Сверре Хартман - В сетях шпионажа

Вначале Прук работал в так называемом юго-восточном секторе абвера. Как раз в тот период на повестке дня стояли проблемы Судетских земель и аншлюса Австрии. Именно в это время и выполнил Прук два своих первых разведывательных задания.

В 1938 году Прук уже возглавлял группу «Ост» в центральном управлении абвера в Берлине. В сферу его деятельности теперь вошли Финляндия, Советский Союз, а также Турция, Иран, Афганистан, Китай и Япония. Остальная часть мира, где преобладали англосаксы, входила в группу абвера «Вест», которой руководил майор Маурер. В последнюю группу входила Дания и страны Скандинавского полуострова. Финляндия с точки зрения разведки не принадлежала к странам Скандинавии, а входила в одну группу с Советским Союзом.

Прук весьма скептически воспринял новость о том, что Германия через бывшего министра обороны Норвегии Квислинга намерена вмешаться во внутренние норвежские дела. Он впервые услышал об этом сразу же после визита Квислинга в Берлин в декабре 1939 года. Однако в тот период Прук вообще не предполагал, что ему очень скоро придется непосредственно заниматься этим вопросом. Да и вряд ли можно было подумать, что он, специалист-восточник, будет переброшен в Норвегию. Правда, разведывательная организация в Норвегии во главе с Бенеке, созданная по предложению Прука, подчинялась группе «Ост» в центральном управлении абвера, и это свидетельствовало о том, что деятельность организации Бенеке была направлена не против Запада, а против Востока.

Поэтому для Прука было большой неожиданностью, когда 27 января 1940 года его вызвали к начальнику, полковнику Пикенброку, и приказали срочно готовиться к поездке в Норвегию. Он не вполне понимал, почему руководство абвера посылало в Норвегию его, руководителя группы «Ост». Ведь тем самым оно вырывало его, как говорится, с корнем из этой группы. Однако этот выбор диктовался определенными причинами.

Во-первых, Прук как старший офицер разведки был на очень хорошем счету. Во-вторых, не нужно думать, что, выбирая его, абвер рисковал ослаблением разведывательной службы на Востоке. Адмирал Канарис, по словам Прука, придерживался довольно распространенного в то время мнения о том, что после заключения 23 августа 1939 года договора о ненападении с Советским Союзом и последовавшего затем раздела Польши опасность новой войны с русскими не только значительно уменьшилась, но, возможно, и совсем исчезла. Об этом говорило и то, что Гитлер обещал прекратить шпионаж против Советского Союза. Немалую роль играли и установившиеся между Канарисом и японским военным атташе генералом Осима (позднее он стал послом Японии в Берлине) дружественные отношения, благодаря которым адмирал глубоко верил в солидарность японцев. Канарис полагал, что скрытое давление Японии на Советский Союз будет мешать русским принять должные меры обороны в Западной Европе. Что же касается симпатий адмирала Канариса, то они были направлены исключительно на Запад. По словам Прука, шеф абвера не только мало интересовался восточными проблемами, но и почти не понимал их.

30 января майор Прук с документами на имя правительственного советника министерства торговли Поля вылетел из берлинского аэропорта Темпельхоф в Норвегию.

Много лет спустя в беседе с Пикенброком, состоявшейся 23 октября 1957 года, автор этих строк задал бывшему генералу следующий вопрос: «Почему запрос на визу для г-на Поля был направлен норвежским властям 5 января 1940 года, т. е. еще тогда, когда сам Поль ничего не знал о предстоящей ему поездке?» Пикенброк ответил, что еще в конце 1939 года он узнал, что Гитлер серьезно обдумывает планы подготовки вторжения в Норвегию. До тех пор Норвегия была, пожалуй, одной из немногих стран, которой уделялось меньше всего внимания. И следовало ожидать, что вскоре будет отдан приказ о развертывании разведывательной деятельности в Норвегии. Нужно было подыскать подходящее лицо, заготовить ему новые документы, позаботиться о визе, выяснить возможности его легализации при посольстве или найти другие формы маскировки. И действительно, решение Гитлера стало известно за много дней до 27 января 1940 года, когда Кейтелем была подписана соответствующая директива.

Одновременно с Пруком в Норвегии появился еще один специальный немецкий агент, старший лейтенант К., морской летчик и навигатор, который должен был помогать Пруку, занимавшемуся в первую очередь сухопутными военными вопросами. Старший лейтенант прибыл в Норвегию под своим собственным именем, Герман К., но в абвере он носил кличку «доктор Дитрих». С этого момента все трое — Бенеке, Прук и старший лейтенант К. — занялись исключительно выполнением задания, возложенного на них верховным главнокомандованием. Разумеется, это резко изменило разведывательные функции майора Бенеке. Его работа в качестве руководителя разведгруппы сама по себе не была направлена против Норвегии. Эта страна служила для него только промежуточной базой для установления шпионских связей с Востоком и Западом. Отныне активный шпионаж против Норвегии становился его главной и единственной задачей. Совершенно ясно, что накопленные Бенеке данные и установленные им связи приобретали огромное значение. Не меньшую ценность представлял и собранный Бенеке архив вырезок из норвежских газет, особенно по военным вопросам. Здесь были также интересные сведения об отдельных политических и иных деятелях Норвегии. Еще в 1938 году было начато создание широкой агентурной сети абвера в Осло. В последние месяцы перед вторжением эта работа стала особенно активной. Пришлось немало потрудиться, так как генеральный штаб в Берлине располагал очень скудными данными о Норвегии. Когда Прук незадолго до отъезда в Норвегию посетил 12-й отдел (по изучению иностранных армий Запада) генерального штаба, чтобы выяснить, какими материалами здесь располагают о Норвегии, начальник отдела после минутного колебания вытащил из ящика тощую, покрытую толстым слоем пыли папку под названием «Ориентировочные данные о Норвегии». Папка содержала в основном маловажные, довольно старые сведения. Не оставалось ничего иного, как импровизировать, хотя, по сути дела, доступ к любой информации был свободен.

Согласно плану германские войска должны были высадиться в нескольких портах Норвегии. В задачу Прука входило добыть схемы, описания и фотографии этих портов, подходов к ним, расположенных поблизости фортов и крепостей, подъездных путей к портам, железных дорог, электростанций, а также данные о внутренних водоемах, которые могли быть использованы для посадки гидросамолетов.

По прибытии в Осло Прук сразу же занялся исследованием окрестностей города. После этого он отправил донесение, в котором сообщал, что ему не представляется возможным выполнить последнюю часть задания, и просил освободить его от этого.