Николай Назаркин - Три майские битвы на золотом поле

Но сейчас еще век семнадцатый идет, самые большие корабли еще умеют лучше плавать, чем стрелять, так что на якорях воевать никому не охота. Однако же, будь на корабле пятьдесят пушек или двести (а будут и такие исполины!), но стрелять ему надо бортом, для чего придется разворачиваться. И если не хочешь оказаться в окружении, то разворачиваться надо не одному, а всей эскадрой. А значит — здравствуй, линия!

Но сто кораблей в линию не выстроить, это сумасшествие. Да и не было на самом деле сейчас у англичан ста кораблей. То есть были, формально, но в это ветреное и зябкое утро первого июня в атаку шло около сорока всего лишь. Остальные просто-напросто отстали или были во второй английской эскадре, которой командовал лорд Руперт, и которая крейсировала западнее. У флота Республики, как и предполагал де Райтер, была прекрасная возможность разбить врага по частям.

Голландцы поспешно разворачивались к противнику. По замыслу де Райтера воевать флот Республики должен был тремя отдельными группами: авангард, основные силы, которые также являлись и резервом, и арьергард. Основные силы отличались от прочих лишь числом кораблей. По идее господина лейтенант-адмирала (это был традиционный чин командующего флотом, де Райтер получил его, кстати, вне очереди), он должен был с основными силами немного отстать от «крыльев» в виде авангарда и арьергарда, и бить туда, где требовалась помощь. Сами же группы тоже состояли из трех линий каждая. С господами адмиралами, командующими авангардом и арьергардом, равно как и с капитанами, были проведены многочисленные разъяснения. Раз за разом долбил де Райтер, как полезно держаться своего места в строю и давать стрелять соседу, а не кидаться на первый подбитый корабль противника, с целью захапать себе «приз» («призами» официально назывались захваченные корабли противника, после сражения капитану и команде, захватившим такой «приз», выплачивались неплохие деньги — до половины стоимости корабля!). Но гладко, как известно, бывает на бумаге…

Как это ни покажется странным, но Англия пришла ко второй войне куда слабее, чем к первой. Несмотря на то, что население ее было более чем в четверо многочисленнее, чем население Нидерландов, но в городах жило все еще куда меньше народу. Плохо обстояли дела в финансовой сфере. На шпионов уходила такая прорва золота, что стало элементарно не хватать, и уже в середине войны многие высокопоставленные шпионы так обиделись на «задержку зарплаты», что перешли «обратно», на сторону Республики. Финансовая система Англии, надо сказать, была еще столь несовершенной, что единственным по настоящему серьезным источником доходов королевской казны в войне были… трофеи. То есть теперь англичане гонялись за каждым голландским кораблем и упаси Боже его утопить, а не захватить — без денег на порох с ядрами в следующий раз останешься.

Не хватало и людей: сверхбыстрая колониальная экспансия — а Англия, в отличии от Нидерландов, уже развивала «настоящие», постоянно населенные переселенцами из метрополии, колонии в Северной Америке — «вымывала» и так немногочисленное активное население.

Объективными причинами войны было желание защитить свои торговые пути и привилегии, формальным поводом — скандал с «английскими деньгами» для подкупа важных лиц в Гельдерне, Утрехте и Оверэйзеле. «Ах они такие-сякие взяточники, предатели Родины!» — заодно с Голландией возмутился и сам набравший полные карманы английского золота Фредерик-Генрих, штатгальтер Фрисландии, и широким жестом оплатил этим самым золотом участие в войне еще почти тридцати фризских кораблей. Против Англии же, разумеется.

Это стало для англичан и Карла II лично очень неприятным сюрпризом. «Мы ценим вашу заботу о будущем юного Вильгельма и вообще мы друзья, но… — значило поведение Фрисландии. — Но… Но запрет на торговлю с Ирландией и Северной Америкой мы вам не простим!»

Война началась в тысяча шестьсот шестьдесят пятом году, и началась, не смотря на все, что я выше сказал, с победы англичан. В том первом крупном сражении был к несчастью для родных и близких (зато к счастью для страны!) убит и командующий флотом Республики, адмирал Якоб ван Вассенар Обдам. К счастью, потому как именно после его кончины флот возглавил самый удачливый и знаменитый голландский флотоводец — Михаель де Райтер.

Но это все лирика, а пока положение Республики — хуже некуда. И дело даже не в победе англичан, дело в том, что испуганные перспективой блокады акционеры требуют немедленных результатов. А флот расстроен, командиры сами не знают, что делать.

Де Райтер начинает командование с того, что мобилизует почти две сотни — две сотни! — каперских кораблей и вдребезги по кусочкам разбивает… угу, разбивает торговые маршруты англичан. Только за первый, тысяча шестьсот шестьдесят пятый год в руки голландцев попадают почти четыре сотни английских «купцов».

Теперь можно и военным флотом заняться. Опять вертелись мельницы Заандама, превращая шведский лес и шведскую руду, русскую пеньку и русский лен в голландские корабли. Кто будет на правах «хозяйки морей» покупать все это за копейки, и превращать в полновесные серебряные гульдены и фунты стерлингов, решалось сейчас там, в водах пролива и на просторах Северного моря. Стучали молотки на верфях, крутились крылья мельниц.

Надо сказать, что производственные мощности обеих стран были самыми высокими в Европе, а значит и мире. Страны были мощными. Но — далеко не равными. Для сравнения, Нидерланды построили за три военных года семьдесят шесть кораблей, из которых девятнадцать — тяжелые. За это же время Англия смогла построить только двенадцать, из них два — тяжелых. Двенадцать кораблей — это много, очень много, это только сниться могло большинству стран… Но двенадцать против семидесяти шести — это все-таки мало.

Первый и единственный на много лет русский корабль «Орел», кстати, строился в эти же три года и был спущен на воду в тысяча шестьсот шестьдесят восьмом.

Конечно, просто сравнивать число кораблей довольно глупо. Корабли разные, даже если и называются одинаковыми словами «линейный», допустим, или «фрегат». Корабли англичан были прочнее, тяжелее, мореходнее, несли больше пушек и сами пушки были больше калибром. «Голландцы» же были маневреннее, быстрее, легче набирали скорость и гасили ее. Этому есть объяснение: море-то в той же Голландии везде. Ну, везде в пределах получаса ходьбы. Прошел полчасика — и вот оно, море. Зашел в море, идешь, идешь, идешь… можешь еще полчаса идти, а тебе все максимум по грудь. Мелкое море, очень мелкое. Нельзя здесь такие корабли, как у англичан, пускать — они плавать будут по трем фарватерам на все побережье.