Иван Рожанский - История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи

Лейбниц. Соч.: В 4 т. М., 1983. Т. 2. С. 630.

West M. L. Early Greek Philosophy and the Orient. Oxford, 1971.

Характерно мнение знаменитого историка начала XIX в. Нибура, который в своих «Лекциях по древней истории» (Niebuhr В. G. Vorträge über alte Geschichte. В., 1851) называет диадохов македонскими разбойниками, достойными того, чтобы разверзшаяся земля поглотила их. «С такими чувствами, — пишет Нибур, — нелегко заниматься этой частью истории» (цит. по: Жебелев С. А. Древняя Греция. Пг., 1922. Ч. II: Эллинизм. С. 101).

Droysen J. H. Geschichte des Hellenismus. I–III. Hamburg, 1833–1843. (Bd. I: Alexander; Bd. II: Geschichte der Diadochen; Bd. III: Geschichte der Epigonen). Этот новаторский для своего времени труд во многих отношениях сохраняет свою ценность до нашего времени.

Если диадохами в древней историографии именовались соратники Александра Македонского (Пердикка, Кратер, Эвмен, Антигон, Птолемей, Селевк и др.), боровшиеся за власть в течение первых десятилетий после смерти великого завоевателя, то наименование «эпигоны» было дано (с оттенком некоторой уничижительности) их сыновьям и внукам.

Rostovtzeff Μ. I. The Social and Economic History of the Hellenistic World. Oxford, 1921. Vol. 1–3.

Так, например, акад. С. А. Жебелев в своей небольшой книжке, указанной в примечании 1, рассматривает эллинизм исключительно как «культурно-исторический фактор». Такая точка зрения преобладала и среди западных историков вплоть до появления труда М. И. Ростовцева.

А. Б. Ранович в книге «Эллинизм и его историческая роль» (М.; Л., 1960, С. 16) писал: «Изучить эллинизм как историческую эпоху и понять его во всем его своеобразии нельзя без учета того основного факта, что эллипизм — этап в истории античного рабовладельческого общества.»

С. И. Ковалев, в свою очередь, указывал: «Эллинизм — не только исторический период, охватывающий около трех столетий, с конца IV до конца I в. до п. э.; это не только эпоха распространения эллинистической культуры далеко на восток и на запад: эллинизм — это прежде всего определенная стадия развития рабовладельческой социально-экопомической формации» (Ковалев С. И. Предисловие // Тарн В. Эллинистическая цивилизация. [М., 1949. С. 9).

См. статьи К. К. Зельина («Некоторые основные проблемы эллинизма») и В. Д. Блаватского («Культура эллинизма»), опубликованные в XXII выпуске журнала «Советская археология» (1955 г.).

Walbank F. W. The Hellenistic World. L·., 1981. P. 287 (цит. по: Кащеев В. И., Шофман А. С. Фрэнк Уолбэнк и его концепция эллинизма // Вестн. древ, истории. 1984. № 2. С. 204–210).

См.: История Древнего мира. М., 1983. Т. 2. С. 318.

Здесь и в дальнейшем пояснение «до н. в.» считается само собой разумеющимся.

Плутарх в своей биографии Александра, а также историограф великого похода Арриан сообщают версию об отравлении Александра, по-видимому, имевшую широкое хождение в древности.

Diod. XVIII, 2, 3 (Diodorus. Bibl. hist.). Здесь и далее ссылки на античных авторов даются в общепринятом сокращении. — И. Р.

Формальным поводом похода Пердикки против Птолемея был отказ последнего выдать тело Александра, которое он тайно увез в Египет (местонахождение могилы Александра до сих пор остается невыясненным).

Плутарх. Сравнительные жизнеописания. М., 1963. Т. 2. С. 295. (Plut. Eum. 10).

Биография Фокиона включена Плутархом в его «Сравнительные жизнеописания» (Указ. соч. Т. 3. С. 5—28).

У Александра был еще один сын — Геракл, прижитый им от Барсины, дочери персидского сатрапа Артабаза и бывшей жены Мемнона, командовавшего греческими наемниками в Персии. Она была захвачена в плен в Дамаске в 333 г. и стала наложницей Александра. Впоследствии она жила с сыном в Пергаме; после гибели юного Александра IV Геракл был вызван Полиперхоном в Грецию, но вскоре пал жертвой политических интриг.

Плутарх. Указ. соч. Т. 3. С. 301 ( Plut. Eum. XVIII).

См.: Бикерман 9. Хронология Древнего мира. М., 1975. С. 66.

Плутарх. Указ. соч. Т. 3. С. 205 ( Plut. Demetr. XXI).

Плутарх. Указ. соч. Т. 3. С. 193–226 ( Plut. Demetr.).

Так, греко-римский историк II в. н. э. Аппиан сообщает, что Селевк I построил шестнадцать Антиохий (по имени отца), пять Лаодикей (в честь матери), девять Селевкий, три Апамеи, одну Стратоникею (в память своих жен), а также ряд городов, названных иначе — в честь своих подвигов, подвигов Александра и т. д. Современный нам историк Чериковер, собравший все сведения о строительстве греко-македонских городов Александром и его преемниками, называет 153 таких города (Tscherikower V. Die hellenistischen Städtegründungen von Alexander dem Großen bis auf die Römerzeit. Leipzig, 1927). Разумеется, в это число вошли не только вновь построенные города, но также старые восстановленные города, города образованные путем синойкизма и просто переименованные города. См. также: Кошеленко Г. А. Греческий полис на эллинистическом Востоке. М., 1979.

Rostovtzeff Μ. Dura-Europos and its art. L., 1938.

Гипподам Милетский жил в середине V в. и принимал участие в планировке ряда городов, в том числе Иирея, Родоса, Селина (в Сицилии), Турий (в Италии) и т. д. Написал сочинение о наилучшем государственном устройстве, которое было подвергнуто критике Аристотелем в «Политике» (Polit. В 8, 1267 b 22-1268 Ь 31 II Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1984. Т. 4. С. 423–426).

Слова апостола Павла, относящиеся к городу Тарсу (Деяния апостолов. 21.38).

Гомер. Одиссея. IV. 354–355.

Канобское устье — самый западный рукав Нильской дельты.

Плутарх. Указ. соч. Т. 2. С. 414–415 ( Pint. Alex.).

Diod. XVII, 52, 3–4.

Напротив, города, основывавшиеся в качестве опорных военных пунктов, воздвигались очень быстро: так, Александрия Крайняя на Сырдарье была, но свидетельству Арриана, построена и обведена стенами всего за 20 дней.

Diod. XVII. 52, 6.

Решение о восстановлении храма Бола было принято еще Александром Македонским, но фактически это решение было выполнено лишь Антиохом I.

Ктесий — греческий врач, в начале IV в. (ориентировочно с 401 по 384 г.) бывший лейб-медиком персидского царя Артаксеркса II. Написал два сочинения — Περςικά и 'Ινδικά, от которых до нас дошли лишь некоторые фрагменты. Изобиловавшие массой фантастических сведений, эти сочинения вплоть до походов Александра Македонского оставались для греков излюбленным источником информации о Персии, Индии и других странах Ближнего и Среднего Востока.