Пирс Брендон - Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997

Гертруда Белл, обычно милая, как розы вокруг ее красивой маленькой виллы (известной под названием «Замок целомудрия») рядом с Тигром, сказала Фейсалу, что не верит ни одному его слову [1875] E.Burgoyne, «Gertrude Bell 1914-26» (1961), 279. .

Тем временем государство угрожало развалиться от внутренней вражды и внешнего давления. По большей части давление исходило от возрождающейся Турции. Ллойд-Джордж предлагал передать Ирак (и Палестину) Америке. Черчилль пришел в ярость от промедления и оттягивания подписания Фейсалом договора о союзе, который подтвердил бы главенствующее положение Британии в Ираке. Министр по делам колоний спросил, есть ли у короля жены, которые могли бы его утихомирить, после чего пригрозил свержением: «Он будет долго искать третий трон» [1876] P.Slugiett, «Britain in Iraq 1914-32» (1976), 77. . При помощи дальнейших угроз и маневров верховный комиссар Кок-кус заставил принять договор в 1922 г. Роль Фейсала, как теневого монарха была подтверждена, а Кокс, как писал Керзон, сделал себя «королем Персидского залива» [1877] Graves, «Cox», 231. .

Страны Персидского залива обычно полагались на оружие и золото, но Кокс и его преемники с трудом правили в Ираке, где им самим все же пришлось уйти на задний план. У британцев осталась существенная власть, но формально пришлось предоставить независимость. Однако в 1920-е гг. метрополия еще сражалась за свою позицию. Это делалось ради престижа (недолговечного товара), и нефти, большие месторождения которой были к тому времени обнаружены.

Британцы хотели не подпускать к нефти и держать в страхе турок и большевиков. Они нацеливались изменить «нравственную дегенерацию» иракских горожан, что выражалось в их пристрастии к «определенным, недостойных упоминания видам спорта, которыми иракцы занимаются в помещениях» [1878] Sluglett, «Britain in Iraq», 281-82. . Этого следовало достигнуть через образование, организованные игры и движение бойскаутов.

Британцы также ценили Ирак и в качестве этапного пункта или промежуточного аэродрома для Королевских ВВС. На конференции 1921 г., которую Черчилль проводил в Каире для утверждения своей политики в отношении Ближнего Востока, его в первую очередь волновало сокращение имперских расходов.

Черчилль очень верил в самолеты. Они стали рассматриваться в качестве дешевого, эффективного и современного метода колониального контроля. Авиация могла доставить фугасы, которые остановят Ирак от распада на части. Двадцатифунтовые бомбы, сбрасываемые с летящих на малых высотах со скоростью 114 миль в час с бипланов «Де Хавилланд» (состоявших из продольного каркаса, зафиксированных колес и открытой кабины), должны были заставить бедных жителей пустыни платить налоги.

Во всем предприятии было что-то сюрреалистическое. Пока офицер спецслужб Джон Глубб наслаждался гостеприимством жителей племен, которые были чуть лучше нищих, он «чистосердечно сказал им, что готовит карту для использования при бомбежке, и что сам будет в ведущем самолете» [1879] T.Royle, «Glubb Pasha» (1992), 98. .

Кажется, что на большинство современников наибольшее впечатление оказала техническая виртуозность контроля с воздуха, чем его моральные недостатки. Королевские ВВС продемонстрировали бомбежку «местных деревень» [1880] D.Omissi, «Air Power and Colonial Control» (Manchester, 1990), 160. в Багдаде и на авиашоу в Хендоне (Лондон). Правда, во время авиационных демонстраций не был показан разрушительный эффект попадания зажигательных бомб на тростниковые хижины арабов, проживающих на болотах.

Уинстон Черчилль «выступал за использование отравляющего газа против нецивилизованных племен» [1881] «The Times» за 29 ноября 1998 года. Директор по исследовательской работе Королевских ВВС сказал, что если иприт (горчичный газ) может быть принят для использования в «дикой войне, то он окажется более эффективной, чем какая-либо из других известных форм запугивания». D. Killingray, "A Swift Agent of Government»: Air Power in British Colonial Africa, 1916-1939', JAH, 25 (1984), 432. . Но «воздушные репрессии» часто использовались в качестве удобной альтернативы наземному администрированию. Королевские ВВС частным образом признали: «Мы полагаемся на страх в более или менее суровой форме» [1882] C.Townshend, «Civilization and «Frightfulness»: Air Control in the Middle East Between the Wars» в C.Wrigley (ред.), «Warfare, Diplomacy and Politics» (1986), 150. .

В Вестминстере депутаты Парламента левого крыла выступали против этого «типичного для немцев и варварского метода ведения войны против невооруженных людей» [1883] Sluglett, «Britain in Iraq», 264 (цитирует George Lansbury). . Бомбы явно помогали углубить ненависть иракцев к чужестранной власти, и эта ненависть должна была сконцентрировать оппозицию и найти выражение в терроризме.

Несмотря на фракционное соперничество и министерскую путаницу, типичную для царствования Фейсала, Ирак продолжал выступать за некоторую степень национального суверенитета. Лейбористское правительство Рамси Макдональда предоставило его договором от 1930 г., который вступил в силу через два года, когда Ирак оказался в Лиге Наций. Великобритания сохранила контроль над обороной и некоторыми вопросами администрации на четверть столетия, но олигархия Фейсала получала гораздо больший вес в стране. Ираку было далеко до свободы, но он значительно ослабил имперскую хватку.

* * *

Подобный процесс шел и в Египте, где послевоенное восстание также стало катализатором, который ускорил номинальную независимость. «В котле варилось ведьминское зелье, — сказал лорд Милнер, — с тех самых пор, как ушел Кромер» [1884] Darwin, «Middle East», 87. .

Точки кипения оно достигло в 1914 г., когда британцы сорвали покров с протектората Кромера. Они отказались признавать главенство Оттоманской империи, сменили хедива султаном и открыто включили Египет в Британскую империю.

Из-за нарушения всех обещаний отпустить египтян, Британии пришлось удерживать крышку на котле на протяжении Первой Мировой войны. Помогал большой гарнизон, включая подразделения, которые хвастались такими прозвищами, как «Иорданские Хайлендеры», «Королевские Евреи-Фузилеры» и «Ноги Фараона».

Имперская власть установила законы военного времени, жестко контролировала газеты и наложила суровые правила на проведение собраний. Бары и кафе следовало рано закрывать. Ограничения налагались на собрания всех сортов — свадьбы, похороны и праздники в честь местных святых. Власти даже подавляли «заклинателей змей, акробатов, странствующих фокусников и подобных им участников восточных представлений» [1885] Carman, McPherson (ред.), «Bimbashi McPherson», 222. .

Сам конфликт вызвал дополнительные трудности — например, высокие цены и недостаток импорта. «Добровольцев» заставляли принудительно трудиться, что эффективно возродило трудовую повинность и барщину, нарушив британское обещание о том, что Египту не придется взваливать на себя никакой военный груз. Более того, верблюдов забрали на службу, а крестьянам пришлось выращивать зерно, а не более привлекательный хлопок.