно лес корабельных мачт.

Белые люди очень редко осмеливались заходить вглубь континента. До экспедиции Мунго Парка в 1793 г. географы Африканского Общества при попытке составить карту континента «во многом полагались на Геродота» [117] M.Park, «Travels in the Interior of Africa» (изд. 1984), xv. .

Провалы в античных картах, если перефразировать знаменитый катрен Свифта, заполнялись воображением и слухами. Рассказывались ужасающие истории о яростных и диких племенах, которые практиковали каннибализм и человеческие жертвоприношения, горкой выкладывая человеческие головы перед воротами деревни. Это напоминало пирамиды из ядер в арсенале. Несомненно, из-за того, что подобная практика когда-то являлись зерном на расистской мельнице, теперь о ней не услышишь, существует словно бы заговор молчания.

Современные историки утверждают, что жертвоприношения были относительно милосердны, ограничены в масштабах и выражали религиозное рвение или сыновнее почтение. Часто все происходило добровольно, а там, где проявлялось несомненное варварство, оно стало результатом контакта с европейцами.

Но на самом деле огромное и все увеличивающееся число африканцев ритуально приносили в жертву в таких местах, как Бенин и Дагомея [118] R.Law, «Human Sacrifice in Pre-Colonial West Africa», AA, 84 (январь 1985 г.), 55, 67 и далее. . Каждый подданный «воспитывался с мыслью, что его голова принадлежит царю» [119] R.Law, «"Me Head Belongs to the King": on the Political and Ritual Significance of Decapitation in Pre-Colonial Dahomey», JAH, 30 (1989), 406. Размышляя о кровопролитии, чтобы умилостивить богов Египта, Рима и Карфагена, Гиббон писал: «Жизнь человека — это самое драгоценное, что можно принести в жертву в знак протеста против бедствия народа». (Gibbon, Decline and Fall, III, 169). .

Однако рассказы об Африке значительно преувеличивались и утрировались в процессе пересказа. Ведь в те времена такие наказания, как вырезание внутренностей и сожжение живьем, все еще не были исключены из свода британских законов. Человеческие жертвоприношения находились в центре внимания действующей церкви. Могила белого человека представлялась, как гекатомба чернокожего. Считалось, что Африка соответствует своему древнему воплощению — женщина, держащая рог изобилия и скорпиона.

Поэтому первые работорговцы держались за берег, словно крабы. Они строили укрепленные торговые посты. Их защищали тяжелые орудия. Европейские поселения были оснащены специальными загонами для рабов. Например, англичане в Кейп-Кост-Касл (своей штаб-квартире на территории нынешней Ганы) выбили в скале огромную подземную тюрьму. Там могла «удобно размещаться тысяча чернокожих» [120] A.W.Lawrence, «Fortified Trade-Posts» (1963, 166. .

Но такие форты были не только рассадниками коррупции и разврата. Они сделались инкубаторами заболеваний. Дизентерия, сонная болезнь, малярия и желтая лихорадка (известная и как «черная рвота») уносили невероятное количество людей. Белые умирали как мухи. Но, как и прочие строители империй, они относились к трагедии, словно к комедии — очень неподобающе, как полагал один шокированный путешественник. По его словам, они назвали кладбище в Видахе «свинофермой» [121] H.Thomas, «The Slave Trade» (изд. 1998), 354. .

В 1830-е гг. шесть сменявших друг друга губернаторов Кристиансборг-Касл, принадлежавшего Дании и расположенного вблизи от Аккры, умерли за десять лет. Вопросы здравоохранения улучшились только в середине викторианской эпохи, хотя в 1894 г. Фредерик Лагард заметил выставленные в тюрьме Кейп-Кост-Касл гробы, «приготовленные для несчастных белых людей, которые умирают в этой части света» [122] M.Perham, «Lugard: The Years of Adventure 1858-98» (1956), 497. .

Так что рабовладельческие суда из устьев рек Мерси и Северна маячили недалеко от дельты Нигера и Вольты, а торговцы вели дела с береговыми сообществами. Их связи с районом Средиземноморья восходят к временам Римской империи, когда туда ходили караваны. Местный правитель мог оказаться и добродушным человеком — вроде того, которого встретил один моряк в Сьерра-Леоне. Это был толстый монарх, который сидел на берегу, «одетый в костюм из голубого шелка, украшенный серебристыми кружевами, в кружевной шляпе и мятой рубашке, а также в ботинках и чулках» [123] J.Matthews, «A Voyage to the River Sierra-Leone» (1791), 4. . Правителем мог оказаться царь ашанти с заточенными зубами и покрытыми шрамами щеками, восседавший на троне под бархатными зонтиками с латунными ручками, окруженный слугами с золотыми мечами, серебряными и золотыми тарелками, с табачными трубками. «И все это — под шелковыми флагами» [124] Dow, «Slave Ships», 251. .

Но африканские вожди были мастерами работорговли. Капитанам кораблей приходилось платить дань или им самим, или их представителям. Приходилось давать салют из семи орудий, выкатывать ром, «чтобы промочить горло», дарить подарки — шелковые плащи, кремневые ружья, браслеты, бренди, порох. Платилась таможенная пошлина с каждой сделки, чтобы все было правильно.

Те, кто заключал сделки, в которых люди официально фигурировали в качестве вещей, сами делались от этого бесчеловечными. (В хартии Королевской Африканской компании от 1672 г. рабы ставились в один ряд с такими товарами, как золото, слоновая кость и воск).

Британцы, занимавшиеся работорговлей, которую можно рассматривать, как непристойную, грязную или оскорбительную карикатуру на имперское предприятие в целом, убеждали себя: мол, африканцы являлись низшими по развитию существами [125] Отрывок из свидетельских показаний и доказательств, представленных специальной комиссии Палаты Общин… по отмене работорговли (1791), 52. . У них «не было души» [126] F.Cundall (ред.), «Lady Nugent's Journal» (1934), 132. , и они «во многом находились на одном уровне с животными» [127] Edwards, West Indies, IV, 312. . Это были «тупые, необразованные, ленивые, хитрые, склонные к предательству, кровожадные и вороватые существа, которым нельзя доверять. К тому же, они еще и очень суеверны».