Пирс Брендон - Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997

Другие предзнаменования были неблагоприятными для англичан. На одном ужине министр иностранных дел Эрнст Бевин сказал Аун Сану, громко смеясь, так что трясся его живот: «Значит, мы отдадим Бирму вам, да? Знаете, что говорят о британцах? Они одной рукой дают, но забирают это назад другой» [2499] Tinker, «Burma», 11,877. .

Однако в январе 1947 г. было подписано соглашение, устанавливающее процедуру, которая сделает Бирму суверенным государством. Когда Аун Сан вернулся домой, то не стал терпеть никаких отсрочек. На самом деле он управлял правительством, тщетно пытавшимся уничтожить «чудовище Франкенштейна». Аун Сан вдохнул в него новую жизнь, оно до сегодняшнего дня господствует в Мьянме.

Британские чиновники покидали Бирму пачками. Нацменьшинства — шаны, качины и чины — согласились помочь сформировать объединенную Бирму, хотя карены решили сражаться за свою независимость.

В апреле провели всеобщие выборы в Учредительное собрание, и Антифашистская лига народной свободы получила 204 или 210 мест. Но Аун Сану не было суждено собрать урожай после долгой борьбы. 19 июля 1947 г., во время сильнейшего муссонного ливня, несколько человек в армейской форме подъехали на джипах к зданию секретариата, где Аун Сан проводил собрание Совета. Они ворвались в зал, стреляя из пулеметов «Стэн», убили Аун Сана вместе с пятью его коллегами и бежали.

Нацию охватил шок и печаль. Огромные толпы собирались, чтобы увидеть забальзамированное тело Аун Сана, лежавшее в саркофаге со стеклянной крышкой в Зале торжеств. Ба May и других оппозиционеров арестовали. Вскоре У Сау предъявили обвинение в убийствах, признали виновным и повесили.

Тем временем Ране действовал быстро, предложил У Ну, председателю Учредительного собрания, сформировать новый Исполнительный совет.

Этот Совет явно преследовал дух погибшего. Как заметил один британский министр, приехавший с визитом, «мертвый Аун Сан обладает даже большим влиянием в Бирме, чем живой» [2500] Tarling, «Anglo-Burmese War», 329. . Поэтому, несмотря на уговоры и льстивые речи Ранса, У Ну последовал желанию утраченного лидера. Он вывел страну из Содружества. В 4.20 утра 4 января 1948 г. Бирма стала независимой республикой.

Ране нашел такое время крайне неудобным, но оно предписывалось звездами. (Предполагалось, что набожный У Ну проконсультировался со всеми астрологами в Рангуне). Прошли обычные церемонии, люди радовались и ликовали. Популярные драматические представления показывали «свободных людей, пляшущих под дождем из золота и серебра» [2501] Bayly, Harper, «Forgotten Wars», 374. .

Цейлон завоевал свободу совсем другими способами, хотя во многом его колониальная история напоминает историю Бирмы. Чтобы помочь удержать Индию, британцы захватили остров силой. Они разрушили древнее Кандийское королевство, отправив в ссылку на Индостан монарха, украв его трон, скипетр, меч, скамеечку для ног и другие королевские регалии. Колонизаторы превратили его зал для аудиенций в церковь, а позднее — в суд, установив свою собственную систему правления.

Британцы яростно подавляли сопротивление, вызывая отвращение нации к завоевателям. Они дали своим губернаторам квазикоролевский статус, причем дошло до того, что один из них, сэр Артур Гордон, близко подошел к имитации привычек Калигулы. Он не мог лично посетить церемонию инаугурации новой провинции, и организовал дело так, что его представлял конь. «На самом мероприятии, которое состояло из большой процессии слонов, барабанщиков с гонгами, вождей племен, танцовщиков, всякого сброда, шушеры и всего населения, торжественно вели пони. Сразу же за ним следовали официальные лица. У пони на спине было седло, на нем лежала подушка, на подушке — серебряный поднос. А на нем — многословное послание сэра Артура Гордона вождям и населению Сабарагамувы, написанное тяжеловесным и нудным языком» [2502] F.Lewis, «Sixty-Four Years in Ceylon» (Colombo, 1926), 217-18. .

Британцы использовали принудительный труд и уничтожали девственные леса. Они депортировали тамилов, чтобы вначале служить Королю Кофе, а затем — Тирану Чаю. Условия труда оказались равноценными рабству: плантаторы содержали людей в нищете и могли почти полчала избивать кули, нисколько не задумываясь о последствиях [2503] R.Moxham, «Tea: Addiction, Exploitation and Empire» (2003), 180. .

Колониальные хозяева держались отстранение и от сингальцев, и от тамилов, редко учили их язык, иногда смотрели на них с презрением или даже с ненавистью. Сэмюэль Бейкер говорил о типичном местном жителе, как об «опасном негодяе, который совершил бы самую большую подлость и низость, если бы ему хватило на это храбрости» [2504] Baker, «Ceylon», 47. .

Джеймс Боуэс, заместитель начальника полиции в Джафне, обычно ездил по улицам города, по бокам которых росли пальмы, в двуколке. Он ругал возниц телег, запряженных волами, а заодно и всех остальных, кто попадался ему на пути: «Уйди с дороги, ты, уродливый вонючий чертов сын мерзкой черной суки!» [2505] Woolf, «Growing», 48.

В дальнейшем Боуэс говорил, что его начальники поддерживали и одобряли «суровое, властное и повелительное отношение к восточным людям». Он также признавал, что думал, будто «черная кровь» гарантирует определенные недостатки, «включая склонность к мегаломании» [2506] C.S.Blackton, «The Europeans of the Ceylon Civil Service in the Nineteen Twenties: The View from the Kachcheri», CJHSS, NS, VIII (1978), 38. .

Однако в целом цейлонцы мягко отвечали на расовый антагонизм. И хотя в конце XIX века возрожденный буддизм стимулировал национализм на Цейлоне, как и в Бирме, два народа расходились по вопросу насилия. Если бирманцы искали независимости через конфликт, цейлонцы стремились к той же цели путем сотрудничества.

Им пришлось гораздо дольше, чем народу Бирмы, учиться искусству обслуживания и удовлетворения европейцев. Уже в 1505 г. португальцы, жаждущие корицы, высадились на «самом крайнем острове Индии» (если использовать фразу Овидия). Они захватили прибрежные регионы и обратили многих жителей (например, членов рыболовецкой касты карава) в христианство. Португальцы завоевали репутацию чрезвычайно жестоких людей. Один из них прославился каламбуром во время убийства детей в Галле: «Так кричат молодые gallus» [2507] C.M.Enriquez, «Ceylon Past and Present» (1927), 35 и 116. . [Галле — порт на Цейлоне, gallus — петух (лат.) — Прим. перев.]

На протяжении веков сингальцы представляли первых белых захватчиков дьяволами, которые едят камни и пьют кровь. Голландцы, которые изгнали португальцев из их последней крепости в 1658 г., тоже оказались суровыми правителями. Они преследовали католиков и управляли прибрежными провинциями с безжалостной эффективностью. Британцы подозревали, что голландцы были «опасными, беспокойными или изобретательными якобинцами» [2508] Национальный архив Шри-Ланки, 7. Тайный дневник губернатора (1978), 2. . Их изгнали в 1802 г., сделав Цейлон колонией короны.